строго научны. Достаточно вспомнить о Ермолаеве, который поднимал вытянутыми вперед и разведенными на полметра руками легкие предметы — носовой платок или спичечный коробок, не прикасаясь к ним. Я могу привести тебе десятки примеров людей с такими необыкновенными способностями: Тэд Сэриос, Ольга Уоррел, Иоганн Ронген, Джуна Давиташвили. Все это научно доказанные феномены. Но до сих пор, насколько мне известно, официально не проводилось ни одного опыта, в котором ставилась бы цель нанести вред испытуемым с помощью биоэнергии.

— Ну хорошо, лучшие из этих чудодеев способны силой своей воли поднять предметы весом всего в несколько граммов. Это же ничтожно мало! Такое под силу и младенцу. Да что там — младенцу не надо было бы протягивать обе руки, он одним пальчиком может ухватить платок.

— Ты прав, — улыбнулся Рэнделл. — Но представь, если тот же младенец, миновав кожу и кости — а биоэнергия всепроникающа! — всадит свой пальчик прямо в сердце человека?

— Черт возьми! Не думаю, что нашим органам такое понравится.

— Наверняка не понравится.

Лемон задумался. Замолчал и Рэнделл, отпивая маленькими глотками минеральную воду. Воцарилось молчание. Нарушил его Лемон:

— Выходит, такое преступление невозможно доказать.

— Боюсь, действительно невозможно. Вот если бы в момент убийства преступник и его жертва были подключены к измерительной аппаратуре… Но ведь это же нереально.

— И значит, мерзавец может и впредь безнаказанно совершать свои преступления? Когда и где захочет?

Рэнделл нахмурил брови:

— Я тоже об этом думаю. Знаешь, я давно боялся, что такое может произойти. Все полезные изобретения в истории человечества в конечном итоге обращались против него. И наш случай не исключение. Разумеется, у нас нет уверенности, что те пожилые леди, о которых ты мне рассказал, умирают именно по вине биоубийцы, но достаточно уже одного подозрения. Мы с тобой просто обязаны найти этого человека и проверить подозрение.

— Мы?

— Если ты, конечно, не возражаешь против моей помощи. Кроме того, я считаю необходимым поговорить об этом деле с Адальбертом Спенсером. Его теоретические труды во многом согласуются с моими, попробую поговорить с ним о практических вопросах.

— Адальберт Спенсер? — Джек наморщил лоб. — Откуда мне известно это имя?

— Ну, знаешь, ведь это же крупнейший в Англии авторитет в области микроэлектронной и биологической энергии! Большой ученый и знаменитый практик. По силе воздействия во всем мире его превосходят человек пять, ну шесть. Я с ним близко знаком. Случайно… Интересно будет узнать его мнение.

— Но мы с тобой так и не знаем, каким образом отыскать убийцу.

Том Рэнделл наклонился к нему.

— Думаю, это возможно, — спокойно сказал он. — Вот послушай…

* * *

Домой Джек Лемон вернулся за полночь. В квартиру он вошел тихо, чтобы не разбудить Памелу, но оказалось, ее дома не было. Записка, оставленная ей Джеком, лежала на том же месте, да и все в квартире свидетельствовало о том, что девушка не приходила. Сердце журналиста тревожно сжалось — девушка обязательно предупредила бы, если бы предполагала так поздно вернуться. А если она вдруг решила бросить его? Вот так, не сказав ни слова, не написав ни строчки? Памела так не поступит. Стоя посреди комнаты, Джек закурил. Внезапная болезнь? Несчастный случай? Или… Вздрогнув, молодой человек схватил телефонную книгу и через минуту уже набирал номер. Дежурный полицейский велел ему подождать, немного погодя вернулся к аппарату и заспанным голосом переспросил фамилию.

— Памела Джонс.

— Возраст?

— Двадцать восемь лет, высокая, стройная, волосы рыжие.

— Рыжие? Это приносит несчастье, — хохотнул полицейский.

— Вы очень остроумны.

— Напрасно обижаетесь. Джонс… Джонс… Не Джонсон?

— Нет! — рявкнул Джек.

— Джонс… Вот, есть Джонс! — уже серьезно произнес дежурный. — Лаура Джонс.

В глазах у Джека потемнело. Когда до сознания дошло названное полицейским имя и он обрел способность говорить, то произнес в трубку почти спокойным голосом:

— Не Лаура, а Памела.

— У нас только одна Джонс. Лаура.

— Разрешите дать вам совет? — Джек уже не владел собой.

— Какой?

— Смени профессию, старый дурак! Иди в гробовщики, там ты будешь на месте! — И он с треском бросил трубку. Впрочем, ошеломленный полицейский все равно онемел от возмущения.

Лемон опять взял в руки телефонную книгу. Адреса больниц. Сколько их! Конечно, Памела могла оказаться и на другом конце Лондона — мало ли за чем ей понадобилось поехать, но это маловероятно. Надо обзвонить ближайшие. Чтобы хоть немного успокоиться, молодой человек открыл банку с пивом, сделал порядочный глоток и закурил новую сигарету. Руки вроде стали меньше дрожать, можно звонить.

В первой больнице дежурная заверила, что у них такой пациентки нет. Во второй было то же самое В третьей переспросили:

— Как вы сказали? Памела Джонс?

— Да.

— Двадцати восьми лет?

— Да!

— Она поступила в нашу больницу в середине дня. Инфаркт.

— Что?! Она жива?

— Да, жива, но состояние тяжелое.

— Еду! — И журналист бросил трубку.

— Но в это время… — начала было дежурная и, услышав в трубке частые гудки, лишь грустно покачала головой.

Через десять минут Лемон был в больнице. Ехал, не соблюдая правил дорожного движения, чудом не задавил какого-то пьяного, чудом не попался на глаза дорожному патрулю и вот теперь как буря ворвался в помещение дежурной.

— Где она?

Дежурная почему-то догадалась, о ком он спрашивает.

— Она в реанимации, на втором этаже, но вас туда не пустят. И вообще, в это время…

— Номер палаты!

— Пятьдесят девятая. Но я ведь вам объясняю…

Она попыталась удержать Лемона за рукав, но не успела. Не дослушав ее, он помчался по коридору, затем по лестнице, перескакивая через ступеньки, и остановился только перед палатой № 59. Не постучавшись, Джек тихо приоткрыл дверь.

На одной из коек под прозрачной кислородной пленкой лежала Памела. Бескровное лицо девушки было того же цвета, что и подушка, но она дышала! Правда, неровно, с трудом, но дышала. Несколько подключенных к больной приборов отмечали жизнедеятельность различных органов, из капельницы в вену поступала