служить в Шотландии; проблемы с личным составом внесли свой вклад в развал гарнизонов.) В сравнении с Генрихом VIII Сомерсет растратил на Шотландию в полтора раза больше денег за вдвое меньшее время. Он уклонялся от военных столкновений с Францией; тем не менее 8 августа 1549 года Генрих II объявил Англии войну. Не дожидаясь 1554 года, Сомерсет предложил немедленно вернуть Булонь, но переговоры провалились, потому что Генрих запросил еще и Кале. В Булони и Кале возвели дополнительные оборонительные сооружения; атака на Булонь была отбита. Однако когда Марию Стюарт обручили с французским дофином, безрезультатность политики Сомерсета стала очевидной.

За войну платили в основном порчей монеты; государственные доходы в 1547–1551 годах составляли £537 000. Дополнительные средства изыскали, когда в декабре 1547 года парламент подтвердил законность упразднения часовен, построенных за счет пожертвований на помин души, а также церковных общин, живущих на пожертвования. Поступления в итоге достигли £110 486 к Михайлову дню 1548 года, а продажи конфискованных земель в 1549–1550 годах принесли £139 981. Парламентские налоги в правление Эдуарда дали £335 988, но лишь £189 802 из этих денег пошли на войну и оборону. Баланс свели при помощи продажи коронных земель и займов[483].

Религиозная политика протектора склонялась к протестантству. Хотя при Генрихе VIII Сомерсет следовал Акту шести статей, теперь он принял в ближний круг протестантов, таких как Джон Хупер, Томас Бекон и Уильям Тернер: они бежали в Страсбург и Цюрих, чтобы спастись от преследований по Акту шести статей. Все они были плодовитыми авторами, чьи книги Сомерсет официально разрешил к публикации вместе с сочинениями Лютера, Тиндейла, Уиклифа, Барнса, Буллингера и Фрита – реформистов, запрещенных Генрихом VIII. Как минимум 159 из 394 новых книг, напечатанных за время протектората Сомерсета, принадлежали перу протестантских реформистов[484].

Перемены в образе мыслей Сомерсета частично объясняются требованиями времени: юный Эдуард VI был протестантом, поэтому cuius regio eius religio – ортодоксальность представляла собой подчинение воле Верховного главы церкви. Однако дело не ограничивалось убеждениями короля: Эдуард был несовершеннолетним, и верховное правление осуществлял по завещанию Генриха VIII Регентский совет, принимавший решения большинством голосов. Впрочем, корона не была единственной движущей силой процесса. Умеренные уступки протестантам требовались для сохранения единства нации – отмена Акта шести статей была минимальным необходимым условием. Смерть Генриха VIII вызвала стихийные реакции. Радикальные лондонские священнослужители отказались от мессы и вели службы на родном языке до Акта о единообразии; уцелевшие религиозные изображения убрали из городских храмов до окончательного их запрещения Советом; в течение только 1548 года напечатали 31 брошюру, критикующую мессу. Ради общественного порядка пришлось запретить публичные дискуссии, баллады, проповеди и пьесы, в которых разоблачалась и высмеивалась месса. В августе 1549 года Совет был вынужден восстановить официальную цензуру[485].

Хотя точные цифры отсутствуют, к 1547 году примерно одна пятая жителей Лондона исповедовала протестантство. В Кенте, Сассексе, Эссексе, Лондоне и Бристоле протестанты составляли укоренившееся меньшинство, а в других местах протестантизм только развивался. Тем не менее лондонские активисты оказывали непропорционально большое влияние на официальную политику; они представляли собой шумное лобби – «ядро шторма» верований нации. Тайные ячейки «христианской братии» существовали, чтобы распространяться по миру; устанавливались связи с паствой лоллардов; упрочилась протестантская книжная торговля; пример «мучеников» Акта шести статей воодушевлял людей; предоставлялось убежище для европейских изгнанников после того, как Карл V разгромил Шмалькальденский союз в битве при Мюльберге (24 апреля 1547 года)[486]. Поскольку так много сторонников Сомерсета отличалось радикальными взглядами, у него был стимул приспособить супрематию к их интересам. Возможная опасность состояла в том, что разногласия в религиозных убеждениях приведут к гражданскому расколу; единообразие было опорой порядка.

Политика в отношении Шотландии влияла противоположным образом; Сомерсету требовалось умиротворить Карла V ради военных интересов. Пэджет советовал проводить такие реформы, чтобы «угодить Богу и поменьше раздражать мир». По этой причине к католицизму принцессы Марии относились с терпимостью – единственное неподчинение, которое разрешил Сомерсет, за исключением того же для иностранных переселенцев. И такая политика работала, поскольку Карл закрыл свои порты для французских судов, участвовавших в шотландской войне, не позволил французам набирать войска в его владениях и разрешил сделать это англичанам. Однако ценой стали «приостановки» в религиозной политике. Только при Нортумберленде, когда императора отвлекали войны с германскими князьями, французами и османскими турками, Английское государство смогло объявить себя однозначно протестантским[487].

Парадокс в том, что Сомерсет отказался от католических обрядов без изменения доктрины. В июле 1547 года он переиздал Предписания Кромвеля, затем поделил королевство на шесть округов для проведения их в жизнь. В комиссии Сомерсет назначил протестантских активистов и надежных служащих; в каждый округ было выбрано четыре-шесть инспекторов – лондонских возглавил Энтони Кук. Соблюдение контролировалось строго; в Гулле инспекторы лично уничтожали религиозные изображения. Собравшийся 4 ноября парламент одним актом аннулировал Акт шести статей, Закон о продвижении истинной религии, законы о ереси, кромвелевские законы о государственной измене и несколько других статутов. И палата лордов, и палата общин внесли свои поправки в правительственный закон; к установленному Генрихом престолонаследию отнеслись более строго, чем ожидал Совет. Впрочем, открытое отрицание королевской супрематии и посягательство на Третий акт о престолонаследии остались государственной изменой. Кроме того, духовенство лишили традиционной привилегии за крупные правонарушения, однако пэрству привилегию добавили, даже если аристократ не умел читать!

Другой акт осудил оскорбляющих мессу, но одобрил евхаристию того и другого направления, «за исключением случаев, когда необходимость требует обратного». Законодательные акты, упраздняющие часовни, были утверждены: церковные братства, гильдии, утварь, «огни» и заупокойные службы перешли в ведение государства вместе с часовнями и колледжами для духовенства на том основании, что чистилище и поминовение усопших – суеверия. Хотя обещания, что полученные ресурсы перераспределят, были нарушены, больницы не попали под действие акта, часовни и школы тоже щадили, если они обслуживали паству. Несколько школ ликвидировали, но большинству удалось уцелеть. Учителям и обитателям домов призрения выделили содержание; существующую поддержку бедным сохранили. Тем не менее корона не открывала школ без дополнительных обращений. Восстановление обычно происходило посредством усилий местных жителей, которые выкупали собственность в Суде приумножения. Корона практически не предоставляла прямых пожалований[488].

Удаление часовен на пожертвования на помин души из боковых приделов и с территорий вокруг церквей явилось одним из крупнейших архитектурных изменений XVI века. Иконоборчество продолжилось. Хотя предписывалось уничтожать те изображения, которым поклоняются, Совет распорядился, что можно ликвидировать и те, которые не представляют собой предметы культа, если такое решение примут священники, церковные старейшины или прихожане. В феврале 1548 года радикальное требование смягчили: констатируя как причину, что «почти в каждом месте возникают споры по поводу изображений», Совет приказал уничтожить все статуи и изображения святых в витражах, а также побелить церкви, чтобы ликвидировать фрески. Поскольку в предыдущем месяце запретили четыре важнейших обряда – благословение горящих свечей на Сретение, посыпание