– Вы позволили ему выбирать самому? – Молчание в ответ. Так я и думал. – Как там, в тупике? Хорошо? Уютно, наверное?

– Что вас связывает с моим внуком?

О, на этот вопрос могу ответить совершенно честно:

– Его работа.

– И только? Вы слишком хорошо понимаете мотивы его поступков.

– А вы разве нет? Что тут вообще непонятного? Он – молодой мужчина, привыкший жить самостоятельно. Успешно движется вверх по карьерной лестнице, занимаясь любимым делом. Строит свою жизнь по однажды выбранной схеме. И вдруг появляетесь вы. Неизвестный фактор. Пока внук не поймет, что от вас можно ожидать и что – нужно, будет обороняться. И чем сильнее вы будете давить, тем крепче будут становиться его щиты… Обыкновенная история двух сильных людей.

– А вы часто уступаете?

– Я? – Да постоянно и всем подряд. – Сильному противнику – никогда.

– Вот видите!

– Но я же не называю себе умным человеком.

– Хотите сказать, что я тоже…

Старый дурак? Есть маленько. Но ему простительно. Возраст опять же. Хуже, когда дурень – молодой: шансы поумнеть слишком призрачны.

– А кто вас знает? С виду вроде человек уважаемый, а творите ерунду какую-то. Закрыли внука в доме, отрезали от внешнего мира и хотите, чтобы к вам прониклись обожанием. Умно это или нет? Вам решать.

– Так, может, я уже все для себя решил?

– Ну и отлично! – Я хлопнул ладонями по коленям и поднялся. – Счастливо оставаться тогда.

Он тоже встал со ступенек:

– А собственно… Зачем вы приходили?

– Я живу, чтобы служить. И не обсуждаю приказы, а исполняю их. И, поскольку моя сеньора приказала мне прийти и удостовериться, что некий молодой человек находится в полном здравии и добром расположении духа, я… пришел, вот и все.

– Удостоверились?

А на этом он меня ловко поймал: докладывать тетушке будет совершенно нечего. В смысле развития ситуации.

– Значит, выполнили приказ лишь наполовину.

– Вроде того.

– И просто отступите с полпути?

Теперь откровенно смеется. Не двигая ни одной черточкой лица, конечно, но и слепой бы догадался, что происходит.

– Вы же мне категорически запретили приближаться к вашему внуку. Под страхом смерти. Допустим, я попаду в дом. И допустим, даже успею увидеть пленника. Но в мертвом виде вряд ли смогу выполнить вторую часть приказа. Так что лучше вернуться и получить нагоняй, чем навсегда потерять возможность отвечать за свои ошибки.

– Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить, когда правомерно жить, и умереть, когда правомерно умереть, – задумчиво произнес старик, словно что-то вспоминая или цитируя, а потом вдруг предложил: – Заходите!

– Я успею хоть помолиться перед смертью?

Он улыбнулся:

– Сегодня в этом нужды не будет. Делайте то, что вам приказали.

Ага, тетушка тоже иногда так поступает. Прикидывается щедрой, чтобы в следующее мгновение отобрать все даденное, да еще с процентами.

– Что потребуете взамен?

– Моя корысть настолько очевидна?

– Скажем, не особо прикрыта.

Кажется, старик впервые нормально усмехнулся, становясь похожим на уже вполне живого человека.

– Несколько слов. Всего несколько слов. Возможно, если их произнесете вы, мой внук услышит больше, чем пытался сказать я.

– И что же это за слова?

Господин Ишикава перевел взгляд куда-то в светлую даль.

– Я хочу всего лишь побыть со своим внуком. Чтобы в неумолимом течении времени появилось хотя бы несколько минут, разделенных пополам между нами.

– Что для вас важнее? Чтобы я «сказал»? Или чтобы он «услышал»?

– Если вам удастся второе… Я поверю, что на свете еще случаются чудеса.

Чудеса? Это же моя основная профессия! По крайней мере, все невозможное и невероятное. Конечно, дурного получается больше. Ну так и я пока еще не дипломированный волшебник.

Длинный коридор. Дверь в самом конце. Закрытая для всего мира и меня заодно. Швейцар, впрочем, стоит тут же.

– Пропусти его, Катсу, – тихо сказал старик.

Ни вопроса, ни возражения, только четкое исполнение приказа и освобожденный для прохода дверной проем.

– Мы не будем вам мешать.

Вот за это спасибо. Хотелось бы еще быть уверенным, что не подслушивают, но, как говорится, бери, что дают, и будь благодарен.

Шагаю через порог. Амано, судя по внешнему виду, вполне жив и здоров, но расположение духа не доброе и не злое. Никакое вообще. Сидит посреди коврика, который почему-то считается матрасом, глаза закрыты, лицо… Будем считать, умиротворенное. Ну это как раз дело поправимое!

– Смотрю, вовсю постигаешь дзэн. И насколько преуспел?

О, глаза распахнулись мгновенно! Причем, судя по их выражению, путь к обретению душевного равновесия моему напарнику придется проходить заново. С самого начала.

– Нет, нет, не вставай! Я на минуточку заскочил. Проведать. Сейчас уйду, ты даже и не заме…

– Стой, где стоишь!

Какие мы резкие, однако. Радует только то, что он действительно не сдвинулся с места. Учитывая все последние события, капитан Сэна наверняка с большой радостью пересчитал бы мне кости, так что, если до сих пор медлит, это означает… Ага, вижу. Интересное такое шейное украшение.

– И как тебе на привязи? Весело?

– Ты зачем пришел? Чтобы посмеяться?

– А я разве смеюсь? Ни в коем разе. Ты же знаешь, с чувством юмора у меня…

– С совестью еще хуже!

– Не согласен. – Я прислонился спиной к стене, благо кожа уже почти не реагировала на соприкосновения с разными поверхностями. – Извиняться мне не за что.

– Не за что или не будешь? – голосом змея-искусителя уточнил Амано.

– Э… А какая разница?

– По твоей милости я оказался пленником в собственном доме!

– Ну… Наверное, в чем-то я все-таки виноват. Но ты виноват не меньше!

Все, пошло-поехало. Очередная «семейная» ссора, жаль, обычных зрителей нет. И хочется вести себя как-то иначе, ради разнообразия например, но не удается, хоть тресни.

– А я-то в чем виноват?! У меня вообще сотрясение. Могу справку показать.

– А можно я свои справки показывать как раз не буду?

– Что ты творишь, сволочь мелкая?

– Почему мелкая? Очень даже круп… И не надо дергаться, а то халатик совсем распахнется! Здесь, конечно, все свои, но… Или это мода такая домашняя новая?