Само собой, было бы неправильно придавать слишком большое значение двум вопиющим сатирическим памфлетам (обе работы, к примеру, заканчиваются триумфальным восстановлением унии). Однако комический успех этих работ объяснялся тем фактом, что Мур отталкивался от популярных юнионистских представлений о клерикализме, ненасытности и жестокости любой будущей администрации в случае введения гомруля. Эти представления были не чужды (как станет очевидно) даже самым серьезным юнионистским толкователям гомруля.

Другие писатели отталкивались от предпосылки, что компромисса достичь не удастся, и больше внимания уделяли вероятной воинственности ольстерских юнионистов, которой Мур касался лишь вскользь. В период обсуждения третьего законопроекта о гомруле как минимум два романиста рассуждали о вероятной позиции севера, причем оба – имея разные взгляды по политическим и национальным вопросам – описали ряд общих и частных последствий воинственности ольстерских юнионистов. Этими писателями были Джордж Бирмингем, который с позиции либерала-протестанта написал “Красную руку Ольстера” (1912), и английский романист У. Дуглас Ньютон, коснувшийся той же темы гражданской войны в Ольстере в своем сочинении “Север в огне” (1914). Оба автора написали свои произведения до начала войны в Европе в августе 1914 г., и ни один из них не уделил должного внимания широкому дипломатическому контексту британской политики в Ирландии. Однако обе работы заслуживают рассмотрения хотя бы потому, что представления писателей об Ольстере при гомруле, но без Первой мировой войны закладывают фундамент для одного из гипотетических сценариев, проанализированных в последнем разделе этого очерка.

Джордж Бирмингем, действуя в рамках умеренно юмористической и умеренно сатирической фантазии, с поразительной ясностью предсказал некоторые реальные формы воинственной политики юнионистов, а также сделал квалифицированные предположения о других вероятных переменах. Американский миллионер ирландского происхождения Джозеф Конрой, симпатизирующий фениям, считает ольстерских юнионистов потециально самыми неверными и жестокими элементами в Ирландии, а потому решает финансировать их сопротивление гомрулю (эта – очевидно маловероятная – завязка на самом деле предвосхитила реальное, пускай и неохотное восхищение некоторых воинственных республиканцев непокорностью их северных современников-лоялистов)[481]. Юнионисты Конроя выходят победителями из нескольких незначительных столкновений с британской армией и (что совсем невероятно) с королевским флотом и обеспечивают полноценную гарантию независимости для всего острова. Дуглас Ньютон, который, очевидно, был не слишком хорошо знаком с Ирландией и выбрал жанр довольно вульгарного любовного романа, достаточно убедительно рассуждал о характере и частных последствиях восстания ольстерских юнионистов. Офицер британской армии Коминс Лудун в ходе ольстерского восстания сходится в битве с другим офицером, симпатизирующим юнионистам, и при этом то и дело забывает о своем долге из-за любви к одной из женщин-мятежниц. Восстание Бирмингема приводит к установлению оранжевой ирландской республики, а восстание Ньютона вспыхивает быстро и развивается кроваво, но через две недели завершается неопределенным образом.

Особенно интересна фантазия Бирмингема, поскольку она подчеркивает огромный диапазон отношения юнионистов к насилию и пророчит весьма вероятную политическую динамику любого ольстерского восстания против гомруля. Лидеры юнионистского сопротивления, лорд и леди Мойн (которые напоминали лорда и леди Лондондерри) и талантливый оратор Бабберли (в котором можно было заметить сходство с Карсоном), на ранних этапах восстания оттесняются в сторону более воинственными силами, полагающимися на американское финансирование и немецкое оружие (реальные воинствующие лоялисты получали финансовую поддержку из Северной Америки – однако, само собой, не из республиканских источников – и импортировали оружие от частного поставщика в Германии)[482]. Бабберли, который, подобно Карсону, сочетает публичную воинственность с умеренностью за закрытыми дверями, подчеркивает возможное влияние жестокости ольстерских юнионистов на потенциальную английскую поддержку: “Я понимаю, что нам придется пожертвовать их дружбой и отринуть их сочувствие, если мы опустимся до насилия и беззакония”[483]. Кроме того, парадоксальная развязка романа иллюстрирует огромную ограниченность ирландского лоялизма: мятежники предпочитают диктовать условия ирландской независимости, вместо того чтобы вернуться к унии или какому-либо варианту гомруля. Хотя финал был намеренно комичным и, казалось бы, невероятным, он отражает и другие, менее ироничные взгляды ирландских юнионистов и их вероятную реакцию на введение гомруля. К примеру, обычно трезвомыслящий юрист А. У. Сэмюэльс из числа южных юнионистов буднично предупреждал английских наблюдателей, что они “могут быть уверены, если они отвернутся от тех ирландцев, с которыми они связаны честью, то нет никакого сомнения, что самыми отчаянными противниками Англии в будущем, как бы ни повернулась судьба, станут именно те люди и их потомки, которые окажутся таким образом преданными”[484].

Фантазия Ньютона разворачивается в недели после введения гомруля. Поводом к кровавому лоялистскому восстанию становится убийство оранжиста в ходе полицейской облавы. Новое временное ольстерское правительство “советует” националистам бросить свои дома и имущество, в то время как по всему Ольстеру господствующее местное большинство – будь то юнионистское или националистское – нападает на меньшинство, что приводит к жертвам и уничтожению собственности. Фанатичное негодование дополняется бесчинствами в экономической сфере (например, поджогом фабрик рабочими). Британские министры сначала оказываются сбиты с толку (“правительство закружилось, подобно флюгеру, как всегда случается с правительствами, которые только и делают, что бросают слова на ветер”), но в конце концов соглашаются ввести военное положение. После нескольких кровавых столкновений королевских сил с мятежниками заключается своеобразный компромисс[485]. Эта фантазия не лишена слабых мест (Ольстер полон угольных шахт, а герой-оранжист носит гэльское ирландское христианское имя), но при этом содержит довольно убедительное рассуждение о развитии лоялистского бунта и его последствиях на местном уровне. Запоздалый, но все же эффективный ответ британского правительства согласуется с сочетанием прокрастинации и быстрых, необдуманных действий, характерным для администрации Асквита, а общая картина быстрого, кровавого и бессмысленного конфликта также представляется правдоподобной и соответствует сдержанной воинственности влиятельных кругов руководства юнионистов и нежеланию либерального правительства ввязываться в гражданскую смуту.