Отчасти предсказания Перси о “марше к Армагеддону” оправдались в августе 1914 г. Однако точность его пророчеств в отношении Европы привела к тому, что его опасения об ирландском апокалипсисе рассеялись – по крайней мере, на время. Дело в том, что начало Первой мировой войны притупило парадоксальные мятежные настроения лоялистов, поскольку отряды повстанцев стали батальонами королевских солдат. Ни один из политических футурологов – ни националист, ни юнионист – не рассуждал о судьбе гомруля в контексте европейской войны: определенно, никто из них, включая даже Перси, не отваживался представить, какое влияние на Ирландию может оказать массовая бойня в окопах. Перси был едва ли не единственным, кто осознавал серьезность международной ситуации, но даже он не предвидел масштабы политических последствий битв, которые маячили на горизонте. Тем не менее, хотя в спекуляциях и не учитывалось главное событие европейской, а также англо-ирландской истории, провидцы все же точно предсказали, какие силы выйдут на первый план если не в Ирландии при гомруле, то хотя бы в созданном в 1921 г. доминионе, Ирландском Свободном государстве, и этими силами стали католическая и бережливая политика, жаждущая более полной автономии. Учитывая, что именно война, а не Ольстер убила гладстоновский гомруль, эти ангажированные, но злободневные и информированные фантазии представляют собой лучший путеводитель по потерянной либеральной аркадии – Ирландии, связанной с Британией, но при этом самоуправляемой, Ирландии, разделенной по религиозному и культурному признаку, но объединенной патриотизмом.

Ирландия при гомруле

Теперь, когда доступные свидетельства современников о вероятном облике ирландского правительства при гомруле оказались описаны и проанализированы – когда было составлено представление о фоне, на котором разворачивались дебаты о гомруле, очерчены детали третьего законопроекта о гомруле и изучены некоторые из богатого массива спекуляций современников о правительстве гомруля, – пора сопоставить эти фрагменты информации и предложить несколько гипотетических сценариев. Первый из них отталкивается от уже обозначенного предположения, что в 1912 г. можно было договориться о введении гомруля, а второй допускает, что Первая мировая война могла бы начаться позже или не начаться вовсе, в связи с чем либеральному правительству и ольстерским юнионистам пришлось бы непосредственно столкнуться с последствиями собственных действий (вместо того чтобы уйти от греха, как обе стороны сделали в августе 1914).

Гомруль вводится в 1912 г. на основе временного исключения шести ольстерских графств. На совещании кабинета министров 6 февраля 1912 г. Ллойд Джордж и Черчилль представляют свои планы по исключению ольстерцев, и мнения по этому вопросу разделяются, однако требования предупредительного удара нарастают, поэтому Асквит, самостоятельно признававший необходимость сделки, поддерживает сторонников исключения, тем самым добавляя веса их лагерю[516]. Главному секретарю по делам Ирландии Бирреллу, возможно при поддержке Ллойда Джорджа и Черчилля, приходится убеждать Редмонда и Ирландскую парламентскую партию в выгодах этого предложения; иллюзия единого и мощного министерского фронта, а также временный характер схемы помогают преодолеть глубокую антипатию ирландского руководства и особенно лидера северных националистов Девлина по отношению к любому отступлению от всеирландской политики[517]. Однако альтернативный вариант отказа, вероятно, станет поводом к расколу и, возможно, победе юнионистов на выборах.

Таким образом, билль о гомруле запускается в Парламент в апреле 1912 г. при условии временного разделения Ирландии. Консерваторы и ольстерские юнионисты, как и предвидел Ллойд Джордж, оказываются сбиты с толку и разобщены. Передняя скамья консерваторов расходится во мнениях: влиятельные сторонники южных юнионистов, включая лорда Лансдауна, горько разочарованы биллем, в то время как более бесстрастные политики вроде Остина Чемберлена и лорда Хью Сесила видят в либеральном предложении основу для переговоров, если не для соглашения[518]. Бонар Лоу оказывается более сговорчивым, чем ожидалось, и понимает, что его планы ольстерского похода на Британию полностью подрываются либеральной инициативой. Может, у него и есть шанс сплотить партию под предлогом защиты притесняемого Ольстера, но точно нет шанса раскачать партию или страну на основе споров о частностях предложения о разделении страны. В связи с этим он готов работать с либералами.

Тем не мене Бонар Лоу нуждается в поддержке ирландского юнионистского руководства. Здесь предложение либералов снова приводит к серьезному расколу. Южные юнионисты приходят в ужас, как и ольстерские юнионисты, живущие за пределами исключаемой области. Лидеры юнионистов из северо-восточного ядра движения более осторожны, а некоторые милитаристы – особенно ветераны англо-бурской войны – не верят показной щедрости Асквита[519]. Карсон, который выступал против гомруля в 1886 и 1893 гг., признает, что Асквит усовершенствовал гладстоновский вариант закона, а также – будучи проницательным политиком – видит тактические сложности, которые предложение создает для ирландских юнионистов. Полный недоверия, он все же готов работать с либералами. Карсон прислушивается к советам ряда ольстерских лейтенантов, но в первую очередь Джеймса Крейга, который на протяжении своей карьеры представлял интересы своей восточной ольстерской политической базы. Поскольку либеральный проект защищает эту область, а Крейг, будучи опытным активистом в Британии и в Палате общин, предвидит вероятные проблемы последовательного несогласия, он советует сдержанное одобрение меры.

Соглашение заключается на основе временного исключения ряда графств, и билль становится законом. Согласно условиям нового Акта о гомруле, новый Ирландский парламент собирается в первый вторник сентября 1913 г.[520] Несмотря на трудности и предсказания, бывшая Ирландская парламентская партия не распадается, а становится господствующей силой в новой Палате общин в Дублине и в новой ирландской администрации: Джон Редмонд первым занимает пост премьер-министра Ирландии. Лишь небольшое число из 164 мест в Палате общин занимают южные юнионисты и шинфейнеры, но южные юнионисты оказываются гораздо лучше представлены в Сенате, где лорд-лейтенант отдает им непропорционально большую долю от сорока имеющихся мест. В Палату общин и новый Сенат также пробиваются оставшиеся в меньшинстве конституционные националисты, например сторонники центриста Уильяма О’Брайена.