Собственно, кроме сообщений О'Лири, в кабинете не произносилось больше ни слова: все присутствующие предпочитали экономить силы и скрывать свои истинные чувства. Полковника фон Хайст такая политика, единодушно принятая по умолчанию, можно сказать, радовала, но, с другой стороны, именно необходимость молчания мешала сделать то, к чему у Барбары вот уже на протяжении двенадцати часов отчаянно тянулись руки. Вернее, язык.

Пробило восемь часов утра, и с паузой в несколько секунд из микрофона комма раздался голос начальника Службы Внешнего Наблюдения. Бесстрастный, но скорее всего просто усталый:

– Уровень активности падает. Критическая точка пройдена.

Все трое облегченно выдохнули, даже полковник фон Хайст в этом смысле не стала исключением, хотя и волновалась чуть меньше, чем ее коллеги. Если Морган сказал: «Я работаю над этим», значит, все должно было решиться. Хоть в какую-нибудь сторону, но быстро. Правда, если учесть, что племянник в таких случаях просто берет и замыкает кольцо событий на себя…

Барбара мысленно выругалась. Нет, она вполне доверяла своему подчиненному, исполнявшему приказ. Но уже несколько десятков раз пообещала самой себе больше никогда не идти на поводу у азарта и…

Зачем она приняла приглашение участвовать в этой операции? Безопасность и все такое? Увы. Решающим фактором стал престиж. Возможность при случае задрать нос еще выше, чем это и так было возможно. Главное, все вроде бы идеально укладывалось в расчеты: капитан Сэна с его неформальными родственными связями отводился подальше в тыл, капитан Кейн с его непредсказуемыми поступками – наоборот. И все должно было сработать!

– Ну что ж, господа и дамы, – поднялся из кресла Артанов. – Думаю, можем расходиться. У меня только один вопрос, Варварушка, дорогая: как вообще получилось… что все так получилось?

Хотелось бы сказать: «Непредвиденные обстоятельства», но черта с два они были непредвиденными!

– Мой специалист выбрал наиболее доступную на тот момент стратегию.

– И наиболее эффективную, – добавил Авьедо. – Хотя поволноваться нам всем пришлось изрядно… Скажите, полковник, если это, конечно, не секрет: ваш человек всегда действует подобным образом?

– Каким именно?

– Намеренно увеличивает риски до максимума.

– Только в крайних обстоятельствах.

– А вы не думали, что его манера действовать будет намного лучше востребована…

– У вас появились виды на него? Запишитесь в очередь, – улыбнулась Барбара.

– И насколько она длинна? – уточнил начальник Отдела по Борьбе с Организованной Преступностью.

– В первую пятерку вы точно не попадете.

– Жаль, – искренне признал Авьедо. – Но, впрочем, совместные маневры ведь еще никто не отменял?

Полковник фон Хайст пожала плечами: в ее планы делиться племянником не входило. Ни с кем. Ей сейчас вообще хотелось добраться до капитана Кейна и устроить тому самую страшную выволочку, какая только возможна. То, что Морган обычно ни в грош не ставит собственную безопасность, Барбару не удивляло. Но поставить на кон жизнь напарника… Это было что-то новое в поведении. Новое и немного пугающее.

– Прошу меня простить, господа… Дела ждут.

Утренний город выглядел спокойно и мило. Даже и не скажешь, что еще несколько часов назад весь этот мир висел на волоске от гибели.

Полковник фон Хайст откинула спинку сиденья и несколько минут, чувствуя себя ни на что в ближайшее время не годной, просто лежала, глядя в потолок салона. Потом вздохнула, поменяла положение тела и нажала комбинацию кнопок на комме.

Маяк, вшитый в удостоверение капитана Сэна, работал устойчиво, показывая, что находится во вполне ожидаемом месте. Дома у капитана то есть. А поскольку наступило время уже вполне приличное для звонков…

На вызовы никто не отвечал. Ни на первый, ни на второй, ни на пятнадцатый. Хотя радар показывал, что связь была в полном порядке. Отключены, что ли, сигналы оповещения? Такое могло быть, хотя категорически не приветствовалось начальством. В смысле самой Барбарой. И подчиненные об этом прекрасно знали. Итак, или капитан пренебрег служебными инструкциями, или случилось что-то еще. Но домашний комм он вряд ли стал бы отключать.

Полковник набрала номер. На сей раз ответили сразу:

– Вас слушают.

Голос был незнаком Барбаре и не соответствовал ни одному из голосов близких родственников капитана Сэна. Гость, стало быть.

– Мне нужно поговорить с Амано. Это важно.

Она уже приготовилась объясняться, называть чины, звания и причины, но незнакомец сухо пояснил:

– Господин Сэна просил его не беспокоить.

И вызов завершился.

Значит, он все-таки там? Похоже. Но поверить, что капитан вдруг решил спрятаться за спиной у кого-то, было трудно. Да, он мог быть обижен, разочарован, разозлен наконец, но первым, и единственным, что сделал бы в таком случае Амано, – это явился бы разбираться. С шумом, громом и молниями. А прятаться…

Нет, прятки – не его стиль.

Барбара помяла пальцами подлокотник и сделала еще один вызов. Откликнулись не сразу, хотя связь установилась мгновенно, а голос, прозвучавший с того конца, был…

– Морган, ты пьян?!

– Я выпимши.

Чистосердечное признание не слишком обрадовало полковника. Хотя бы потому, что запои племянника, слава богу, редкие, всегда отличались не длительностью, а глубиной погружения. С другой стороны, отходняки существенно увеличивали периоды ремиссии, и, в конце концов, пришлось смириться с тем, что образ жизни Моргана мог считаться «здоровым» лишь весьма условно.

– Что празднуешь?

– Очередное достижение.

– Кстати, о нем… Где Амано? Ты обещал, что вернешь его.

– Я и вернул.

– Куда?!

– Домой. Еще вчера, часов девять вечера, наверное, было. Он разве не дома?

Барбара куснула губу.

– Он не отвечает на вызовы по личному комму.

– Отсыпается, наверное. Мне бы тоже… отоспаться…

– Я позвонила ему домой. И меня вежливо попросили идти на…

– Амано? – хмыкнули на том конце волны.

– Нет. Другой человек. И это мне не понравилось.

В ответ раздалось то ли хрюканье, то ли фырканье.

– Я не шучу!

– Так ведь и я не смеюсь.

– Морган! Что там вообще происходит?

Комм немного помолчал.

– Ну, наверное, дедушка хочет подарить внуку немного покоя.

– Дедушка?!

– Ага.

– Ты отдал Амано дедушке?

– Ну да. Самое оптимальное решение. Дедушка сразу перестал нервничать, кстати.