Мик скользнул пальцами по ее влажной норке и нашел то место, где его плоть входила внутрь Сайленс. Она застонала, и Мик лизнул там, где он укусил за плечо, а потом проделал то же самое с локтем. Сайленс попыталась было качнуть бедрами, но Мик был гораздо сильнее и заставил ее лежать спокойно.

Сейчас двигались только его пальцы. Они ласкали, растягивали, чертили круги. Он чувствовал, как ее пещерка все больше наливается соком, как плоть внутри все плотнее обнимает его мужское орудие. Это было самое изысканное, самое сладкое мучение, которому он когда-либо подвергался.

– Майкл, – прошептала Сайленс, явно не осознавая, какой колдовской властью обладает над ним ее голос.

– Да?

– Майкл, пожалуйста.

– Поверни ко мне голову.

Она послушалась, и Мик покрыл ее лицо поцелуями, слизывая с них последние соленые капли, а потом, как настоящий пират, ворвался внутрь рта Сайленс, требуя свою добычу. В эту секунду он вдруг подумал о том, какой отзывчивой и страстной любовницей оказалась Сайленс. Мик знал, что у нее чувствительная, нежная душа. Ему никогда не забыть, как она со слезами на глазах слушала историю его детства. Но оказалось, что Сайленс с такой же искренностью отдается и любовной игре. Может быть, ее огромной души хватит на них обоих? Может, Сайленс поможет ему заполнить пустоту в сердце?

Она выгнулась, и Мик больше не мог сдерживаться. Он напряг ягодицы и вошел в нее еще глубже. А потом начал двигаться – мощно, страстно, словно первобытный завоеватель, вторгающийся в узкую, полную медовой сладости долину. Это длилось недолго. Скоро Сайленс открыла рот в беззвучном крике, и Мик накрыл его поцелуем, чувствуя, как его семя вырывается на свободу. Горячая, ослепительная волна наслаждения затопила каждую клеточку его существа. Он оторвался от губ Сайленс и издал ликующий крик. Эта женщина теперь принадлежит ему, от начала и до конца времен, до тех самых пор, когда пересохнут все моря и вымрет последний человек на земле…

Сайленс упала сверху на него, и Мик зарылся лицом в ее волосы. В спальне витал мускусный запах их страсти.

– Спи, – шепнул Мик и обнял ее.

Она затихла. Его плоть все еще была внутри ее, но Мик не собирался освобождать Сайленс. Он хотел как можно дольше насладиться этим необыкновенным для него чувством близости.

«И вот с небес спустилась птица с радужными перьями. Описав несколько кругов над головой Умника Джона, она приземлилась и приняла образ обнаженной красавицы Селены. Глянув на короля, девушка тряхнула разноцветными волосами и, весело рассмеявшись, воскликнула: «Умник Джон, у тебя появились седые волосы, а спина стала клониться вниз! Давно мы с тобой не виделись». Но Умник Джон не обратил на ее слова никакого внимания. Он с тревогой смотрел в сторону своего дворца. «Я желаю, чтобы у меня появился сундук с золотом и каменьями, который был бы всегда полон», – загадал он третье желание. Селена печально глянула на него, а потом взмахнула руками. «Как скажешь», – произнесла девушка…»

Из «Умника Джона»

Сайленс проснулась и сразу почувствовала вокруг себя тепло мужского тела. Это было так приятно, что она удовлетворенно вздохнула. Она, словно в колыбели, лежала в кольце мускулистых рук Майкла. Ее пятки упирались в его лодыжки, и Сайленс пошевелила ими, ощущая короткие жесткие волосы.

И в этот момент она почувствовала, что плоть Майкла все еще внутри ее. Сайленс замерла. Удивительно, но всю ночь она проспала, связанная с ним в единое целое. Ощущение было необыкновенное.

Удивительно, но за одну ночь с Майклом Сайленс получила больше, чем за всю семейную жизнь с Уильямом. И дело не только в том, что он оказался прекрасным, очень внимательным и раскованным любовником. Когда она плакала, Майкл не смутился, не отвернулся от нее, а, наоборот, стал успокаивать. Это случилось уже во второй раз, и потому сердце Сайленс сжималось от сладкой надежды. Если Майкл стерпел слезы, значит, в минуты ссор или разногласий он не убежит от нее, не станет молчать, как это делал Уильям, а начнет разговаривать.

А если так, то у их отношений есть будущее.

Только неизвестно, хочет ли Майкл, чтобы у них вообще были хоть какие-то отношения. Сайленс нахмурилась. Он ни словом не обмолвился о том, что собирается быть вместе с ней. Не говоря уж о такой серьезной вещи, как брак. Были ли у него какие-то планы на этот счет? Или?..

До этой секунды дыхание Майкла было ровным, глубоким. Но сейчас его характер изменился, стал легким и прерывистым. Похоже, он просыпался. Сайленс замерла. Ей вдруг стало неловко. Что Майкл скажет ей о ночных рыданиях? В утреннем свете ее вчерашняя несдержанность казалась особенно неуместной. Но Сайленс не могла остановить взрыв эмоций. Она долго жила с мыслью об идеальной семье, и ей было очень тяжело признаться себе, что это оказалось ошибкой.

– Прости меня, – прошептала Сайленс.

– За что? – сонно спросил ее Майкл.

– За слезы, – мягко проговорила она. – Я знаю, это выглядело ужасно, и…

– Ничего подобного. И умоляю тебя: никогда не проси прощения за то, что происходит между нами наедине.

– Но ты ведь не хочешь, чтобы у тебя в постели плакали.

Майкл пошевелился, выходя из нее. Сайленс не успела даже разочарованно охнуть. Он тут же уложил ее на спину и поднялся над ней, а потом властным жестом раздвинул коленями ноги и вошел внутрь. Его орудие мгновенно стало твердым, горячим и опять рвалось в бой.

Сайленс такое быстрое, требовательное вторжение очень понравилось. Майкл наклонился к ней и взял в руки ее лицо.

– Я хочу лишь одного – тебя, – проговорил он низким хрипловатым голосом.

Сайленс открыла рот, чтобы спросить его, что это означает. Но Майкл накрыл его поцелуем, и все мысли тут же вылетели у нее из головы.

Он медленно, обстоятельно поцеловал ее, а потом приподнялся на руках и начал двигаться внутри ее. Эта поза была ей знакома. Но с Майклом все было другим. С ним она чувствовала себя настоящей женщиной, слабой и желанной.

Не переставая смотреть ей в глаза, Майкл глубоко входил в нее, задавая и контролируя ритм. Сейчас он был воплощением мужской силы и власти.

– Ты теперь моя, – прошептал он. – Понимаешь это?

Сайленс хотела сказать, что нет, не до конца. Надо было попросить его объяснить, что он имел в виду под словом «моя». Как долго Майкл собирается быть рядом с ней – неделю или все-таки до конца жизни? Она хотела задать этот вопрос, но Майкл двигался внутри ее, и ей было так хорошо, что слова не хотели складываться в предложения.

И потому Сайленс просто закинула руки над головой и стала наслаждаться тяжелыми толчками его бедер. От них колебалась грудь под тонкой тканью рубашки, и Майкл тут же заметил это.

– Как давно я хотел увидеть ее, – прорычал он и, взяв за вырез, просто разорвал рубашку пополам.