– Сумочка с ключами и документами. – Сердце продолжает колотиться со скоростью заячьего.

– Женя. – Ира влетает в комнату для персонала вслед за мной. – Ты как? Ты куда? Женя?

– Ириш, я переезжаю. Обязательно тебе позвоню, – скидываю вещи из ящичка в сумочку. – Будь осторожна, как бы Милосердов не захотел тебе отомстить. Я не подумала, что подставлю тебя и Васю под удар.

– Не говори глупости, какой еще удар?!

– Женя. – Мужской голос нетерпелив.

– Иду. Спасибо, что не бросила, не отказалась, – обнимаю опешившую подругу.

– Обязательно позвони мне, – выкрикивает она в спину.

Покидаем офис через центральный вход, на ступенях собирают остатки стекла, и только сейчас я понимаю, насколько мне безразличны чужие взгляды, шепотки и смешки. Оглядываю устало окружающих, прижимаясь к горячему мужскому боку. Они не знают о моей жизни ничего и делают какие-то выводы, наверное, людям нравится осуждать, так проще себе казаться «хорошим».

– Ты не простынешь? – Лео несет пальто в руках. Для него это не обязательная вещь в гардеробе, а сезонная атрибутика.

– Моя семья не склонна к простудам.

– Я боюсь за Иру. – Лео молчалив в дороге. – Герман может разозлиться на нее, а тут Вася, он ребенок. Мальчику всего четыре года. Я бы не хотела, чтобы с ними что-то случилось.

– Не беспокойся, мы не оставим их. – И я верю его словам. – Это все вещи? – держу в руках спортивную сумку и пакет из сетевого магазина и представляю, насколько жалко выгляжу.

– Все. – Лео остается стоять в коридоре, в детской спальне слишком мало места для нас двоих. Он освобождает мои руки, открываю дверь и пропускаю его вперед. Со щелчком закрываемого замка заканчивается глава моей жизни и надеюсь, новая будет другой. – Минутку, оставлю ключи у соседки.

В особняке нас встречают, словно мы выходили в магазин и вернулись с пакетом молока, никто не выказывает удивления и не задает вопросов.

Первым делом Лео освобождает полки в гардеробной, перекладывает вещи, трамбуя стопки, сдвигает вешалки, а Вела приносит пустые.

– Мне достаточно и одной.

– Это пока. – Он позволяет себе улыбнуться. – Уже завтра Вела решит, что тебе жизненно необходимо иметь полсотни платьев.

– У меня достаточно одежды, – складываю единственную пару брюк гордым темно-серым идеально свернутым прямоугольником.

– Тут вы сами разбирайтесь. Но советую сдаться, как сделала это Лиля и как сделал я. Думаешь, все это – мои покупки?

– А что за история с Лилей? – Мне хочется разговорить Лео, хоть как-то снять напряжение сегодняшнего дня. Избавиться от ощущения, что на меня злятся, обвиняют.

– Спроси сама, – выходит из гардеробной, не касаясь.

Лео

***

Наши три запаха смешались в извращенный коктейль. И один из них лишний…

Я отчетливо слышу вонь этой мрази на одежде, волосах, щеке моей девочки, и это сводит с ума. Он напоминает о всей боли, что пришлось ей пережить, страхах и унижениях.

Пропускаю воздух через рот, чтобы немного прийти в себя. Женя в растерянности, ей непонятно мое поведение. Всем видом она просит тепла, близости, а я не могу, это выше моих сил.

Жду, когда отзвонится Мит, и сразу же еду к Ковалю.

– Почему я узнаю не от тебя, что Милосердов в городе? – налетаю, хлопнув дверью. – Почему он смог найти мою пару? – выплескиваю эмоции, схватив за ворот рубашки и, пригвоздив Коваля к стене, вжимаюсь предплечьем в горло. – Чем архиважным ты был занят? – ору так, что в горле чувствуется жжение. – Чем?!

– Это не мой косяк, – сдавленно хрипит.

– А чей? Мой?!

Вбегает Роман, младший брат Ильи, но не вмешивается, остается наблюдателем.

– Да не мой. – Лицо Коваля наливается синевой, а я не могу заставить себя ослабить хватку. – У Платова девчонка сбежала.

– Какое это отношение имеет к Жене?

– Прямое. Отпусти. – Убираю предплечье, но не отступаю ни на шаг, готовый в любой момент вернуть руку на место. Коваль мелкими глотками хватает воздух, чуть согнувшись. Стирает набежавшие слезы. – Сбежала, – слово, и он жадно втягивает кислород, – дочка его.

– Это я понял. – Рычание выдает мое нетерпение. Переминаюсь, стряхиваю плечами раздражение, сейчас в моем поведении больше от зверя-хищника, чем от человека.

– Все свободные волки были на ее поисках. Мне сообщили, что Милосердов выехал из города, мы подумали, что снова ограничится посещением дачи, – откидывается на стену, раздувая щеки.

– Вы не должны были думать. Я за вас думаю! – срываюсь в рычание.

– Сам понимаешь, не мог я отказать Платову после того, как его волки помогали с Ирмой и Дарой. Снял ребят на несколько часов.

– Помощники. – Злость никуда не девается, она просит выхода. – Девчонку-то нашли?

– Пока нет. В последний раз видели на нашей территории.

– Я скоро сойду с ума, – с силой растираю лицо. – Почему именно на нашу территорию побежала? Не хватало очередного конфликта с Иваном. Что ребенку не сиделось дома? Любовь под хвост попала?

– Говорят, сами платовские виноваты, – в беседу вступает Роман.

– Кто говорит?

– Мит.

– Только не говорите, что уже влезли в конфликт между отцом и дочерью! – Парни активно крутят головами. – Хоть здесь ума хватило.

– Гости. – Коваль растирает ладонью шею, громко сглатывает. – Ром, встреть, вдруг помощь нужна.

Помощь не нужна, придерживая одной рукой под локоть, Мит вталкивает Милосердова в дом.

– Ты фильмов пересмотрел, нафига ему куртку на башку намотал? – Коваль делает круг, втягивая запах.

– Вот сам бы и вез, он всю дорогу не затыкался.

– А сейчас что молчит? – Коваль ударяет Милосердова под колени.

– Устал орать, – пожимает Мит плечами. – Клянусь, я его не трогал.

Милосердов молча крутит головой, улавливая голоса говорящих, если бы не стойкий мразотный запах, то можно подумать, племянник привез не того.

– Что вам нужно?

– О, заговорил. – Мит с Романом встают по обеим сторонам.

Срываю куртку.

– А, это ты? – прищурившись, поднимает на меня голову.

– Я.

– Что, угрожать будешь? – С кривой улыбкой на губах он глядит каждому из нас в глаза.

– Еще не знаю.

– Ну тогда послушай меня. – С колен Милосердов не торопясь заваливается набок и садится, широко расставив ноги. – Можете угрожать, разбейте рожу, пару ребер сломайте, я разрешаю. Но потом придет моя очередь. Вы, парни, не знаете, с кем связались. Для меня не существует закона. Не существует границ. Если у вас есть дети, жены, милые сестренки, мои ребята начнут с них.