В Австралии самый низкий уровень безработицы среди людей в возрасте до 25 лет за период с 1978 по 2002 год ни разу не падал ниже 10%, хотя самый высокий уровень безработицы среди всего населения страны за тот же срок достиг 10% всего один раз. Собственно говоря, в Австралии необычайно высокая минимальная зарплата — ее уровень составляет 60% медианной зарплаты. Для сравнения: в США минимальная зарплата — менее 40% медианной.

В начале XXI века во Франции национальный уровень безработицы составлял 10%, но для возраста до 25 лет — превышал 20%. В Бельгии уровень безработицы для рабочих до 25 лет был 22%, а в Италии — 27%. Во время мирового кризиса в 2009 году уровень безработицы для людей в возрасте до 25 лет составлял 21% в странах Евросоюза в целом, превышал 25% в Ирландии и Италии и 40% — в Испании.

По мере того как в начале XXI века американские законы и нормы становились все более похожи на законы и политику других промышленных стран, уровень безработицы среди американцев 25–34 лет, который в 2000 году был ниже, чем в Канаде, Великобритании, Германии, Франции и Японии, к 2011 году превысил данный показатель в этих странах.

Некоторые страны Европы для подростков устанавливают более низкую минимальную зарплату, чем для взрослых, а Новая Зеландия просто исключила эту возрастную категорию из закона о минимальной заработной плате 1994 года. Это неявное признание того, что они сильнее всего страдают от безработицы, обусловленной законами о минимальной заработной плате.

Еще одна группа, подвергающаяся непропорционально сильному воздействию законов о минимальной заработной плате, — представители непопулярных расовых или этнических меньшинств. Действительно, некогда прямо заявлялось об ожиданиях, что эти законы уменьшат или устранят конкуренцию со стороны конкретных меньшинств, будь то японцы в Канаде в 1920-е годы или темнокожие в США и Южной Африке в тот же период. В то время подобные открытые проявления расовой дискриминации были не только законны, но и социально приемлемы во всех трех странах.

Это иллюстрирует история темнокожих работников в Соединенных Штатах. Как уже отмечалось, с конца XIX до середины XX века коэффициент их участия в рабочей силе был чуть выше, чем у белых. Иными словами, афроамериканцы были такими же профпригодными при своей зарплате, как и белые — при своей (сильно отличающейся). Ситуацию изменил закон о минимальной заработной плате. До принятия федеральных законов о минимальной заработной плате в 1930-х годах уровень безработицы среди темнокожих был чуть ниже, чем среди белых в 1930 году. Однако затем последовали Закон Дэвиса — Бэкона 1931 года, Закон о восстановлении национальной промышленности 1933 года и Закон о справедливых условиях труда 1938 года, в которых государство определяло минимальную заработную плату в каком-то конкретном секторе экономики или в более широком смысле.

Национальный Закон о трудовых отношениях 1935 года, который поощрял объединение в профсоюзы, тоже способствовал потере работы афроамериканцами — в дополнение к правилам профсоюза, запрещающим темнокожим в него вступать, что мешало их трудоустройству. Закон о восстановлении национальной промышленности повысил величину зарплат в текстильной промышленности Юга на 70% всего за пять месяцев, и его введение, по оценкам, стоило темнокожим полумиллиона рабочих мест в масштабах всей страны. Хотя позднее Верховный суд признал этот закон неконституционным, он все же поддержал Закон о справедливых условиях труда 1938 года, устанавливающий минимальную заработную плату. Как уже говорилось, инфляция 1940-х в значительной степени свела на нет эффект Закона о справедливых условиях труда, но в 1950 году в него внесли поправки, поднявшие минимальную плату до уровня, который оказывал реальное влияние на текущую заработную плату.

Уровень безработицы среди молодых темнокожих мужчин в конце 1940-х (перед серией повышений минимальной заработной платы, начавшихся в 1950-е) резко контрастирует с их уровнем безработицы в последующие годы. Например, в 1948 году уровень безработицы среди афроамериканцев в возрасте 16–17 лет составлял 9,4%, а среди белых того же возраста — 10,2%. Соответствующие величины для возраста 18–19 лет равнялись 10,5 и 9,4%. Таким образом, уровень безработицы был существенно ниже наблюдаемого в последующие годы, а безработица среди белых и темнокожих подростков примерно совпадала.

Несмотря на то что следующий, 1949 год был годом рецессии, безработица среди темнокожих юношей все равно не достигла 20%. Уровень безработицы среди них во время рецессии 1949 года был ниже, чем в любой последующий год и даже в годы бума 1960-х и следующие десятилетия. У черных в возрасте 16–17 лет уровень безработицы в кризисном 1949 году составлял 15,8%, однако это меньше половины того, что наблюдалось в любой год с 1971-го по 1997-й, и меньше трети той величины, которая имела место в 2009-м. Регулярное увеличение минимальной заработной платы во все эти годы обусловило значительный рост безработицы среди темнокожих подростков.

Большой разрыв в безработице среди белых и афроамериканцев также связан с ростом и распространением минимальной заработной платы в 1950-х годах. Обычные аргументы в пользу повышенной безработицы среди темнокожих подростков — худшее качество образования, нехватка навыков, расизм — не объясняют ее рост, потому что все эти причины существовали и в те времена, когда безработица была гораздо ниже.

Хотя экономические принципы, лежащие в основе распределения рабочей силы, фундаментально не отличаются от принципов, лежащих в основе распределения материальных ресурсов, не так-то просто рассматривать труд и оплату за него так же, как, скажем, цены на железную руду или пшеницу. Кроме того, нас волнуют условия, в которых трудятся люди, но не волнуют условия работы машины или обработки сырья, за исключением тех случаев, когда эти условия затрагивают людей.

Другие проблемы, возникающие в сфере труда и не рассматривающиеся среди неодушевленных факторов производства, включают гарантии занятости, переговоры о коллективном договоре, лицензирование профессиональной деятельности и вопрос о том, эксплуатируется ли труд в любом из значений этого слова. Статистика, измеряющая происходящее на рынках труда, также демонстрирует определенные проблемы, которых не касается статистика неодушевленных факторов производства. Один из примеров — уровень безработицы.

Статистика безработицы

Уровень безработицы — очень важный статистический показатель здоровья экономики и общества. Именно поэтому необходимо понимать ограничения этого показателя. У людей, в отличие от неодушевленных факторов производства, есть воля и право выбора, поэтому многие предпочитают не работать в определенное время и в определенном месте — например, студенты, пенсионеры или домохозяйки, которые трудятся дома, заботясь о своих семьях, но не получают заработную плату ни у одного работодателя. Детей, не достигших установленного законом возраста, вообще запрещено нанимать на оплачиваемую работу. Те же люди, которые официально считаются безработными, включаются в рабочую силу, ищут работу, но не могут найти. Пациенты больниц, военнослужащие и заключенные не считаются рабочей силой.