– В этом есть смысл, – осторожно заметил Сигтригр, глядя на меня.

Я кивнул и сказал:

– Живым людям с богами говорить трудно.

– Только не христианам, – возразил Ньялл. – Поэтому они и побеждают. Вот почему и ведьма у них такая могущественная. Их Бог слушает мертвых.

Финан, единственный христианин за столом, криво усмехнулся:

– А быть может, христиане побеждают, потому что у них есть Утред?

– А почему у них есть Утред? – резонно спросил Ньялл. – Ходят слухи, что он почитает наших богов, а вот сражается за христианского. Ведьма наложила на него чары!

– Тут не поспоришь, – чересчур охотно согласился Финан, и я едва не пнул его под столом.

– Видать, это одинокий Бог, – задумчиво пробормотала Лифа, наша хозяйка. – Наши боги все делают вместе: и пируют, и сражаются. А их Бог? У Него никого нет.

– Так, значит, Он слушает мертвых… – вернулся к теме Сигтригр.

– Но только христианских, – подчеркнул Ньялл.

– Но как может ведьма ярла Рагналла, – я едва не назвал Бриду по имени, но в последний момент прикусил язык, – что-то тут изменить?

– Она шлет послание их Богу.

– Послание?

– Ведьма говорит, что отправит к Нему целое посольство мертвецов. Они передадут Ему, чтобы Он забрал у мерсийской ведьмы силы, а иначе колдунья Рагналла перебьет всех христиан в Британии.

Я едва не расхохотался в голос. Только Бриде, подумалось мне, хватит ума угрожать Богу! А потом вздрогнул. Она хочет отправить тучу посланцев? И где старуха собирается взять так много народу? Это должны быть христиане, иначе пригвожденный Бог не станет их слушать. Однако во многих областях Нортумбрии монастыри и обители сожжены, а их насельники перебиты или отправились в изгнание. Хотя есть одно место, где Церковь еще в силе. Одно место, где Брида сумеет найти достаточно христиан, чтобы отправить их в иной мир передавать дерзкое послание распятому Богу.

Рагналл и Брида направляются в Эофервик.

Туда же идем и мы.

* * *

Я сказал Сигтригру, что Эофервик лежит на ровном месте, и это почти соответствовало истине – он лишь слегка возвышался над окрестностями. Он угнездился у слияния двух рек, и именно это делало его сложной мишенью для атаки. Стены же были вдвое выше стен Сестера, что превращало город в почти неприступную крепость. В челюстях этого капкана погиб мой отец, пытаясь взять Эофервик. Тогда в стенах зияли большие бреши, но они оказались только приманкой, ведущей в капкан. Бреши давно залатали – новая кладка выглядела более светлой, чем старая. На высоком шесте над южными воротами развевался стяг ярла Рагналла с окровавленной секирой.

Отряд наш был пестрым и по большей части пешим, хотя по пути из усадьбы Лифы нам удалось украсть или купить с дюжину лошадей. Многие усталые и покрытые пылью люди шагали босиком. Десятка три отстали, но остальные упрямо тащили на себе кольчуги, оружие и щиты. Теперь, на подходах к городу, мы развернули знамя Сигтригра, совершенно такое же, как флаг его брата, и усадили Орвара и его парней на коней. Стиорра в белом платье ехала на вороной кобыле, усадив перед собой дочь. Создавалось впечатление, что Финан и двое норманнов Орвара, ехавшие по обе стороны от нее, стерегут пленницу. Мы с Сигтригром затесались в толпу, следующую за авангардом из всадников к городским воротам.

Стены были высокие, да еще стояли на земляной насыпи.

– Вот здесь, – сказал я сыну, указывая на один из самых бледных участков новой кладки, – погиб твой дед, а меня даны взяли в плен. Он вел воинов на приступ. Мне казалось, что победа уже за нами! Там в стене была брешь, и, взойдя на вал, отец вошел в город.

– Что же случилось?

– Позади пролома враги выстроили новую стену. Это была ловушка. Как только наше войско оказалось внутри, даны напали и перебили всех.

Утред посмотрел вперед и заметил церковные шпили с крестами.

– Но почему, если город давно уже датский, он остается христианским?

– Часть данов окрестилась, – ответил я. – Среди них твой дядя.

– Мой дядя?

– Брат твоей матери.

– Почему?

Я пожал плечами:

– Он правил здесь. Большинство его воинов были саксами – саксами-христианами. Твой дядя хотел, чтобы они сражались за него, поэтому сменил религию. Хорошим христианином он вряд ли стал, но так было удобнее.

– Здесь полным-полно данов-христиан, – угрюмо вставил Сигтригр. – Они женятся на саксонках и обращаются.

– Почему? – снова спросил сын.

– Мир и спокойствие, а также пара славных сисек в придачу способны многих мужчин побудить к перемене веры, – проворчал Сигтригр.

– Вот это миссионеры! – весело заявил Финан. – Я бы на таких полюбовался!

Городские ворота открылись. Наши всадники находились еще шагах в двухстах от них, но вид огромного знамени Сигтригра успокоил дозорных. Навстречу нам галопом вылетели всего двое, и Орвар, изображавший начальника нашей небольшой армии, вскинул руку, давая нам знак остановиться. Всадники подъехали, и я протиснулся поближе, чтобы слышать.

– Орвар! – Один из конных узнал гостя.

– Я привез ярлу его девку, – сообщил Орвар, ткнув пальцем в сторону Стиорры. Та сидела в седле, гордо выпрямив спину и крепко обнимая Гизелу.

– Отлично управился! – Один из всадников раздвинул людей Орвара, чтобы посмотреть на Стиорру. – А что с ее мужем?

– Кормит рыб в Ирландии.

– Убит?

– Изрублен на части, – подтвердил Орвар.

– И оставил красотку-вдову. – Конник хмыкнул и, протянув затянутую в перчатку руку, приподнял Стиорре подбородок.

Стоявший рядом со мной Сигтригр зарычал, и я предупреждающе положил руку ему на плечо. Я заставил его надеть шлем с опущенными нащечниками, скрывающими лицо. Еще на нем была старая кольчуга, но никаких браслетов и золота, чтобы он не привлекал к себе внимания. Конник из города пошло улыбнулся Стиорре.

– Красотка хоть куда. Милашка, когда ярл наиграется с тобой, ты получишь от меня такое угощение, что вовек не забудешь.

Стиорра плюнула ему в лицо. Мерзавец занес руку, чтобы ударить ее, но Финан, сидевший на одной из немногочисленных наших лошадей, перехватил его запястье.

– Как тебя зовут? – спросил ирландец с преувеличенным дружелюбием.

– Бринкэтил, – процедил тот.

– Тронешь ее, Бринкэтил, – любезно продолжил Финан, – и я подам ей твои яйца. – Он улыбнулся еще шире. – В качестве угощения.

– Хватит! – Орвар тронул коня и вклинился между ссорящимися. – Ярл здесь?

– Ярл обчищает Мерсию, – ответил Бринкэтил, еще пыша злобой. Он обвел остальных из нас беглым взглядом и явно не был впечатлен увиденным. – Но старая ведьма здесь.