Аттестация эта постепенно раскрывалась в последовавших затем рассуждениях Геннадия Владимировича. То ли оттого, что бригада Злобина трудилась рядом буквально, а такое соседство с новатором и убеждает более всего, и побуждает следовать примеру, то ли в силу своей «высокой мобильности», по выражению Масленникова, но именно Авилов первым в Четвертом монтажном управлении взялся за осуществление метода бригадного подряда.

Мне вспомнилась статья Масленникова в «Московской правде», которая называлась: «Хозяин стройки — бригада!». Я в ней прочел:

Естественно, что метод бригадного подряда, повышающий самостоятельность коллектива, дающий возможность распоряжаться ассигнованиями, варьировать расстановку людей, не мог не заинтересовать нас. Правда, организация труда на комбинатах несколько иная, чем в общестроительных трестах, но конечная цель у нас одна — повышение производительности труда, сокращение сроков строительства, улучшение качества. И бригадный хозяйственный расчет позволяет сочетать эти три главных слагаемых успешной работы».

И действительно, бригада, приняв на себя обязанности подрядчика, становится полновластным хозяином стройки. Неизмеримо повышается чувство коллективной ответственности. А не в этом ли причина такого всенародного успеха метода? Растущая общественная, социальная, деловая активность в рабочих коллективах отвечает духу времени. Это одна из главных тенденций развития нашего общества.

Так примерно выразил свою мысль Геннадий Владимирович. Уменьшив численность своего коллектива на пять человек, бригада Авилова тем не менее увеличила производительность труда. Все свои дома Авилов сдает с оценкой «хорошо», получает прибыль, исчисляемую в год несколькими миллионами.

Пока мы ходили вокруг дома Авилова, Геннадий Владимирович каким-то особым боковым зрением успевал следить и за работой на другом корпусе, находившемся напротив. И там он углядел бригадира, сидевшего в кабине башенного крана. Масленников поманил его рукой, и к нам, спустившись на землю, подошел молодой, лет двадцати трех, худощавый парень, выглядевший из-за своей щуплости еще моложе. У него были острые черты лица, длинный нос. Впечатление некоей угловатости и вместе с тем застенчивости усиливала густая и курчавая шевелюра, которая, наверно, больше бы гармонировала с крупным торсом и большой головой широкоплечего человека.

— Петр Игоревич Рыбалтовский, — представил его Масленников. — Бывший мастер, окончил техникум, а теперь молодой и подающий надежды бригадир.

Рыбалтовский, подозревая во мне, наверное, какое-то начальство, после такой аттестации смутился и слегка покраснел.

— Послушай, «подающий надежды», ты зачем на кран полез, что там делал? — немного грубовато, но по-отцовски необидно спросил Масленников.

— Крановщик ушел обедать, я поработал за него.

— А умеешь?

— Научился, Геннадий Владимирович, когда был мастером.

— Ах, так! — произнес Масленников.

Я был уверен, что бригадир мог рассчитывать на похвалу начальника управления хотя бы за то, что владеет смежными профессиями и так старателен. Но Масленников неожиданно для меня и Рыбалтовского нахмурился.

— Ты не забыл, конечно, того бригадира, что был до тебя? — спросил он Рыбалтовского, но смотрел и на меня, как бы приглашая отнестись с вниманием к тому, что сейчас скажет. — Так вот он, как назначили бригадиром, натянул рукавицы и взялся за крюки. Стал вкалывать как монтажник. Казалось бы, все прекрасно, бригадир работяга, любит сам поработать! А оказалось, что вовсе не прекрасно. Дело бригадира — организовать работу, обеспечить ритм, темп, порядок. Так вот у прежнего бригадира все это и не клеилось, бригадой не управлял, от решения технических вопросов уклонялся. Пришлось снять.

— Я знаю, — сказал Рыбалтовский.

— Знаешь — хорошо. Тем более прошу тебя, Петя, не повторяй ошибок своего предшественника.

— Ведь только на полчаса, — оправдывался бригадир.

— Я твое рвение понимаю, — Масленников положил Рыбалтовскому руку на плечо, — но еще раз пойми: ты — руководитель, хотя по должности самый малый, а по существу большой, решающий, важная фигура на стройке.

Масленников вдруг вспомнил вслух, как он уговаривал мастера Рыбалтовского принять должность бригадира, формально по служебной лестнице опуститься на одну ступеньку ниже.

— Петя, — спросил он, — ты какого-нибудь старшего производителя работ из соседнего управления знаешь?

— Нет, — ответил Рыбалтовский.

— А начальника потока Гольбурга знаешь?

— Нет.

— А Копелева, бригадира?

— Слышал.

— Вот видишь, ты никого из строителей-начальников не знаешь в комбинате, а о бригадире слышал. А Гольбург, между прочим, как раз и есть начальник потока там, где работает Владимир Копелев. Итак, хочешь быть бригадиром?

Рыбалтовский согласился. Популярность, престижность положения хотя и становится все более важным фактором по мере возмужания человека, но и для молодого парня это тоже не последнее дело.

Петя Рыбалтовский пошел провожать нас к машине. Дорогой пожаловался на недовоз панелей, отопительных батарей. Все-таки транспортное плечо от Москвы до Зеленограда было немалым. Масленников вытащил блокнот, записал.

— Исправим. Ты, главное, не волнуйся, Петя, и делай свое дело. И готовься к переходу на метод бригадного подряда, — сказал Масленников. — Вот как Толя Авилов. Он рядом, не стесняйся попросить совета. Только спесивые люди стесняются помощи, а спесь плохой советчик в нашем деле.

— Хорошо, — кивал Рыбалтовский.

Он нравился мне. В нем чувствовалась настоящая рабочая косточка, совестливость в труде, полная отдача себя полюбившемуся делу. Петя рассказал, что живет в Москве, где-то рядом с больницей Склифосовского. Уже женат, дочке четыре годика. В Зеленоград ездит каждый день на служебном автобусе от Белорусского вокзала. И вставать приходится в пять утра. Конец смены в половине пятого дня.

Я спросил: когда же он добирается домой — часиков в семь вечера?

Петя как-то неопределенно махнул рукой.

— Я сейчас здесь живу, — сказал он.

Я понял это в том смысле, что пока Петя не считает потраченного им времени на стройке, как требует обстановка, так он и поступает.

И Масленников подтвердил догадку:

— Ему нужно расчистить кое-какие завалы, вот и жмет на всю железку.

Петя Рыбалтовский не жаловался, но я-то все же подумал, что живется и работается ему нелегко. На стройках вообще не сыщешь легкой жизни...

Я подумал тогда еще и о том, что сейчас много пишут о наставничестве, а оно бывает и гласное, и негласное, официально оформленное и нигде не зафиксированное, мало кому заметное. Сколько уже таких, как Рыбалтовский и Авилов, прошло через руки Геннадия Владимировича, сколько в разные годы вставало под его славное рабочее «знамя»...

Возможно, каким-то образом Масленников почувствовал