– Да.

– Да?! Ты шутишь? – улыбаюсь, ожидая ответа. Но затянувшееся молчание говорит об обратном. – Просто представь, как я буду выглядеть в глазах окружающих?

– Как? – улавливаю раздражение в голосе.

– Некрасиво. – Я устала задирать голову и смотрю перед собой – на тонкую полоску рисунка рубашки.

– Всем, кому наши отношения покажутся некрасивыми, смогут найти себе новую работу. Я даже рекомендации дам. Поможешь с галстуком? – присаживается на край кровати.

– Лео, ты же не серьезно? – вяжу узел.

– Серьезно, Женя. В идеале ты переезжаешь ко мне и оставляешь работу. Но я не настаиваю и предлагаю компромисс.

Неприятное дежавю. Отчетливо помню разговор с Милосердовым. Герман не был таким прямолинейным, несколько недель подталкивал к тому, чтобы это было мое самостоятельное решение, а слова Лео больше похожи на распоряжение.

Провожу пальцами, расправляя складку:

– Мой опыт говорит, что женщине нельзя полностью зависеть от мужчины. – И как донести свои настоящие страхи, не упоминая про Германа?

– Твой опыт, – передергивает плечами, кривясь. – Поэтому предлагаю альтернативу. У тебя будет счет, если ты волнуешься за финансовую независимость. В любой момент сможешь воспользоваться деньгами. Счет будет на твое имя. Той суммы, что я положу, хватит на безбедное существование.

– Что ты такое говоришь? Зачем мне твои деньги? – У меня сбивается дыхание от возмущения.

– Это будут только твои деньги.

– Ты не понимаешь, о чем я говорю.

– Поверь, я отлично понимаю. – Твердые пальцы сжимают мои бедра.

– Лео, мне больно, – впиваюсь в мужские ладони.

– Прости. – Хватка ослабевает, и ладони поглаживают, извиняясь.

– Хочу остаться на своем месте, – повторяю упрямо. – И мне не нужен счет с твоими деньгами. Я смогу заработать свои. Да, немного, но мои!

– Женя, только так. Или ко мне в приемную, или…

– Или что?

– Или… сегодня же вечером мы едем за твоими вещами.

– Нет, не едем. – И что вселилось в этого мужчину?!

– Хорошо, можем обойтись и без них, моих вполне хватит на двоих.

– Я не буду переезжать. Это же… слишком поспешно. Я не против оставаться ночевать у тебя, проводить выходные, если пригласишь.

– И чем это отличается от совместного проживания?

– Да всем, у меня будет угол, куда я смогу вернуться, если… устанем друг от друга. – Как же тяжело подобрать правильные слова.

– Устанем?! Если тебе нужен угол, в долине как раз пустует небольшой коттедж.

– Твой коттедж.

– Нет, не мой.

Удерживая мужское лицо в ладонях, я с расстановкой произношу:

– Пожалуйста, Лео, не надо давить.

Он раскачивает головой, перебирая пальцами пряди моих волос:

– Я не давлю. – От тона с каким сейчас говорит, становится не по себе. Мягкие волоски на руках поднимаются щеткой, как при встрече с хищником, случайно выпущенным из клетки на волю. – Я еще ни разу на тебя не давил. – Не могу оторваться от темных глаз. Меня наполняют неприятные ощущения: я перестаю принадлежать самой себе, и мою волю вытесняют, заменяя чужими желаниями. – И никогда не буду. Поговорим вечером, – отводит взгляд, а я свободно выдыхаю.

У меня достаточно времени, чтобы обдумать каждое сказанное слово. Лео не торопится заводить разговор в дороге, раздражение выдает практически все в нем: неровная дробь пальцами по обмотке руля; быстрые хмурые взгляды; короткие недружелюбные телефонные разговоры; автомобиль, что под тяжелой рукой владельца рыча набирает скорость.

Лео провожает до отдела, целует:

– Мит рядом, – роняет короткую фразу.

Меня сопровождают ядовитые шепотки коллег и едкие взгляды с понимающим покачиванием головы, мол, ну да, кто бы сомневался.

Мысли мешают работать: несколько раз ошибочно заполняю личные данные, отправляю груз в другой город… Даже техника ополчилась против меня и не хочет облегчить день: принтер «зажевывает» лист, одно нервное движение – и я заливаю накладные остатками кофе.

– Иди прогуляйся. – После очередного провал, Дмитрий подходит ко мне. – Я сам отпущу клиента.

Понимаю совет буквально и выхожу на улицу, вдыхая морозный воздух.

– Женечка, ты как? – Ириша находит меня у сторожки, я подкармливаю собак печеньем.

– Замечательно, – улыбаюсь, – меня смогли поставить на ноги за пару дней.

– Я не о простуде, – отмахивается с улыбкой. – Гномик спрашивает про тебя, – поправляет прическу, заправляя выбившиеся пряди от порыва ветра.

– Передай Васе, что он самый горячо любимый мною мужчина, – отламываю очередной кусочек. – Сидеть, – отдаю на удачу команду, и, к моему удивлению, собака падает на задние ноги.

– Передай? – Ира вопросительно поднимает брови. – То есть ты бросаешь нас, негодница?

– Да нет же. Не бросаю. – Холодный влажный нос утыкается в пустую ладонь, выпрашивая. – Ириш, я не знаю. А как ты? Что у вас с Ковалем? – Меняю трудную для себя тему, что я могу ответить подруге, если сама ни в чем не уверена.

– Да ничего особенного, – за что я люблю Иришу, так это за понимание. – Нет, секс, конечно, крышесносный. Вау, – закатывает глаза и всплескивает руками. – Но у него реально рот не закрывается никогда. Вот вообще никогда-никогда. Знаешь, что он у меня спросил, когда мы ехали в автобусе?

– Что?

– А это у тебя настоящая грудь? Или синтепон? И так пальцем блип-блип, – изображает тычок, толкая меня в плечо.

– Правда? Прости. – Смех так и рвется наружу.

– Когда я тебе врала?!– заливается вместе со мной. – Он должен быть благодарен, что у меня есть чувство юмора, другая бы дала бы пару раз по семейному гнезду.

– А ты не дала?

– Не-а. На него обижаться, что на дитя неразумное. Не знаю, кто сможет с ним строить хоть мало-мальски серьезные отношения. В теле брутального мужика – сознание пятнадцатилетки. Нет, тринадцати. – Подруга оглядывается, берет меня под руку и шепчет: – Выходит он, значит, из душа. Я пожираю глазами его божественное тело. Господи, аж слюна набежала от воспоминаний. – Ира театрально облизывается. – А он с порога: «А теперь коронный номер! Выступает восьмое чудо света! Единственная в мире бородатая женщина без груди и с огромным хером». И вот так вот подрыгивает тем самым, – делает движения бедрами.

– Ириша! – Нас захлестывает волна смеха.

– Что Ириша? Честное слово. И ты спрашиваешь, что у нас? Ничего, кроме качественного оргазма.

– Уже немало, – прижимаюсь к плечу подруги. – Спасибо, ты всегда умеешь поднять настроение.