с точкой выхода не нашлось ни планеты, ни астероида, вместо них в свете далёкой красной звезды переливался серебром огромный, размером как бы не больше «Жемчужины», параллелепипед — настоящее геометрическое чудо. Но совершенство творения портил сонм серебряных светлячков, окружающий станцию. Детальнее рассмотреть их было невозможно: сканер по понятным причинам не работал.

— Припёрлись, герои! Машина времени! Воздействие на настоящее путём изменения прошлого, — продолжил возмущаться Женька. — Как бы нас сейчас самих не изменили. Ещё и унобтаниум этот. Нет, серьёзно? Почему не криптонит?

— Потому что, — ответил я. — Это просто перевод в твоей голове. Вон для Алисы никакого унобтаниума нет, верно?

Искин с важным видом кивнула. Для неё и правда вместо названия фантастического элемента прозвучало непонятное арраярское слово очень похожее на Булгаковский «абырвалг».

— Но делать что-то надо, ты прав, — заметил я. — Нас обнаружили, тут сомнений нет, и скоро они прилетят поинтересоваться, кто мы такие и что здесь делаем.

— Они и сейчас интересуются, — уточнил Женька, — просто у нас связь не работает, даже та самая примитивная. Можно, конечно, посмотреть, как там на других компьютерах дела, но… сам понимаешь, они находились в режиме slave и вряд ли разблокировались.

— А если попробовать поискать унобтаниум? — спросила Алиса.

— И где? — с сомнением произнёс я. — Мы даже не знаем, как он выглядит. Здесь склада с чудо-элементом нет, на «Веясанлане» места кот наплакал…

— Зато там есть какое-то непонятное приёмное устройство, — напомнил Евгений. — Если это оно, то унобтаниума нам потребуется совсем немного.

— Арраярская упаковка с гелием-3 туда точно не влезет.

— Не влезет, — согласился Женька. — А что насчёт «Веясанрива», Алиса? Там ничего похожего на загадочные кристаллы не было?

— Если сам корабль не считать загадочным, то нет, не было.

— Жа-аль, — протянул я. — Это чего получается, мы попали в безвыходную ситуацию? Нам даже телепортом не воспользоваться, чтобы отсюда смотаться.

— Почему это? — спросил Женька. — Я тут подумал, если мы в прошлом, то и все адресаты сейчас в сети. И не только корабли. Ха, да мы ведь можем вернуться на Арраю и просто попросить у них унобтаниум!

— Не получится, — внезапно заявила Алиса, пока я лез в карман за телепортом.

— Почему это? — повторил Евгений.

— Сейчас Сергей скажет, — загадочно улыбнулась искин.

— Все адреса отмечены серым. Да… — я положил коробочку на стол и толкнул её в сторону Женьки.

— Но почему? — слово было произнесено и в третий раз. — Ничего не понимаю.

— Да тут и понимать нечего, — ответил я. — Парадоксы времени.

— Сергей шутит, — заметила Алиса. — Думаю, это следствие работы подпрограммы «Возмездие»: она жёстко перехватила управление большинством систем, уровневым компьютером тоже. Это или из-за недоделок проекта, или рассматривался вариант, когда «Лазарь» полетит без экипажа.

— Не-не-не, — не согласился Женька. — В парадоксы я ещё поверю, но вот телепорт на коротких расстояниях умеет работать и сам. Сколько там метров до «Веясанлана»? Сотня максимум.

— Но всё равно не работает, — я подвёл неутешительный итог. — Ни унобтаниума, ни возможности его куда-то положить. Встряли мы по полной.

— Ещё нет, — произнёс Евгений. — Вот когда нас дотянет до станции, тогда и будет по полной.

Я приподнял голову и посмотрел на голографический экран: мы медленно плыли в сторону серебристого параллелепипеда.

И тут меня осенило. Форма! Форма этой станции сильно напомнила мне об одном слитке, стащенном когда-то у мадрибцев на «Жемчужине». Как назвался тот склад «золота»? И как звучит на арраярском название унобтаниума? Совпадение? Как бы не так!

— Абырвалг! — с радостным криком я вскочил с кресла и бросился к себе в каюту искать слиток. Помнится мне, тот куда-то запропастился после пьянки. И надеюсь, по старой русской традиции я его не сломал и не потерял с концами. Это была бы трагедия века! Нет, нескольких тысяч лет.

— Да где же ты? — я ползал под кроватью, обшаривая все углы, но тщетно — золото пропало. — Пустота!

— Сергей, с вами всё в порядке? — сзади раздался голос Алисы.

— Да, ты чего это сбежал? — подхватил Женька.

— Золото! — крикнул я, не прерывая поиски. — Нам нужно мадрибское золото!

— Ты уверен? — то ли с сомнением, то ли с надеждой произнёс Евгений.

— Абсолютно, — я вылез, сел на кровать и обхватил голову руками, пытаясь вспомнить подробности того вечера. — Куда оно могло запропаститься? Жека, вспоминай!

— А чего вспоминать-то? Ты его припрятал в первой стазис-капсуле. Говорил, что так надёжнее и мадрибцы его точно не найдут.

Теперь память услужливо предоставила мне картинку, как я с пьяным хихиканьем засовываю слиток под ложемент. Точно не найдут, и я сам тоже. Забыл ведь совершенно! И при трансформации не помешало. Пустота! А ну как разнесло бы всё здесь к фарховой матери? Ладно, не время для размышлений, время для действия.

Через полминуты я уже держал слиток в руках, а ещё через полминуты надевал реактивный ранец. Надо было спешить, и очень быстро; станция приближалась уже не так медленно, как в самом начале, с нами явно хотели «поговорить», и как можно скорее. И отчего-то мне казалось, что ничего хорошего из разговора не выйдет: рой из непонятных объектов, окружающий этот странный серебряный параллелепипед, перестал совершать беспорядочные броуновские движения и выстроился в аккуратную полусферу точно по направлению к нам. Да, арраяр не зря рассчитали прыжок именно сюда. А что промашка с унобтаниумом вышла, так это не их вина, они вообще умерли. В будущем.

— Вы остаётесь здесь, — приказал я. — Это не обсуждается. Алиса, прости, но обещанный тебе кораблик придётся немного подпортить. Женька, винтовку. Там заряд остался ещё у модуля?

Мог бы и не спрашивать.

— Остался, последний, — подтвердил Евгений и вручил мне оружие.

— Что ж, — я пристроил арраярский карамультук к скафандру, отдав взамен свой арраярский пистолет. — Если не успею, придётся идти в рукопашную.

— Легко, — засмеялся Женька. — Теперь мы могём!

Могём, это точно. Я вспомнил «испытания» наших новых модифицированных тел. Женька тогда бегал по развалинам лаборатории «Лазаря» и просто бил по стенам рукой. Проделанные дыры вызывали у него неописуемый восторг. Чего уж там говорить про скрученные в бантик железные арматурины, которые были с лёгкостью выдраны из этих же дыр. Силушки добавилось немерено, и ещё лучше, что мозгам не пришлось к ней адаптироваться: приобретённые трансформации организма не ощущались именно как приобретённые. Будто ты так и родился. Ещё бы защищали от арраярского вируса. То что мы не заразились тогда, ничего не значит; он сейчас, так скажем, первой свежести, ядрёный. На мой дилетантский взгляд, конечно.

Долгих прощаний не было, мы просто пожали друг другу руки.

Дурацкая подпрограмма могла перехватить и управление доступом, но хвала пустоте, у разработчиков хватило ума не трогать некоторые системы. Я бы не хотел, чтобы то же жизнеобеспечение зависело от криво написанного кода. Прикладывать руку к считывателю, как когда-то