– Может быть, – медленно ответила Сайленс. – Мне хочется чувствовать, что я для тебя не просто развлечение на несколько ночей.

– А разве это и так не ясно? – со злостью в голосе воскликнул Мик. – Что еще ты от меня хочешь?

– Искренности, – прошептала Сайленс, обезоруживая его своей мягкостью. – Нежности. Дружбы. И еще немножко любви.

От этих слов Мику стало страшно. Он мог грабить корабли, убивать врагов, управлять бандой жестоких пиратов, но был не способен дать Сайленс того, что ей хотелось. Его воспитывал Чарли Грейди, а этот человек не знал, что такое дружба, не говоря уж о любви. Шестнадцать лет назад тот выжег все человеческие чувства, которые когда-то были у него в сердце. Точно так же, как он потом выжег ему лицо, облив его купоросом. После чего, чтобы выжить, ему пришлось забыть о доброте и возвести между собой и миром непроницаемую стену. Только так он смог победить и стать самым главным среди пиратов на Темзе. Что же делала с ним Сайленс? Она хотела лишить его этой защиты, сделать уязвимым для безжалостного мира вокруг. Нет, этого нельзя допустить.

Сайленс продолжала смотреть на него. Ее взгляд, такой ясный и искренний, практически ослеплял его. И она хотела получить от него то, чего у него не было.

– Черт побери, – выругался Мик и накрыл ей рот поцелуем.

Он спал с женщинами с четырнадцати лет и знал, как заставить их стонать от наслаждения. Это было единственное, что он мог дать Сайленс. Значит, нужно показать ей, что для счастья хватит и страсти. Это единственная возможность удержать ее рядом.

Такому поцелую было невозможно противостоять. Сайленс пыталась помнить, что Майкл не ответил ни на один вопрос. Но после вчерашней ночи тело совсем перестало ее слушаться. Оно само тянулось к своему хозяину, руки уже гладили длинные волосы пирата, рот открывался навстречу страстным губам. А сердце билось все быстрее, предвкушая новое удовольствие.

Майкл не сказал, почему к нему приехал Бран. Слова о доверии не произвели на него никакого впечатления. Услышав про это, он просто замкнулся в себе. Если Майкл хочет, чтобы у них было общее будущее, то ему следует…

Он взял ее юбку и стал поднимать подол вверх. Все мысли вылетели у Сайленс из головы. Она оторвалась от его губ и воскликнула:

– Нельзя! Нас могут увидеть.

– Тише, – хрипло прошептал Майкл, – никто сюда не войдет.

Он обнажил ей ноги и чуть подвинул назад – так, чтобы Сайленс уперлась спиной в стену. А потом встал на колени.

– Майкл! – стыдливо проговорила она.

Но ему не было дело до ее возражений.

– Держи юбки, – сказал пират.

– О боже. – Сайленс сделала, как он сказал, вытягивая голову в сторону входа. Что, если сюда вернется Гарри? Или Бран? Наверняка Майкл держит еще и конюха…

Пират положил обе ладони ей на ноги и начал ласкать сначала лодыжки, потом мягкие округлости колен, поднимаясь все выше, к нежной белой коже бедер.

Сайленс задрожала. Что замыслил Майкл? Она чувствовала, как между ног собирается тепло, и если его рука коснулась бы там…

Майкл вдруг нагнулся и поцеловал внутреннюю поверхность бедра.

– Подними юбки выше, сладкая моя, – шепнул он.

Сайленс едва слышно застонала. Если она послушается его, то обнажит самую интимную часть тела. Майкл уже ласкал ее там, но это было в темноте. А сейчас светило солнце, и кто угодно мог зайти в конюшню.

Но его голос словно обволакивал ее сладким соблазном, а горячие руки и губы обещали самые невероятные удовольствия. Сама не желая того, Сайленс подняла юбки дрожащими от возбуждения пальцами. Прохладный воздух коснулся нежного места, где соединялись ее бедра.

– Вот так, – с одобрением сказал Майкл. – Держи их, милая, и расставь пошире ноги.

Сайленс сглотнула и сделала, как он просил.

– Ты моя умница. – Майкл был так близко, что его дыхание обжигало тело Сайленс.

Его губы и рот принялись ласкать кожу вокруг холма, спрятанного под завитками волос. Он делал это медленно, не спеша, как будто все время мира принадлежало ему. Сайленс запрокинула голову, сгорая от нетерпения. Она не знала, что задумал Майкл, но жаждала продолжения – того самого, которое утолит пылавший внутри пожар.

Сайленс почувствовала, как он провел пальцами по завиткам внизу живота и опустился ниже. Ей пришлось закусить губу, чтобы не крикнуть от удовольствия. Потом Майкл кончиками пальцев отодвинул внешние лепестки ее чувствительного бутона и нашел влажные складки внутри.

– Ох, что ты делаешь! – не удержалась и шепотом воскликнула Сайленс.

Но Майкл не обратил на это никакого внимания. Он осторожно подул на возбужденное местечко, и Сайленс вздрогнула – но не от холода, а от неожиданного удовольствия. А потом Майкл наклонился и дотронулся горячим языком до центра ее желания.

Сайленс подскочила и чуть не ударилась головой об ограждение стойла. Боже мой, что это такое было?

Майкл тихо ухмыльнулся и обхватил руками ее трепетавшее тело, заставляя стоять ровно. А потом он самым бесстыдным образом просунул язык внутрь влажных складок и начал медленно гладить ее там. Сайленс даже представить не могла, что на свете могут быть такие интимные, чувственные и восхитительные ласки. Она никогда не испытывала ничего подобного.

Майкла, похоже, совсем не волновало, что двери конюшни открыты, что она вздрагивает от каждого прикосновения его языка, что все это вообще крайне неприлично и явно считается каким-то особенным извращением. Да, Майкл О’Коннор ничего не боялся. Он продолжал ласкать ее и целовать, и скоро Сайленс стало казаться, что еще немного – и она сойдет с ума от наслаждения. Каждое движение его языка огнем отзывалось во всех клеточках ее тела. Каждый поцелуй приближал к вершине, на которой ее ждал взрыв блаженства. Сайленс дрожала, задыхалась, у нее кружилась голова, от желания все складочки внизу истекали медом. Но Майкл не останавливался.

Неосознанно Сайленс расставила ноги еще шире и бесстыдно выставила вперед низ живота, чтобы Майклу было удобней ласкать ее. Ей казалось, что она сейчас умрет от этого мучения – или взорвется от блаженства. Откинув голову, Сайленс невидящими глазами смотрела на балки потолка. Наверное, теперь она будет краснеть всякий раз, переступая порог любой конюшни.

В этот момент Майкл взял губами маленький узелок плоти, который был спрятан между влажных складок, и стал щекотать его языком – так же, как делал это сегодня утром с ее сосками. Больше Сайленс не могла сдерживаться. Блаженство накрыло ее мощной, горячей волной, и она, закрыв глаза, погрузилась в его глубины, едва не плача от сладости и счастья. Ее спина выгнулась, ноги напряглись, и ей пришлось прикусить ладонь, чтобы не закричать во весь голос от наслаждения.

Сайленс все еще дрожала, когда Майкл встал и крепко обнял ее. Она благодарно уткнулась ему в плечо, потому что едва держалась на ногах после таких ласк. Но когда Сайленс попыталась опустить юбки, Майкл властно положил руку между ее ног.