Оказавшись у палатки Ларча, я сжала рукой грубую материю, зажмурилась, досчитала до пяти и с выдохом вошла внутрь.

— Профессор?

Ларч застыл с книгой в руке. Вокруг него красовалось несколько стопок, которые он видимо смог каким-то образом вытащить из академии.

— Позволите войти? Я вас не отвлекла?

Мужчина опешив, уставился на меня.

В начале мне показалось, что он меня не узнал. Потом, что просто не рад, судя по сдвинутым на переносице бровям.

Затем… Отбросив книгу в сторону, Ларч мчится ко мне, с трудом пробиваясь через завалы книг.

— Девочка моя, ну вот мы встретились! Как же ты неудачно тогда исчезла. Как неудачно, а я так волновался….

— Как вы, профессор?

— Да что со мной будет? О себе расскажи.

Ларч закинул котелок на огонь походной печки. Поводив рукой — усилил огонь.

Пока я, подбирая слова и избегая лишних эмоций, рассказывала, он быстро расставил чашки на небольшой столик и кинул ароматных трав в закипающую воду.

Осматривая внутреннее наполнение его палатки, поймала себя на мысли, что у Ларча получилось создать почти домашний уют. Кошек только не хватало. Наверное он по ним скучал.

Постепенно я добралась до той части, как увидела Аргалона и как у него обнаружилась истинная.

Профессор замер с горячей чашкой в руках. Судя по напряжено сжатым губам — о новой истиной паре он знал.

— Разве такое возможно, профессор? Разве может появиться другая истинная?

— Технически нет, — задумчиво ответил он.

— А практически?

— Ну как сказать…, — он замялся. Сделал большой глоток, помолчал и медленно заговорил, — метки, насколько мне известно, у нее нет. Считается, что после пробуждения, во время брачного обряда, она должна появиться. В большинстве случаев раньше было именно так. Драконы чувствовали истинную, но знак пары образовывался в момент завершения ритуала. И только в отдельных случаях метка истинности проявлялась до. Как часто это было? Гм, сама понимаешь, драконы столетиями не принимали звериные обличья и истинные хоть и находились, но конкретика стерлась…хм…утратила частично информативность.

— Профессор, но у меня есть метка и у Аргалона она была. Появилась с момента нашей встречи в храме, — задрав рукав, в доказательство показываю знак истинности, а Ларч только мотает головой.

— Загвоздка в том, что ваших меток никто не видел кроме вас и отдельных единиц, включая меня.

— Но как же…, — я часто хлопаю ресницами, веки покалывает, воздух в легких быстро заканчивается, — разве Аргалон может учуять другую? Истинность же связывает души. Выходит, его душа переродилась иначе?

— Ох, девочка моя, ты задаешь вопросы, на которые у меня и есть ответы и нет, — Ларч наливает новые порции травяного чая и добавляет сахар. Ложечка в его руке звонко ударяет о стенки кружки.

— Души при возрождении не меняются и истинная связь навсегда, ведь тебя как пару распознала звериная сущность дракона. Вы должны быть по-прежнему связаны. Но вышло то, что вышло.

Ларч замолкает, отпивая ароматный напиток, а я замерев жду. Пульс то обрывается, то ускоряется.

— По слухам, дракон пробудился, когда Эрин оказалась рядом, — продолжает профессор, — считается, что дракон среагировал как раз на истинную и воскрес. Получается, что она его спасла.

В этот момент я поперхнулась чаем. Ларч понимающе качнул головой и протянул мне салфетку.

— Это какое-то безумство, — сквозь кашель с трудом произношу я.

— Согласен. Возможно, девушка использовала магию. Правда, по мне это должно быть нечто сильное или очень хитрое, — он задумчиво поправляет очки.

— Почему?

— Драконов очень сложно обмануть. Особенно, если речь об истинных. Большая часть любовной ворожбы, если использовался этот вид магии, уступает по силе высшему закону магии, к которому относится связь душ.

— Ясно, — раздавлено хмыкаю. Стучу пальцами по столешнице, смотрю в одну точку. — А если Эрин действительно стала новой истинной? А моя метка - всего лишь отголосок старой или реакция на другого истинного.

— Странное предположение и очень противоречивое, — Ларч задумывается, затем вскакивает из-за стола.

Мгновение и он у своих книг. Проводит пальцами по корешку. Вытягивает один манускрипт из стопки.

— Я попробую разобраться. Конечно здесь у меня совсем не те ресурсы, но постараюсь. Может и найду что интересное.

Задерживаю на нем взгляд и сердце наполняется теплом, чуть-чуть отодвигая моральную подавленность.

Ларч снова хочет помочь. Опять оказывает заботу. А я… опять свалилась на его голову с ворохом проблем.

Как же я скучала.

— Профессор?

— Да-да?

— Спасибо вам, что вы есть…

Ларч заливается румянцем, отмахивается и что-то невнятное ворчит себе под нос, вызывая у меня невольную улыбку.

Последним глотком допив чай, я пролистываю с профессором за компанию некоторые рукописи, половина из которых написана на более древних языках, что делает меня бесполезной в поисках информации.

— Я сам, тут надо основательно разбираться, — трепетно бормочет Ларч, с головой уходя в литературу.

Разочарованно выдохнув от своей бесполезности, я покидаю палатку.

По сути, я хочу просто прогуляться. Мне нужен воздух, потому что меня продолжает преследовать ощущение его дикой нехватки. Давящей, отравляющей сознание.

До озера дохожу словно в тумане. Не останавливаясь, полностью погружаясь в себя.

Мысли продолжают хаотично метаться, запутываясь в тугие узлы.

Остановившись у воды, вглядываюсь в темную поверхность с белыми бликами от отражения луны и звезд.

Скинув одежду, я неторопливо шагаю в нагретую за солнечный день жидкость. Стопы тонут в мягком илистом дне.

Пройдя дальше, за камыши, ныряю

А после, проплыв под водой, выныриваю и переворачиваюсь на спину. Плавно шевеля руками, всматриваюсь в ночное небо, разглядывая звезды.

Впервые за день чувствую совсем легкие отголоски умиротворения. Разбушевавшиеся мысли постепенно успокаиваются и спокойно покачиваются вместе со мной на поверхности.

Внезапно запястье саднит.

Это происходит так резко и неожиданно, что я с головой ухожу под воду.

А когда выныриваю, жадно хватая воздух, меня обдает мощным потоком ветра.

Тяжелые пряди прилипли к лицу и я лихорадочно пытаюсь их убрать и тру глаза.

Блеск черной чешуи — мне кажется бредом моего сознания.

В мое перекошенное от страха и неожиданности лицо впиваются