Интересно, он меня просто не любит или смертельно ненавидит?

– Я хочу поговорить с дедом. Немедленно.

– Это невозможно. Тору-сама завтракает, – напомнили мне.

И что я должен, по его мнению, теперь сделать? Склониться в благоговении и послушно ждать? Да, наверняка. Древний этикет обязывает. Вот только сейчас мне плевать на правила!

– Если он не придет сюда в течение пяти минут, я пойду вразнос. В смысле направо пойду. Или налево. Неважно куда, но там мне станет хорошо. Лучше, чем сейчас. Потому что я не буду ничего ни слышать, ни видеть, ни чувствовать.

На меня посмотрели с очередной улыбкой. Ласково-сомневающейся.

Ах, не веришь?! Ну смотри!

Я поднялся на ноги, отчего лента и так сдавила горло сильнее, чем мне бы этого хотелось, и шагнул в сторону. А может, и упал: все равно, момента соприкосновения с полом не почувствовалось, потому что за секунду до этого наступил асфиксионный обморок. Как и было рассчитано.

Очнулся я уже в пределах футона. И к сожалению, родственничек снова находился на слишком большом расстоянии от меня.

– Не надо так делать, – мягко предупредил он.

– Хочу и буду, – пообещал я. – Мое условие ты слышал. Будь добр, передай его деду, и побыстрее. Минуты хватит? А потом опять продолжим.

Катсу помолчал, видимо перебирая в уме варианты поведения со мной, включая самые жесткие, потом все-таки кивнул:

– Хорошо. Но учти, через минуту я вернусь.

Предупреждаешь, что будешь готов к следующим моим попыткам? Спасибо. Очень мило. Тронут.

Минута ожидания оказалась просто невыносимой. Не то чтобы у меня не нашлось в достатке решимости сотворить обещанное, но раз за разом оказываться на грани смерти я не хотел. К тому же родственничек мог ведь принять и другие меры, ограничивающие мою и так невеликую свободу еще серьезнее.

Не знаю, то ли дедушка к тому моменту уже успел закончить прием пищи, то ли воспринял мою просьбу с необходимым вниманием, но сначала в дверном проеме мелькнуло лицо Катсу, а потом порог комнаты переступил лично Тору-сама, намного более домашний, чем во все предыдущие наши встречи. В смысле тоже сменивший формальное кимоно на юкату.

– Как себя чувствуешь, внук?

А как можно себя чувствовать, если вынужден сидеть на одном месте и напряженно следить за тем, чтобы твоя одежда выглядела в рамках приличий?

– У меня есть вопрос.

– Спрашивай.

О, мне великодушно разрешили что-то сделать? Сейчас забьюсь в счастливых судорогах!

– Это твоих рук дело?

Не надо было даже показывать, чтобы стало понятно, о чем идет речь. Вот и дед не стал переспрашивать. Только уточнил:

– Производство «Сэнкей Корп.». Одной из фирм, принадлежащих семье.

Что-то я не припоминаю такого названия в постоянном кругу общения Тамико.

– Особый заказ, – после небольшой паузы добавил Тору-сама.

– Лично для меня?

Мне удалось передать голосом все возмущение и ярость, которые успели накопиться к моменту нашей встречи, но дед всего лишь улыбнулся:

– Нет. Как ты мог такое подумать? Правда, в сложившейся ситуации я рад, что эта продукция пригодилась.

– Пригодилась для чего? Чтобы запереть меня в доме?

– Чтобы обезопасить от новых попыток похищения.

Интересно, каким образом?

– Я лучше могу себя защитить, когда свободен.

– Не беспокойся, пройти через Катсу под силу далеко не всякому человеку. Может быть, вообще никому.

– Ты не расслышал мои слова? Я сам могу себя защитить!

– Случившееся доказало обратное, – снисходительно пожурил меня дед.

– Все было не так, как ты подумал.

– А как оно было?

Надо же, ему и в самом деле интересно. Искренне.

– Я понимал, что совершаю ошибку.

Вообще-то даже не задумывался. Так, были какие-то подозрения на грани осознанного, но не настолько весомые, чтобы отступать.

– И все-таки совершил ее?

Да. И ничуть не жалею, что самое странное. Наверное, согласен повторить, к тому же неоднократно, потому что именно эта ошибка помогла мне добраться до двух людей, которые… Кое-что важное значат для меня.

– Это был мой выбор. Понимаешь? А сейчас… – Я невольно дотронулся пальцами до ленты. – Ты выбрал за меня.

– Я имею право принимать такие решения.

– Не в моей жизни!

Наверное, прозвучало слишком зло, потому что дед заметно помрачнел.

– Я имею право. И буду им пользоваться. Буду делать все необходимое, чтобы жизнь моего внука не оборвалась раньше, чем этого пожелают ками. И даже когда они пожелают… Я постараюсь сказать свое слово в этом споре.

Он говорил… Наверное, так, как я хотел бы, чтобы он это делал. И если бы мы сейчас находились где-то в другом месте, в другой ситуации и с другим настроением… Я бы гордился тем, что у меня есть такой дед.

– Мне ничего не угрожает!

– Я позабочусь, чтобы так все и оставалось, – пообещал Тору-сама. – По крайней мере, тот человек больше никогда не окажется рядом с тобой.

– Какой человек? – переспросил я, уже предчувствуя неприятности.

– Который тебя похитил. Хотя не могу не признать: он достаточно смел. И верен своей хозяйке. Кто-то менее отважный и преданный вряд ли решился бы вот так, в открытую, у всех на виду, вернуть тебя. Безопаснее и проще было сообщить анонимно. Конечно, в этом случае я бы не отступился, пока не нашел виновных, но… Да, он определенно достойный противник. Но это не значит, что не найдется кто-то сильнее.

– Да о ком ты говоришь?!

– Молодой человек, с ног до головы покрытый странным рисунком. Я сначала подумал, что этот узор имеет какое-то особое значение, но попытки расшифровки ничего не дали.

Ах, значит, мы обсуждаем все-таки Моргана? И что тогда, демоны меня раздери, означает это: «больше никогда не окажется рядом»?!

– Что ты с ним сделал?

– Ничего. Пока ничего. Только предупредил, чтобы он не приближался к тебе.

– Не трогай его! Ни в коем случае!

На меня посмотрели с удвоенным интересом. Ну разумеется, после такой-то горячности, проявленной при упоминании непонятно кого…

– Не трогай его, – повторил я уже спокойнее.

– Есть что-то, о чем я должен знать? – спросил Тору-сама.

Да. Куча всяческих вещей. Но только я не могу произнести о них ни слова, потому что это поставит под удар все и всех. А дедуля с его, как понимаю, необычайно широкими возможностями способен добраться до Моргана в два счета и…