В последний момент мне становится интересно: желал бы Дамиан стать королем?

Но я уже отвечаю:

— Да.

— Ты упрямая девочка, нет смысла тебя переубеждать, — вздыхает Вилла. — Пойдем.

Буквально через пять минут я становлюсь счастливой обладательницей стеклянной склянки с чем-то очень похожим на подкрашенную воду.

— О, это безумно мощное колдовское зелье, — объясняет Вилла. — Дай спящему принцу его выпить или просто намочи им его губы, и он проснется.

— Да? Точно? Матушка, это похоже на обычную воду… Ты же только что набрала ее из источника в саду.

— Виола, этот источник на самом деле слезы девственниц…

— Серьезно? А раньше ты говорила, что это просто подгорный ручей, текущий через порталы.

— А сейчас — слезы девственниц! — сердится Вилла. — Берешь или нет?

— Да… — наверное, если великая черная ведьма говорит, что оно поможет, я должна верить.

Вилла со странной улыбкой смотрит на меня.

— Торопись, Виола, если хочешь успеть до того, как на Сиерну нападут гоблины с Креманией и порталы закроются. И да, не забудь напомнить Ульрику, чтобы пригласил меня на свадьбу. А то я давно ищу повод проклясть твою сестру тебе под стать…

— Матушка!

— Ну все-все, идем. Я провожу.

— О, матушка, я сама дойду…

— Нет, пойдем. Когда еще ты ко мне заглянешь? А я скучаю…

У Рапунцель же Дамиан — надеюсь, она додумается его спрятать? Хоть бы додумалась — с Виллы станется посадить будущего Властелина за учебники. Или за мидии-пальчики. Или начать промывать мозги о том, что все мужики — козлы. Однажды она сделала это с рыцарем…

— Виола? Ты меня слушаешь? Я только что попросила тебя взять Рапунцель к феям. Твоя матушка скоро заглянет и попросит тебя приехать…

— В Сады? — ужасаюсь я. — Нет! У меня трояк по математике! Я его еще не исправила!

— И вряд ли исправишь, — смеется Вилла.

— Но не настолько же я безнадежна!

— Не поэтому…

Рапунцель лежит у окна на софе, поигрывая прядью волос. Вилла видит ее, вздыхает:

— Опять отросли! Ну что делать?!

— Так, может, мне к цирюльнику надо, матушка? Он такой милый… — невинно интересуется Златовласка. — Правда, у меня уже от этих волос минрени…

— Мигрени, — шепотом поправляю я.

— Вот-вот. Матушка, пусти меня в Виток, там нынче ярмарка…

Но Вилла — женщина и давно не ведется на щенячий взгляд приемной дочери.

— Никаких ярмарок. Сидишь в башне еще полгода — ты наказана.

— Но, матушка!

— Если только Виола тебя на свадьбу не повезет.

— На какую свадьбу? — хором спрашиваем мы, и Вилла заговорщически улыбается.

— Конечно, на свою свадьбу с принцем Ромионом.

— Матушка!

Тут в шкафу слева от окна что-то падает.

И наступает тишина.

— Фу-фу, — бормочет Вилла, поворачиваясь к шкафу, — чужим духом пахнет…

— Это кот! — вскрикивает Рапунцель, подскакивая на софе.

— В сапогах! — поддакиваю я.

— В сапога-а-ах! — восклицает Вилла, тут же забывая про шкаф. — Опять явился, негодник! Сейчас мне всех кошек попортит!

И исчезает. Со свистом и в клубах дыма.

Мы с Рапунцель одновременно выдыхаем, а из шкафа, с некоторым, впрочем, опозданием, вываливается слегка помятый Дамиан.

— Виола? Ну как? — И на ухо мне шепчет отчаянно: — Мы можем, наконец, уйти?

— Конечно, — я машу перед ним склянкой с водой. — Идем.

— Эй-эй! — кричит Рапунцель, и Дамиан заметно вздрагивает. Странно, я думала, как вернусь, они тут будут не разлей вода… — А что за свадьба?

— С Ромионом? — поднимает брови Дамиан.

Я отмахиваюсь:

— Матушка… Рапунцель, ты за ней присмотри, ладно? А то она что-то заговаривается. И это, давай заканчивай с рыцарями…

— Да-да. — Златовласка меня не слушает. Она ласково улыбается Дамиану. — А ты со мной не останешься? Милый принц…

— Виола, идем скорей, — выдыхает Дамиан и первым прыгает за подоконник.

Мы с Рапунцель переглядываемся, я пожимаю плечами. Откуда мне знать, что с ним?

А нервный Дамиан молчит всю обратную дорогу до портала (то есть, конечно, до невидимых ворот — места, где мы можем перенестись в любую точку этого сумасшедшего мира).

И облегченно выдыхает, когда мы вновь оказываемся на лугу, ромашковом, пряном и очень мирном.

— Мы в Кремании, — объясняет Дамиан. — Виола, если ты не против… В Сиерну лучше идти ближе к ночи — тогда я буду сильнее всего. Сейчас… я бы подождал здесь. Ты не против?

Конечно, я не против провести шесть часов на ромашковом лугу в компании нервного демонолога. Кто бы отказался?..

— Все хорошо?

Дамиан падает прямо в траву неподалеку от пересекающего луг ручья.

— Да. Все хорошо. — И вдруг громко: — Она суккуб?

— Нет, Виллинда — ведьма, я же говорила…

— Эта девушка. Рапунцель. Суккуб? — и испуганно смотрит на меня.

Что происходит?

— Рапунцель? Дамиан, я не знаю, что такое суккуб и, если честно, не понимаю — ты от Рапунцель так сбежал!.. Обычно все происходит наоборот. — Я сажусь рядом. — Она тебе не понравилась?

Дамиан пораженно глядит на меня и вдруг смеется. И, тоже смеясь, расстегивает рукав сорочки. На бледной коже красуется след острых зубок, налившийся алыми капельками крови. Я немедленно хлопаю себя руками по карману — должен же быть платок перевязать.

— Это она тебя? Значит, ты ей очень понравился. Извини, Дамиан, наверное, надо было раньше сказать: Рапунцель — полукровка. Отец — какой-то демон, а мать — русалка. Потому и волосы у нее так растут, потому Вилла и держит ее в башне. Как только нога Рапунцель касается земли, голова у девочки так кружится, что она кидается буквально на все, что движется. Особенно если это «все» мужского полу и красивой внешности. Молчу уж, что она творит в воде.

Дамиан потихоньку успокаивается.

— Да, а отец ее, наверное, инкуб. Это же чудовище, Виола! Она любого мужчину с ума сведет одним только взглядом!

— Что она и делает. — Я срываю колосок и засовываю в рот. — Вилла не любит рыцарей и с успехом бы уже от них избавилась, но время от времени Рапунцель выпрашивает у нее прогулку в какое-нибудь королевство на ярмарку. После этого рыцари валят в башню Златовласки косяками — только успевай отбиваться.

Дамиан фыркает и смотрит на небо. Чуть погодя я ложусь рядом. Все это нехорошо напоминает тот день, когда он меня поцеловал. Становится грустно, но я прогоняю эти мысли прочь.