Она медленно кивнула.

– Кто бы ожидал такого понимания с твоей стороны, – хмыкнула она. – Но, о чудо, мы пришли к согласию. Разговаривая с ним, я думала так же. В конце концов, все хотят любви, правда? Как в песне. Даже чудовища.

Да Верн послал ей долгий, задумчивый взгляд.

– Некоторые чудовища совсем не хотят любви, – странно сдавленным голосом произнес он. Встретился с ее взглядом и добавил: – Они просто не знают, как от этого защититься. И не могут остановиться.

Она задержала дыхание.

– Может, они и не должны от этого защищаться, – она пожала плечами. – Хранитель говорил, лучше что-то сделать и пожалеть, чем всю жизнь жалеть, что не сделал этого.

Да Верн тепло улыбнулся, но тут же отвернулся.

– Этот твой хранитель – просто сокровищница золотых мыслей, да? – он вернулся к своему привычному, слегка ироничному тону. – Жаль только, что мудрость завела его в очень скучное место.

Да Верн скривился и потянулся за очередным огурцом. Он вкусно пах, согретый солнцем последних дней, когда Лендав наполнил долину прекрасной погодой. Венда вздохнула, чувствуя, что серьезная минута прошла и, как обычно, не принесла ничего, кроме учащенного на один короткий миг сердцебиения.

– Подожди минутку, – она поднялась с лавки и под взглядом золотых глаз исчезла в доме. Через мгновение вышла, неся разложенную на руке зеленую рубашку. – Хотела тебе отплатить за того оленя, – соврала она.

Несколько дней назад Да Верн притащил к ее избе еще теплую тушу оленихи с разодранным горлом. Когда Венда с бабской чувствительностью громко начала переживать за оставшегося в одиночестве олененка, он успокоил ее, сказав, что олененка сам съел, потому она может не беспокоиться. Ее руки опустились. В последнее время она все чаще забывала, что он хищник, а волка в нем столько же, сколько и человека. Или даже больше.

Сейчас у хранительницы было так много мяса, что вряд ли бы смогла съесть его до осени. Но она не жаловалась.

– Что это? – Да Верн поднялся, вытирая руки об одежду.

Он взял подарок и развернул рубашку, разглядывая небесно-бронзовую кайму по вырезу и на рукавах.

– Это для меня? – буркнул он смущенно.

Венда улыбнулась, тоже ощущая смущение.

– Это, наверное, самый глупый вопрос, какой мне задавали, – насмешливо кинула она. – А для кого она может быть?

Он хмыкнул.

– Ну да… Очень красивая. Буду ее носить.

– Хорошо…

Она задумалась над тем, что сделает волк, если рубашка окажется ему мала. В этот момент, когда он стоял так близко, он казался реально большим.

– Хороший цвет, – сказал он. – Не буду кидаться в глаза в лесу.

Она кивнула. Она тоже подумала об этом, когда выбирала ткань.

Да Верн, похоже, не имел опыта в получении подарков, потому что выглядел абсолютно растерянным. Он слегка улыбнулся и смял лен в своих больших ладонях, подыскивая слова, которые должен сейчас сказать.

– Это… – выдавил он наконец. – Спасибо. Постараюсь ее не потерять. В лесу. Из-за этих перевоплощений я иногда где-то забываю одежду…

Венда молча кивнула.

– Хорошо, – внезапно сказал он. – Я пойду уже.

– Как это? – вырвалось у нее с разочарованием. – Еще солнце не село, можешь остаться…

– Нет, не могу, – быстро ответил он, нервно складывая рубашку. – Спокойной ночи.

– Что-то случилось? – встревожилась она. – Тебе не понравилось?

Он замотал головой, словно это могло прояснить его мысли.

– Нет, я… Просто я уже не справляюсь, – произнес он с печалью, глядя на нее золотыми звериными глазами.

Венда протянула руку, чтобы дотронуться до его щеки, но он отклонился.

– Лучше не касайся меня!

– Но почему? Что случилось?

– Что случилось?! – повторил он со злостью. – Ты! Ты со мной случилась! Ходишь, пахнешь и каждую минуту тебя надо спасать. Я не человек, я не умею играть в эти ваши игры.

– Какие игры? – выдавила она.

– Твои! То ты хочешь, то не хочешь, все время крутишься у меня перед носом, но говоришь, чтобы я держался подальше.

– Потому что я не хочу, чтобы ты из-за меня погиб, дурень!

– Почему?!

Он двинулся на нее, медленно прижимая к стене дома.

– Потому что хочу еще перед тобой покрутиться, – раздраженно прорычала она, спиной упираясь в стену.

– Правда? – процедил он грозно, руками отрезая ей пути к побегу. – Предупреждаю, я волкар, или, как ты говоришь, чудовище. Коснись меня еще раз, и я раздеру эти тряпки и возьму тебя прямо тут на этом пороге. Хватит с меня. Теперь поняла?

Венда прикрыла глаза, когда он обнажил длинные звериные клыки и грозно зарычал.

Она схватила его руками за лицо и поцеловала. Он в тот же миг притянул ее к себе так сильно, что у нее перехватило дыхание.

– Ты же знаешь, что погибнешь… – удалось выдавить ей, когда он заносил ее в избу.

– В задницу все это, – буркнул он. – Судьбу якобы не изменить, так что успеем получить хоть немного удовольствия.

Дни стали незаметно сокращаться. В полдень солнце еще пригревало, но садилось уже быстрей. Утром и вечером со стороны озера надвигался холод, поднимая белый, как молоко, туман.

Уже давно кончился сенокос, а для Венды завершился период самого богатого сбора трав. Хорошая погода позволила убрать поля и снести зерно в амбары, оставляя пучки колосьев на каждом поле, чтобы земля не чувствовала себя голой и не обиделась на людей. Богам преподнесли по горсти зерна, обещая богатое жертвоприношение во время осеннего солнцестояния. Молодой хранительнице удалось обеспечить себе два мешка пшеницы на зиму, поэтому она с оптимизмом смотрела в будущее.

Надвигалась осень.

– Жаль, – скривилась Венда. – Я люблю лето.

Они медленно шли через лес на холм священной рощи.

– А я люблю зиму, – произнес Да Верн. – Зимой замерзает море.

– Ну конечно, он снова за свое. Не порть настроение. Кроме того, море еще никогда не замерзало.

– Но всегда есть шанс. Ну что ты кривишься? – он улыбнулся, развеселившись. – Ты же не думаешь, что я перестану надеяться? Я же все-таки волкар, а не человек, помнишь?

– Знаю.

– Это хорошо. Потому что это как если бы я ожидал, что внезапно ты захочешь их вернуть.

– Знаю, – буркнула она. – Мы из разных рас. Это уже не изменить.

– Тогда смирись уже.

Она фыркнула, после чего покачала головой.