— Ладно.

Холл положил трубку, неохотно вылез из-под одеяла и стал одеваться. Пройдя в кухню, он сделал себе несколько бутербродов. Ехать ночью по делам на пустой желудок — это уже слишком! Ему не хотелось ждать, пока закипит чай, поэтому бутерброды он запил кружкой молока. Через двадцать минут Холл был совсем готов и поправлял галстук перед зеркалом в прихожей, когда неожиданная мысль пришла ему в голову. Сдвинув брови, он вернулся в комнату и сел в кресло.

"Если этот Лемон среди ночи заявился к Бэйнемам, чтобы выпытать обо мне, устроил там такой разгром, то почему так просто ушел, ничего не узнав? Конечно, это может быть простая горячность молодости — узнал о смерти своей девушки и в ярости явился отомстить. А если нет? Если он действовал не в ярости, а на трезвую голову и специально запугал Бэйнема — что, кстати, не так уж и трудно. Может, этот Лемон именно на то и рассчитывал, что тот в страхе позвонит мне, захочет увидеться со мной, значит, или я приеду к нему, или он кинется ко мне. Да, ловкий юноша".

Холл пересел на кровать и снял трубку телефона, стоящего на тумбочке. Набрав номер Бэйнема, он сразу же после первого сигнала услышал его голос.

— Мне очень жаль, — сказал Холл, — но я не смогу сейчас приехать к вам. Что-то со сцеплением. Увидимся завтра, я еще позвоню. А пока ложитесь спать, вам надо выспаться.

— Я могу приехать к вам! — вскричал Бэйнем.

— Боюсь, это невозможно. Подумайте сами, и вы поймете, что нам следует соблюдать осторожность.

— Но…

— До завтра. — Холл положил трубку. Он еще немного посидел, потом встал и вышел из квартиры, аккуратно запирая за собой дверь. Выведя машину из гаража, он поехал в сторону дома Бэйнемов.

Лемон взглянул на часы. Он ждал уже более получаса, выкурил пять сигарет и теперь чувствовал, что все во рту онемело и наполнилось отвратительным вкусом. Хотелось пить, есть и спать. Сказывались усталость и нервное напряжение последних часов, и Джеку становилось все труднее бороться с одолевавшей его дремотой. Он то и дело крепко тер и без того покрасневшие глаза, но это мало помогало, а радиоприемник он не стал из осторожности включать. Не открывал и окон, лишь ненадолго, после каждой сигареты, чтобы уж совсем не задохнуться. Пусть его машина ничем не отличается от других, припаркованных на улице.

Вдали послышался слабый звук мотора. Лемон затаил дыхание. По улице навстречу ему медленно двигался темно-синий или черный "опель". Джек сполз с сиденья на пол. Когда "опель", не остановившись у дома Бэйнемов, поравнялся с ним, он осторожно выглянул в окно, выставив над его краем лишь один глаз. Скользнув светом фар по машине Джека, "опель" величественно проследовал мимо. Его водителя явно интересовали стоящие на улице темные машины, перед Джеком на мгновение мелькнуло его смутно различимое в темноте лицо и глаза, внимательно вглядывавшиеся в следующую машину. Лемона он не заметил, во всяком случае, никак этого не проявил, проследовал дальше с той же скоростью и свернул за угол.

"Что делать? — мелькнуло в голове Лемона. — Торпедировать? А если это ни в чем не повинный человек? Если же убийца, расследующий из осторожности подступы к дому Бэйнемов, то теперь, убедившись в безопасности, он вернется к их дому. Кретин! Забыл посмотреть на номер его машины!" — выругал он себя.

Он поднялся с пола, сел за руль и с облегчением вытянул затекшие ноги. "Ничего, больше ждал, подожду еще немного".

Джек ошибался. "Немного" растянулось в сорок минут, а загадочный "опель" не появлялся. Больше ждать не имело смысла. Да и сил не было сидеть вот так без дела на темной улице, когда неизвестно, что там с Памелой. Джек решительно включил мотор.

Холл вернулся домой около пяти утра. Нет, на сей раз он явно переусердствовал в соблюдении осторожности, хотя всегда лучше в таких случаях переусердствовать, чем недооценить противника.

К дому Бэйнемов он ехал исполненный самых худших подозрений, но теперь они развеялись. Да и как было не развеяться, если он осмотрел своими глазами все подступы к дому своих клиентов и не увидел поблизости ни одного человека. Никто не прятался за деревом, не скрывался за углом дома, не сидел в машине возле дома. Главное для Холла было понять противника, оценить, насколько тот хитер и предусмотрителен. Опасный противник, умеющий трезво мыслить и рассчитывать свои действия, наверняка подстроил бы ему, Холлу, ловушку, а скандал у Бэйнемов устроил бы лишь для отвода глаз. Этот же молокосос явно не способен на такое, просто в порыве отчаяния и ярости он задал Бэйнему взбучку и, удовлетворенный, поехал домой, а вероятнее всего, в бар.

Результаты разведки порадовали Холла. Он убедился, что имеет дело с противником неопасным. Сам же он ничем не рисковал. Было темно, узнать его не смогут в любом случае, номера на машине он еще в гараже присыпал мокрой золой, две горсти которой предусмотрительно захватил из камина, так что в ночной темноте их вряд ли можно рассмотреть. Естественно, следовало считаться с тем, что он мог и не обнаружить Лемона, который все-таки спрятался у дома Бэйнемов. Хотя сомнительно, вряд ли он стал бы скрываться от всякой проезжающей мимо машины.

— В конце концов, этот импульсивный Лемон сделал два добрых дела, — рассмеялся Холл вслух. — Отколотил эту свинью Бэйнема, ну и его взрыв отчаяния подтверждает, что девушка умерла. — Холл зевнул. — Так что с Лемоном можно подождать, приглядеться к нему. Посмотрим, что он предпримет. Горячий парень! Ну хватит, пора спать. И так мне пришлось сегодня отработать ночную смену.

Джек Лемон никак не походил на нормального посетителя больницы, скорей уж на больного: сильно покрасневшие, глубоко запавшие глаза, мертвенно-бледное, небритое лицо. Если добавить к этому мятую рубашку и запачканные брюки, станет понятно, почему портье преградил дорогу Джеку.

— Стойте, вы к кому?

Остановленный на бегу крепкой рукой, Джек озадаченно смотрел на швейцара, не понимая, чего от него хотят.

— Вы к кому? — грозно повторил швейцар.

— К дежурному врачу.

— Но сейчас он вас не