– И ты будешь продолжать перебирать парней, вести такой образ жизни, курить и пить до тошноты? Это твоя цель? – Недовольно спрашивая, отвожу взгляд от неё.

– Нет, моя цель – вкусить всё, до чего я в силах дотянуться. Я не могу предсказать будущего, но единственное, что я знаю, хочу, чтобы у меня было то же самое, что и у родителей.

– Но они едва сводят концы с концами, Джесс. Я же не дурак, понял уже, как ужасны ваши финансовые дела, что тебе пришлось продать себя. А я мог бы помочь, но и этого вам не нужно.

– Боже, ты до сих пор не смирился с тем, что я сделала. Но ничего не изменить, и я не держу зла на обстоятельства или на тебя. Я забыла и живу дальше. Девственность не так ценна, как ты пытаешься доказать мне. Намного важнее здоровье и счастье тех, кого ты любишь. И даже если было больно, то видеть счастье и результат, дарит тебе тепло в груди. Деньги не всегда решают что-то в жизни, Флинт, – её ладонь ложится на моё плечо, и я поворачиваюсь к ней.

– А что? Питаться любовью? Ею сыт не будешь. Да, прекрасно помогать другим, но не в ущерб себе, Джесс. Они бы нашли выход тогда, но не ты. Чёрт, не ты должна это делать за взрослых людей, которые взяли на себя обязательства иметь детей.

– Но разве дети не могут помогать родителям? Они должны просто наблюдать, как с каждым днём те, кому ты обязана всей своей жизнью, горбатятся и травят себя? Нет, любовью сыт не будешь, но ради неё ты начнёшь искать варианты, чтобы помочь. И я это сделала. Когда ты поймёшь, что количество денег не равняется качеству счастья, Флинт? Чувства не измеряются в денежном эквиваленте. И мне неважно, кем будет тот самый рядом со мной. Хоть бездомным…

– Только не говори мне, что этот… как там его, который продаёт тебе мусорные вещи, тот самый?! – Взрываясь, подскакиваю с кровати.

– Нет, – смеётся Джесс. – Нет, что ты. Мит очень хороший человек, мой друг, но не более. Не ревнуй.

– Тогда зачем тебе я? Зачем ты позволяешь быть немного ближе к тебе, а потом отталкиваешь? Зачем это всё, Джесс? Есть ли смысл? – Недоумеваю я.

– Каждый человек, которого мы встречаем, чему-то нас учит. Мне хорошо с тобой, я не задумываюсь ни о чём, особенно о будущем. Это бесполезно. И смысл всегда есть, ведь ты видишь, как необходим сестре и этой семье, Флинт. Ты, наверное, даже не подозреваешь, как скучают по тебе и призывают приехать сюда хотя бы ненадолго. Я это делала очень часто, слишком часто, но ответ пришёл только сейчас, – мой гнев понемногу успокаивается.

– Но я должен знать. Я не могу не думать будущем.

– И ты всегда всё планировал со своими жёнами и женщинами? Всегда расписывал ваше будущее и требовал от них чёткого ответа: будет ли она с тобой? – Прищуривается девушка.

– Нет, я не требовал, а… – замолкая, понимаю, что она поймала меня на различии отношений к другим и к ней.

– Чёрт, Джесс! – От этой коварной подставы повышаю голос. – Но сейчас я хочу знать. Да-да, ты отличаешься от них, довольна? Я хочу забрать тебя. Хочу сделать нечто большее, чем красить и копать. Разве это плохо?

– Нет, не плохо, а не нужно. Ты не можешь забрать человека, если он этого не желает, Флинт. Но у тебя всегда есть возможность вернуться сюда.

– Но всё изменится ведь. Когда закончится отдых Зои и Скота, то я…

– Будешь винить себя за секс со мной? – Обиженно перебивает меня.

– Нет, я не об этом. Когда они вернутся, то моё время подойдёт к концу, понимаешь? Когда-нибудь я должен буду улететь обратно, а я не могу. Это так сложно, слишком запутанно, я сам не понимаю, – шумно вздыхая, запускаю пятерню в волосы.

– Тогда не думай. Не надо, Флинт. Если ты не знаешь ответов, то бессмысленно топтаться на одном месте, перейди к другому вопросу и реши его. Зачем нагнетать обстановку, ругаться из-за того, что ещё не произошло? Я не хочу это продолжать, поэтому предлагаю закрыть тему.

– Так я могу лечь с тобой? – Ещё раз уточняю, вызывая удивлённо приподнятые брови на лице Джесс.

– Да. Не понимаю, почему ты это спрашиваешь? – Изумляется она.

– Потому что мы вроде бы как поссорились, не пришли к согласию, и в такие периоды мне запрещалось ложиться в одну постель, – выдавливаю из себя унизительное признание.

– Что? Ты серьёзно?

– Хм, да. После каждой ссоры, мои жёны отправляли меня спать или на диван, или в соседнюю спальню, – мрачно отвечаю ей.

– Святое дерьмо, какая же это глупость! И ты это терпел? Но зачем? – Восклицает Джесс, а я припоминаю, что это моё ругательство, которое я обожал употреблять в семнадцать.

– Потому что меня ждало бы очередное выяснение отношений, и от них тоже устаёшь. Приходилось быть мягче и… не знаю, наверное, мне не хотелось что-то менять или с пеной у рта доказывать свою правоту, настаивать на своём. Для меня это было лишним, проще было уйти от конфликта и жить в молчании ещё пару дней.

– Так нельзя, это неправильно, – качает головой она.

– У каждых отношений свои правила…

– Ложь, ты сам обманываешь себя. Знаешь, мама с папой тоже ссорятся, кричат друг на друга, но они всегда ложатся спать вместе, как бы обижены ни были. Утром всё выглядит иначе, и причина ссоры становится только отголоском прошлого. Нельзя, Флинт, ещё больше отдаляться во время тяжёлого периода, даже если больно.

Ошарашено смотрю на Джесс, доказывающей мне, что мои чувства были лишь вспышками, которые я неверно принимал за нечто большее. И она права, чертовски права, потому что только я мог всё исправить тогда, а мне этого не хотелось. В отличие от того, как я поступаю сейчас. Мы ведь тоже с ней не сошлись во мнениях, а я пришёл, чтобы всё было иначе, обговорить это, и вот оно отличие от всего того, что я знал. В этой девушке, которая с каждым днём показывает мне, как много времени я потратил на пустую суету.

– Однажды, мама с папой так сильно поссорились из-за того, что мама хотела взять ещё и ночные смены в супермаркете. Они кричали, напугали брата, мне пришлось включить ему мультик на ноутбуке, а самой подслушивать. Да, это плохо, но мне было очень интересно, чем это закончится. Они долго спорили, а потом разошлись по разным углам дома. Но ночью всё равно спали рядом, а утром папа приготовил маме завтрак и принёс в постель. Он слишком громко его готовил, и это было самым трогательным, что я видела. Вот она любовь, когда новый день меняет восприятия, и эмоции уходят, оставляя разумные решения и чувства, ради которых мы и живём. В итоге мама продолжила работать только в дневную смену, а папа начал брать заказы на ремонт от знакомых. Одна ночь, которую любящие люди проведут порознь, может разрушить всё, – мягко заканчивает она, а я стою с приоткрытым ртом.

– Я бы не смогла так, – продолжает Джесс.

– Я… не знаю, что сказать. Ты абсолютно права, возможно, мои жёны не были мне нужны так сильно, чтобы я подумал в другом ключе.

– Но у тебя были мечты, которые ты воплощал в жизнь. Это же тоже прекрасно. Сейчас ты о чём мечтаешь? – Интересуется она, подползая к краю кровати.