Джанни закончил успокаивать перепуганную Мону, и они оба подошли к дивану.

— Помощь нужна? — спросил Джанни.

— Давайте я подержу лед! — предложила Мона. Ей было стыдно за свой испуг, и она пыталась стать полезной.

— Нет, спасибо, не нужно, кровь остановилась, — ответил принц, убирая лед от лица.

Он как-то внимательно посмотрел на Мону, и вдруг, пошарив у себя в карманах, спросил:

— Коммфона моего никто не видел? Похоже, я его выронил.

Мэтр Жанно подошел к двери, приоткрыл, что-то спросил у дежурящих там гвардейцев. Через пять минут в дверь поскреблись. Гвардеец с виноватым видом протянул мэтру остатки коммфона явно в нерабочем состоянии. Кто-то на него наступил. Эльриан покачал головой.

— Миша, Жан, одолжите коммфон, лучше Мишель, твой код хорошо знают!

Мишель вытащил свой аппарат и грустно покачал головой. Вся передняя панель была разбита.

— Приказал долго жить, — вздохнул он, — видимо, о ступеньку ударился.

Джанни молча протянул свой. Эльриан набрал код, но на вызов никто не ответил. Подождав минут пять, принц набрал и отправил сообщение.

— Так даже лучше, — тихо сказал он.

Джанни непроизвольно глянул на экран. — «Анни, я жив. Эль»- таким был короткий текст отправленного сообщения.

День рождения Бернардетт был как раз 1 июля. Сколько лет исполнялось старушке, из деликатности упоминали только в круглые даты, ближайшая была не сегодня. Дорогих подарков старушка не любила, да и что дарить женщине, способной купить целую планету и почти не заметить расходов! Поэтому она ценила просто знаки внимания, всякие приятные мелочи, желательно сделанные с участием самого дарителя, или выбранные и купленные с приложением достаточных усилий, а не выбранных по Галанету. Аннабель приготовила в подарок африканский сувенир — вырезанную из черного дерева африканскими умельцами фигуру чернокожей королевы, сидящей на троне в окружении многочисленной семьи. Композиция многофигурная, сложная, потребовавшая от резчика почти 6-ти месячной работы. Заказать можно было через посредника, по Галанету, но девушка взяла гида и сама съездила в отдаленную деревню на границе между бывшими Конго и Анголой, славящуюся своими резчиками по дереву. Обговорив с мастером детали и сроки заказа, оставила немалый задаток, в мае снова съездила забрать заказ. Для отправки пришлось заехать в Луанду, что бы отправить тяжелую композицию проверенной транспортной компанией. И вот подарок был получен в Петербурге, перевезен в Ораниенбаум, и ждал своей очереди на платформе специального робота, прикрытый льняным полотном тоже африканской работы, украшенным традиционным узором в стиле батика. Аннабель, уже одетая и причесанная для торжества, сидела у себя, в ожидании начала, раздумывая, вызывать Эльриана, или нет.

Сегодня был тот самый день «Х», которого они оба ждали и боялись одновременно. Да, Белль была уверена, что и Эльриан, как бы ни изображал бесстрашие, тоже опасался этого дня. Поразмыслив, подсчитав время, она поняла, что на Эллане еще слишком рано, ничего еще не произошло, поэтому беспокоить мужа лишний раз не стоит.

— «Вызову после, бабушка не любит поздно заканчивать торжество, всегда уходит отдыхать где-то около 7- 8-ми вечера, оставляя родственников праздновать дальше без нее. Вот тогда и сбегу с праздника и соединюсь!» — подумала она и положила коммфон в ящик резного бюро. Вскоре прозвучал сигнал общего сбора. Вздохнув, девушка достала из сейфа копию герцогских регалий, надела цепь и корону перед зеркалом — бабушка любила внешние атрибуты власти, и, дав команду роботу начать движение, пошла в зал торжественных приемов. Начались традиционные поздравления, вручение подарков имениннице. Подарок Аннабель вызвал всеобщее восхищение, родственники и друзья семьи толпились около композиции, стараясь угадать, какая фигурка около трона кого из них изображает. Дружно признали Мариту, единственную фигурку в короне, кроме королевы, а рядом Максимилиана, Альберта, Вальтера, ближе всех стоящих к трону, в обнявшейся парочке, прятавшейся сбоку от трона — Эльриана и Аннабель. В воинах, стоящих по бокам трона в полном традиционном африканском вооружении признали Герхарда и Норберта, около Норберта стояла женщина с ребенком, а около Герхарда — два мальчика и амазонка тоже в полном вооружении, Розамунда. В отношении остальных разгорелись споры. Так, Эльвира ни за что не хотела признавать в сухонькой старушке с суковатой тростью себя, а Серж возмущался, что он изображен слишком толстым. Постепенно поток подарков иссяк, все потянулись к праздничным столам. Потом планировались танцы.

Обед прошел традиционно, но нервозность некоторых участников ощущалась слишком явно. Альберт, Рудольф и Норберт периодически, по очереди смотрели на экраны своих коммфонов и качали друг другу головами. Даже Бернардетт выглядела озабоченной. Только дети и молодежь наслаждались праздником. Все, кроме Аннабель. Наконец, объявили танцы. Аннабель не выдержала, встала и пошла в свои комнаты. По ее расчетам на Эллане уже почти час дня, значит, даже если праздник не закончен, то исход всей операции ясен. Она достала коммфон, посмотрела, сообщений и звонков нет. Огорчилась, потом сообразила — наверняка члены императорской семьи, стоящие на балконе перед всем народом или выключают коммфон, или оставляют его в покоях. Еще рано, надо подождать. Она сняла свои регалии, положила в сейф в гардеробной, поправила волосы, и, не в силах больше ждать, вышла в гостиную, и все же набрала код. Тишина. Через пять минут женский голос сообщил, что коммфон абонента не отвечает, или выключен. Ее догадка подтвердилась. Отменив вызов, она положила коммфон на стол, и вдруг ощутила за спиной какое-то движение.

Почему-то стало страшно. Аннабель резко повернулась. Прямо перед ней стоял Юстиниан.

— Ну, здравствуй, дорогая моя, — криво усмехаясь, заявил бывший жених.

— Что тебе здесь нужно, Юстиниан? — раздраженно спросила девушка, — ты же должен прилететь только послезавтра!

— Но сегодня же день рождения моей любимой родственницы! Как я мог пропустить! Отпустили без вопросов на два дня раньше. А нужна мне ты! Думаешь, меня можно вот так бросить, как ненужную тряпку? Нет, дорогая, не выйдет! Сегодня ты станешь моей, сделаю тебе ребенка, и твои родители, так или иначе, вынуждены будут нас поженить! Сейчас самое время — играет музыка, никто ничего не услышит, и спальня рядом! Как удачно!

В его лице было что-то пугающее, дикое, страшное. Аннабель схватила коммфон, пытаясь вызвать отца. Юстиниан с криком:- Брось коммфон! — кинулся к ней, Аннабель метнулась в сторону, свободной рукой двинув навстречу стремительно теряющему человеческий облик бывшему жениху кресло на колесиках.

— «Ответь, ответь» — молила она про себя отца. Соединение было сброшено, — Абонент разговаривает, соединитесь через пять минут. — Пяти минут у нее не было. Уворачиваясь от разъяренного Юстиниана, Белль металась по комнате, все еще сжимая в руке