В сумерках, когда они приблизились к дыре, дождь заметно ослабел, но не закончился. Нигде не было видно ни одной рыбачьей лодки. И никаких домов. Никакого дыма. Никаких людей. Но все это еще ничего не значило – ведь, как сказал Улаф, когда кнорр приблизился к фьорду, «Морская свинья» выделялась на воде, как собачьи яйца, для всякого, кто находился в море или на скалах.

– Те, кто здесь живет, сразу спрячутся, как только увидят паруса или услышат плеск весел, – сказал Улаф.

Именно по этой причине Сигурд велел спрятать в трюме все оружие, кроме копий.

– «Морская свинья» – торговое судно, а не боевой корабль, – сказал он, проведя рукой по крутому ширстреку кнорра. – Так что давайте будем выглядеть, как купцы. – Сигурд улыбнулся, его позабавило нежелание своих соратников прятать топоры, шлемы и мечи, которыми так гордятся воины. – Если нам хотя бы немного повезет, они придут, чтобы взглянуть на наши товары – ведь так далеко в глубину фьорда редко заходят корабли с мехами, оленьими рогами, серебром и кожей. А у них появятся именно такие мысли, как только они нас увидят.

– Да, они могут появиться, чтобы выяснить, что мы привезли на продажу, но не стоит исключать, что местные жители захотят что-нибудь украсть, – проворчал Солмунд.

Сигурд кивнул.

– Но они придут в любом случае.

– И нас это вполне устроит, если их не будет слишком много, – добавил Улаф, – ведь нам нет никакого смысла терять трех или четырех воинов, чтобы отыскать каких-то двух братьев.

– Двух братьев, которые могут и не захотеть к нам присоединиться, – напомнил всем Локер.

– Они захотят к нам присоединиться, – заявил Сигурд, указывая в сторону древних застывших скал, – ведь здесь невозможно обрести славу.

– Люди не прячутся в маленьких норах, как мыши, – сказал Свейн. – Но если Бьорн и Бьярни предпочитают оставаться между ног Фригг, нам ни к чему эта пара трусливых ничтожеств.

Свейну никто не стал возражать, и вскоре они вошли в небольшую пещеру, где даже в солнечный день царили тени, но сейчас, когда лил дождь, все скрывал мрачный полумрак.

– Только тролль станет жить в таком месте, – простонал Асгот, заворачиваясь в плащ, потому что на корабле внезапно стало холодно – «Морская свинья» скользила мимо двух высоких утесов в укрытую почти со всех сторон бухту с черной водой.

Ветер стих, им пришлось взяться за весла на носу и корме и направить «Морскую свинью» на прибрежную гальку – берег здесь оказался лишь вдвое шире, чем длина кнорра.

Шорох киля, трущегося о гальку, показался им неожиданно громким из-за окружавших их со всех сторон каменных стен. Солмунд не удержался и пропел несколько слов из старой морской песни, и его голос прозвучал так громко, словно с ними говорил бог. В песне рассказывалось о шкипере, который, сам того не зная, заплыл в медовый рог великана, думая, что это пещера. Великан проглотил их корабль, но они выплыли наружу вместе с его мочой на следующий день, что принесло им славу и сделало героями.

– Ну, если они еще не знали о нашем появлении, то знают сейчас, – сказал Улаф Сигурду, который не стал сердиться на Солмунда – любой капитан не испытывает радости, когда вынужден ставить свой корабль в незнакомом месте.

– Что теперь? – спросил Улаф, и почти все посмотрели на Сигурда, который только сейчас понял, что они ждут его решений.

Что, если они все из-за него погибнут? Одна мысль о том, что он привел свой не слишком многочисленный отряд в пещеру, где живут разбойники и беглецы, оскорбившие своих ярлов и конунгей, вызвала у него сильнейшую тревогу.

– Теперь будем ждать, – сказал Сигурд, внимательно изучая залитые дождем скалы, темные расселины и пещеры, находившиеся перед ними.

Именно это место старик вчера назвал дырой.

И им не пришлось долго ждать.

***

Асгот поразил копьем первого из них – его выпад рассек лицо, как только оно показалось над поясом обшивки «Морской коровы». Тот закричал и исчез.

– Вот они, идут! – взревел Улаф, и его товарищи начали выскакивать из-под мехов, где прятались, поджидая врага.

Теперь они выстроились с копьями наготове вдоль бортов кнорра. Все, кроме Солмунда и Хагала, которые доставали из трюма оружие.

Флоки Черный рассек горло одного из незваных гостей, и Сигурд почувствовал, как горячая кровь брызнула ему в лицо, когда он повернулся, чтобы взять у Хагала щит. В палубу рядом с ним вонзилась стрела, следом еще одна.

– Лучники! – закричал он, ощущая соленой привкус чужой крови на губах. – Щиты!

– Сигурд! – крикнул кто-то; он развернулся и увидел перед собой воина с безумными глазами, который поднимал вверх топор.

Юноша успел закрыться щитом, и топор выбил щепку из твердой липы. Сигурд отвел щит далеко в сторону и вонзил копье в живот врага. Свейн, взревев, обрушил на него топор с длинной рукоятью и рассек ему спину, едва не разрубив несчастного на две части. Топор с глухим треском вонзился в палубу «Морской свиньи».

– Да, лучше все делать наверняка, – сказал Гендил, хлопая Свейна по плечу, когда еще один грабитель перескочил через борт, чтобы присоединиться к своим стремительно убегавшим товарищам.

– Вам не понравилось наше гостеприимство? – крикнул им вслед Улаф, стоявший на носу корабля.

Он даже не вздрогнул, когда стрела вонзилась в форштевень рядом с ним. В это время Свейн, Флоки Черный и Асгот спрыгнули на берег и побежали вдогонку, а Улаф посмотрел на Сигурда. Тот пожал плечами и последовал за ними. Услышал, как Улаф крикнул остальным, чтобы оставались на корабле, а сам помчался вслед за отступающим врагом, скользя по влажным водорослям и гальке; крики мужчин отражались от сводов пещеры, кровь Улафа кипела от возбуждения, глаза искали врага, чтобы вонзить в него копье.

– Они сбежали! – вскричал Свейн, когда Сигурд догнал его и остальных у конца пляжа. Все четверо тяжело дышали, быстро оглядываясь по сторонам. – Никаких следов скользких угрей.

Перед ними высилась гранитная стена, и, хотя Сигурд не видел ни одной расселины, где могли укрыться беглецы, они умудрились исчезнуть, словно прибой, прошуршавший по гальке.

– Наверху. В гнезде, – сказал Флоки Черный, показывая копьем в сторону пещеры, расположенной высоко над ними. – Они там. И повсюду, – добавил он, указывая на окружающие скалы.

К ним подошел Улаф, и серебристый свет, попадавший в пещеру, придавал его лицу еще более мрачное выражение.

– Ну, я не полезу… – От шлема Свейна отскочил камень, он выругался и зашатался, и Сигурд поднял свой поврежденный щит над его головой.

Следующий камень снес верхнюю часть щита, оставив на руке Сигурда лишь четыре планки, – и всед за этим на них со всех сторон обрушились самые разные метательные снаряды, смертельный град, способный размозжить голову или сломать кости.

– Назад, на корабль, – приказал Сигурд, хотя мог бы этого и не говорить, и через мгновение все четверо обратились в бегство.