Трактовка третьего билля о гомруле

Прежде чем отважиться на описание вероятного положения Ирландии при гомруле, стоит рассмотреть все аспекты меры Асквита и характер предложенной административной деволюции[471]. Как станет понятно из ранних обсуждений, в законопроекте Ирландия рассматривалась как единое целое, хотя и были предусмотрены многочисленные оговорки, чтобы успокоить самые насущные опасения ольстерских юнионистов. В первых статьях законопроекта описывался новый, двухпалатный законодательный орган Ирландии и его отношения с имперским Парламентом в Вестминстере. Хотя сохранялось некоторое ирландское присутствие в Вестминстере (42 члена вместо текущих 103), основное ирландское парламентское представительство планировалось перенести в новую Палату общин в Дублине, куда входило бы 164 члена, избираемых на пять лет, и в назначаемый Сенат из 40 членов. Кроме того, предполагалось учредить должность ответственного руководителя. По расчетам юнионисты могли занять примерно 39 из 164 мест в ирландской Палате общин и около 10 из 42 мест в Вестминстере, однако (по крайней мере, в короткой перспективе) они обладали другим политическим ресурсом в Сенате, членов которого изначально должно было назначить лондонское правительство. Лидер ирландской партии Редмонд не скрывал, что цель этих назначений заключалась в том, чтобы “обеспечить изначальное включение в общественную жизнь Ирландии важных элементов, которые могли бы оказаться исключены из нее, если бы выборы проводились исключительно партийным путем”, и это его высказывание, вероятно, относилось к южным юнионистам, которые были слишком разрозненны, чтобы оказать серьезное влияние на выборы[472].

Планировалось, что новый орган будет подотчетен Вестминстеру, и Асквит фактически подчеркнул “главенствующую силу имперской законодательной власти, которая в любое время может отменить, скорректировать или изменить любой акт ирландского парламента”[473]. Помимо этого общего утверждения имперского превосходства, были и конкретные сферы, которые в соответствии с законопроектом оставались за пределами компетенции нового законодательного органа: к ним относились дела короны, заключение мира и объявление войны, армия и флот, иностранные и колониальные дела, награды, чеканка монет, регистрация товарных знаков и некоторые аспекты внешней торговли и навигации. Были также сферы, получившие название “отложенных полномочий”, которые исключили из законопроекта о гомруле на временной основе: среди них были покупка земли, пособия и пенсии, социальное страхование, сбор налогов, Королевская ирландская полиция и контроль над почтово-сберегательными банками, доверительно-сберегательными банками и обществами взаимопомощи. Действовал также открытый запрет на законодательство, каким бы то ни было образом дискриминирующее любую форму религиозных практик. В частности, Парламенту не позволялось издавать законы, “делающие какие-либо религиозные убеждения или религиозные церемонии условием для признания действительности брака”[474]. Хотя остальная часть билля восходила к гладстоновским идеям, это ограничение было новым, разработанным специально, чтобы унять опасения протестантов из-за недавней папской буллы Ne Temere и ее влияния на смешанные браки, однако эта смягчающая мера оказалась на удивление неэффективной. Помимо этого набора постоянных и временных исключений и особенного запрета на религиозную дискриминацию, свободу ирландского парламента также ограничивало королевское право вето. Главой ирландского исполнительного аппарата по предложенной схеме гомруля, как и при унии, был лорд-лейтенант. Хотя критерии для назначения на эту должность смягчились (теперь она была открыта для представителей всех религий и выведена из сферы британской партийной политики), лорду-лейтенанту также вверялись как право приостановки ирландского законотворчества, так и право вето, которые должны были отправляться в соответствии с инструкциями из Лондона.

Финансовые положения билля многие современники считали технической загвоздкой, которая (насколько ее понимали рядовые парламентарии) вызывала немало беспокойств. Если бы в начале 1912 г. удалось достичь соглашения по вопросу о гомруле, почти наверняка в его основе лежал бы некий особый режим для Ольстера. Это предполагало бы внесение незначительных поправок в некоторые положения билля (например, уже описанных ранее), но при этом также означало бы крах всей финансовой составляющей, в основе которой лежало унитарное ирландское государство. Следовательно не случайно среди самых ярых противников исключения ольстерских графств в либеральном кабинете министров были те, кто также непосредственно соприкасался с разработкой финансовых положений законопроекта о гомруле (и прежде всего Герберт Сэмюэл)[475]. Компромисс по ольстерскому вопросу в 1912 г., таким образом, требовал полного пересмотра финансовых положений. Учитывая все это, тем не менее стоит рассмотреть финансовый аспект законопроекта, поскольку он дает лучшее из доступных свидетельств (пускай и несовершенное) о ключевых принципах, на которых планировалось ввести гомруль. Кроме того, как станет ясно, многие рассуждения о будущем Ирландии в то время подчеркивали сильные и слабые стороны (в зависимости от позиции партии) финансового аспекта гомруля.

В соответствии с детально проработанным планом Сэмюэла, все ирландские налоги должны были идти в имперскую казну. Расходы на исполнение всех делегированных полномочий – общей суммой около 6 миллионов фунтов стерлингов – возвращались бы в Ирландию в качестве “перемещаемой суммы”, к которой полагалась небольшая (для начала) надбавка в размере 500 000 фунтов, чтобы у новой ирландской администрации оставалось право на ошибку. Если бы ирландское правительство приняло решение о введении новых налогов, эти сборы тоже должны были отправляться в казну, но возможности для нового налогообложения были в высшей степени ограничены. Новая администрация могла вводить новые налоги, если они не вступали в конфликт с действующей имперской системой налогообложения (определение “конфликта” при этом давал бы Объединенный казначейский совет, находящийся под контролем британского правительства), а также могла поднимать ставку существующих налогов, но не более чем на 10 процентов. Часть налогов, по-прежнему собираемых в Ирландии имперским правительством, составляли аннуитеты на покупку земли, выплачиваемые теми фермерами, которые приобрели свои владения, воспользовавшись правительственным кредитом. Любые задолженности по этим аннуитетам предполагалось взыскивать с нового ирландского правительства посредством сокращения перемещаемой суммы. Как холодно заметил Джон Редмонд, “все налоговые поступления Ирландии таким образом были залогом, который обеспечивал платежи по актам о покупке земли”[476]. Это первая проблема, которая, по мнению современников, могла спровоцировать будущие непримиримые разногласия между новой администрацией гомруля и имперским Парламентом.