Сейчас ей было очень хорошо. Тем удивительнее, что не прошло и получаса, как Сайленс вдруг начала плакать.

Ее карие глаза наполнились слезами. И вот они уже заструились по щекам, обжигая его лицо, руки, омывая его в соленой воде страданий. Мама плакала, а Чарли стоял над ней и оскорблял ее, избивал словами и кулаками. А он был слишком маленьким и слабым, чтобы дать ему отпор.

Но потом Чарли исчез, и женщина подняла голову. Мик увидел, что это плачет Сайленс, и ничего не мог сделать, чтобы успокоить ее, отвести огромное зло, которое поразило эту маленькую храбрую женщину в самое сердце. Потому что источником ее горя и соленых слез был он сам. Ведь это он схватил ее жадными руками и сломал то, что ему было нужнее всего.

И все-таки у него не было сил отпустить Сайленс. Она принадлежала ему, и никакие слезы не могли изменить это. И если Мик не был способен успокоить ее, возможно, горячие слезы Сайленс могли смыть яд с его гноящейся души…

Мик очнулся от кошмарного сна. Пот струился по его телу, и на мгновение ему показалось, что он еще спит.

Потому что Сайленс продолжала плакать.

После того как они занимались любовью.

Если бы у него была душа, то сейчас она бы корчилась от боли. Но так как никакой души пиратам не полагалось, то Майкл просто крепко обнял Сайленс. Она наконец лежала в его постели, и он совсем об этом не жалел. Да, у него не особо получалось любить и жалеть. Но он мог, по крайней мере, держать Сайленс в объятиях и осушать ее слезы поцелуями.

– Что случилось, сладкая моя? – спросил Мик. Его голос прозвучал хрипло.

Сайленс замерла, все ее тело напряглось. Она попыталась оттолкнуть его, но Мик ей не поддался. В конце концов, он пират и никогда своего не выпускает. Может, Сайленс пока не догадывалась об этом, но отныне она принадлежит только ему.

– Милая моя, расскажи, почему ты плачешь? – шепнул ей в ухо Мик, еще крепче обнимая ее.

Ее тело тут же обмякло, словно Сайленс решила сдаться.

– Я лгала. Все это время я лгала себе и тебе.

Мик понятия не имел, что она имеет в виду, но все равно ласково погладил ее по голове, целуя в щеку и чувствительное место за ушком.

– Что это значит? – спросил он.

Сайленс лишь покачала головой. И тогда Мик нежно, но твердо повернул к себе ее лицо. И его словно что-то ударило в грудь. Сайленс выглядела так, как он видел ее во сне, – с огромными глазами, полными слез, мокрыми покрасневшими щеками.

– Ох, моя родная, – пробормотал Мик.

А она перевела дыхание и сказала:

– Я говорила, что мы с Уильямом любили друг друга по-настоящему. Что наша семья была идеальной. Но, Майкл, я ошибалась!

Мик вздохнул и прижался щекой к ее щеке. Судя по рассказам Сайленс, Уильям был надутым ханжой. Но главное, что сейчас он был еще и мертвым надутым ханжой. Мик знал, что люди порой оплакивали таких людей, которых при жизни мало кто любил или уважал.

– Мне… мне очень хотелось иметь идеальную семью, – прошептала Сайленс, и Мик услышал, как дрожит ее голос. – Он часто уходил в плаванье, а я ждала его… Так что, по сути, у нас и не было обычной семейной жизни. А когда все-таки случались разногласия, – и она обреченно вздохнула, – то мы не знали, что делать. Мы не умели разговаривать друг с другом.

– Я понимаю тебя, – проговорил Мик, дыша ей в волосы.

– И когда мы с тобой занимались… этим… – ее голос дрогнул… – когда между нами произошло то, что должно было произойти… я поняла: Уильям остался в прошлом. С ним и нашей семьей покончено. Больше я не могу притворяться, будто мы были идеальной парой.

Мик гладил ее по спине, ожидая продолжения. Она подняла голову. В ее глазах все еще блестели слезы, но щеки высохли.

– Наверное, ты считаешь меня очень глупой, – сказала Сайленс.

У него вдруг сладко сжалось сердце. Мик с нежностью улыбнулся ей и проговорил:

– Нет, дорогая моя. Я просто вижу, что у тебя очень мягкая душа, и мне это нравится.

Губы Сайленс все еще дрожали, но она улыбнулась ему в ответ. Мик запустил пальцы в ее густые темно-русые волосы и продолжил:

– Мне очень жаль, что ты плачешь. Но я нисколько не жалею о том, что случилось между нами.

– И я тоже, – смущенно проговорила Сайленс.

– Очень рад это слышать, – пробормотал Мик, касаясь губами уголка ее рта.

Она охнула и открылась навстречу его поцелую, который скоро стал глубоким и страстным. Язык Мика ворвался внутрь, лаская ее, заставляя забыть обо всех горестях прошлого.

Конечно, ему не нравилось, что Сайленс думала о другом мужчине. Но он знал, как с этим справиться. Мик повернул ее на спину и положил сверху себя – так, чтобы мягкие женские ягодицы упирались ему в пах. Мужское достоинство уже затвердело и рвалось в бой. Потом он положил одну руку ей на плечи, а другую – на соблазнительную выпуклость груди.

До этой поры у него не было времени на долгие ласки. С той секунды, как Сайленс сказала ему «да», он едва сдерживался, чтобы не накинуться на нее. Но сейчас он собирался исправить ситуацию и по достоинству оценить ее нежную грудь. Жаль, что в спальне было темно, а то бы Мик раздел Сайленс и неспешно насладился ее обнаженным телом. Сейчас же он мог лишь держать это сокровище, чувствуя в ладонях тяжелую мягкую плоть. Сайленс прерывисто дышала, ее сосок затвердел. Мик принялся ласкать его, нежно пощипывать, перекатывать между подушечками пальцев. Сайленс вздрогнула и едва слышно застонала.

Мик долго играл с ее сосками, а потом опустил руку вниз. Рубашка Сайленс была высоко поднята, и он положил ладонь ей между ног. Это самое сладкое место теперь принадлежало ему. Его пальцы скользнули в медовую влажность, и Сайленс опять застонала, на этот раз громче. Мик сразу нашел маленькую твердую почку над входом в пещерку. Он пока не стал трогать возбужденное местечко, а принялся водить вокруг него подушечкой пальца. Мик намеренно дразнил Сайленс, и вот она уже закрыла глаза и выдохнула его имя – Майкл, – требуя утолить любовный пыл.

Так его называла только Сайленс, и Мик не имел ничего против. Она была особенной женщиной, искренней, доброй и нежной, и имела право называть его по-особенному.

– Тише, дорогая. – Он провел языком по тыльной стороне шеи Сайленс, ощущая сладкий, по-настоящему женский вкус ее кожи.

Она больше не могла сдерживаться и требовательно двинула ягодицами. Мик довольно усмехнулся. А потом наконец коснулся пальцем там, где ей было нужно. Он принялся ласкать набухшую почку, щекотать подушечкой пальца, описывать крошечные круги… И скоро Сайленс уже кричала от наслаждения, а Мик жадно слушал это искреннее подтверждение его мужскому умению доставить ей приятное.

Сайленс попробовала отодвинуться от него, но Мик ей не позволил. Он крепко схватил ее за ягодицы, потом согнул ноги и вошел сзади в ее теплую, готовую принять его пещерку. Но не стал сразу двигаться, а замер и слегка укусил ее за плечо. Мик наслаждался ощущением, что они сейчас стали единым существом и Сайленс теперь никуда не может от него деться.