Саламбье тотчас же отправился и во главе своих молодцев нахально явился к чиновнику, который, сам того не желая, должен был способствовать его преступным планам. Узнав подпись мэра, Лебель поспешил отвести отряд на ферму. Защитников, прибывших так своевременно, встретили, разумеется, с распростертыми объятиями. Разбойников и их главаря чествовали, как спасителей.

"Друзья мои, сколько вас тут?" — спросил Саламбье.

"Пятнадцать человек, включая женщин и одного ребенка".

"Ну, эти бесполезные рты не в счет. В случае опасности они лишь свяжут нас. А есть ли у вас оружие?"

"Два ружья".

"Принесите, надо, чтоб они были под рукой. К тому же не мешает проверить, исправны ли они".

Ружья приносят и отдают Саламбье. "Теперь, — говорит он, — когда я ознакомился с обстановкой на месте, вы можете переложить на меня заботу о защите фермы. В нужное время я укажу каждому его пост. А пока отправляйтесь-ка спать, это лучшее, что вы можете сделать. Гарнизон будет оберегать ваш покой".

В полночь Саламбье еще не сделал никаких распоряжений. Вдруг он изобразил тревогу, будто услышал какой-то шум. "Живо вставайте, — скомандовал он своим сообщникам. Я расставлю вас таким образом, чтобы ни один бандит не ускользнул".

Все вскакивают, фермер с фонарем в руках предлагает освещать им путь. "Не беспокойтесь, — говорит ему Саламбье, приставив к груди два пистолета. — Мы "поджариватели". Если вздумаете шевельнуть хоть пальцем, вы покойник".

Бандиты были вооружены до зубов. Работники фермы попытались сопротивляться, но безуспешно — им всем связали за спиной руки, после чего заперли в погреб. Фермера тоже связали, но оставили около камина и потребовали, чтобы он сказал, где деньги.

"Здесь давно уже нет ни су, — ответил он. — Кто же станет держать в доме деньги, когда вокруг шныряют "поджариватели".

"Ах так, ты увиливаешь, — сказал Саламбье. — Ничего, мы научим тебя говорить правду".

В тот же миг два разбойника схватили фермера и, сняв с него обувь, смазали пятки жиром.

"Господа "поджариватели", умоляю вас, — воскликнул несчастный, — сжальтесь надо мной. Клянусь вам, в доме нет денег, можете сами убедиться — вот вам ключи, ищите. Я готов сделать все, что вам угодно. Хотите, напишу вексель?"

"Ну нет! — ответил Саламбье. — Уж не за купцов ли ты нас принимаешь? Вексель! Нет, это не по нашей части, мы берем наличными".

"Но господа…"

"Ах, ты упорствуешь! Что ж, можешь пока молчать. Но через пять минут ты будешь просто счастлив открыть нам свою тайну!"

В очаге разожгли огонь. "Друзья, — распорядился негодяй, — поджарьте гражданина".

Но только они приступили к жуткой пытке, как раздались пронзительные вопли человека, отбивающегося от разъяренных собак. Оказывается, один из подручных фермера, сумев каким-то образом освободиться от пут, выбрался через подвальное окно во двор, но по необъяснимой случайности собаки не узнали его. Удивленный этим непонятным происшествием, Саламбье послал одного из своих сообщников посмотреть, что там происходит, но едва тот высунулся во двор, как собаки бросились на него и чуть не растерзали. Он кинулся назад, в ужасе вопя: "Караул! Спасайтесь!" Перепуганные бандиты ринулись к окну, выходившему на дорогу, выпрыгнули один за другим и пустились наутек… Тем временем фермер в сопровождении мальчика, которого наконец узнали собаки, пошел в погреб и освободил своих домочадцев и работников. Они попытались преследовать беглецов, но, как ни спешили, догнать не смогли.

Рассказав мне об этом приключении, Саламбье признался, что в глубине души был доволен таким исходом: "Потому что, — сказал он, — из опасения быть узнанным я должен был бы всех убить".

Банда Саламбье была очень многочисленной и разветвленной, и понадобилось несколько лет, чтобы уничтожить ее. В 1804 году в Анвере были казнены некоторые ее члены. Один бандит, чье подлинное имя так и не удалось установить, получил, по-видимому, блестящее образование. Взойдя на эшафот, он кинул взгляд на роковой нож, затем — на отверстие для головы, которое другой осужденный называл "нулевым кругом жизни" и сказал: "Я видел альфу, теперь вижу омегу" — и повернувшись к палачу: "А вот и бета! Что ж, делай свое дело!" Сей эллинист, на ступенях гильотины тешившийся каламбурами, воистину обладал юмором висельника!

Некоторые сообщники Саламбье еще живы. Многих я сам встречал в своих беспрестанных странствиях и старался затем не терять из виду, но тщетно подстерегал случай, позволивший бы мне положить конец той затянувшейся безнаказанности, которой они пользовались и до сих пор пользуются. Один из этих разбойников, сделавшись уличным певцом, довольно долго оглушал жителей столицы "Татарским маршем", который он горланил, нарядившись в турецкий костюм. Этот субъект, умевший с помощью монеты в два су закинуть на седьмой этаж записку, был одной из достопримечательностей парижских мостовых. Действительно, на него давно уже следовало обратить особое внимание и по заслугам воздать задела: в сентябре 1793-го он участвовал в массовой резне, в ноябре 1828-го во главе ватаги бил стекла на улице Сен-Дени.

С 1816 года "поджариватели", похоже, бездействуют. Последние их подвиги имели место на юге Франции при диктатуре господина Трестайона. В то время поджаривали богатых протестантов и бонапартистов, и "бесподобная палата" считала, что так им и надо, одобряя разбой, чинимый ее достойными единомышленниками.

Читайте в пятом выпуске:

Жерар де ВИЛЬЕ

Реквием для тонтон-макутов

Флетчер ФЛОРА

За те же деньги

Питер УСТИНОВ

Игра в осведомителя

Леонид ЖУХОВИЦКИЙ

Записки шпиона

6 р 90 к.

Новости