Девушка сняла с мачты закрепленную на ней СВДС и принялась удобно устраиваться.

– Хорошая штука, – похвалил Михаил.

– Ценитель?

– Да не, наслышан, – пожал плечами мужчина. – Самому не доводилось. А кто ж тебя обучил-то снайперскому мастерству?

– Отец, конечно, – ответила Сова. В ее устах это прозвучало, как само собой разумеющееся. – Он в каких-то спецподразделениях до Войны работал. Вот и мне кое-что передал.

– Отличная штука! – согласился Прохоров. – А мне дашь посмотреть?

Макаренко со вздохом отложила снайперскую винтовку, отстегнула от «Кедра» оптический прицел, который Михаил испортил топором, и протянула мужчине. Прохоров пожал плечами, но оптику взял.

Казалось, монастырь на том берегу Плещеева озера ничуть не приблизился. Ну конечно, зачем оптика высокой дальности укороченному автомату, служащему для работы по противнику на ближних дистанциях? Кроме того, на стекле была длинная изломанная трещина – видимо, последствие удара топором. Хрупкие линзы внутри оптического прицела не выдержали и полопались.

Михаил со вздохом отложил оптику и начал просто осматриваться. Холмистый пейзаж почти не изменился со времен его туристических поездок, разве что все вокруг посерело. Большинство деревьев, как и везде, погибли после ядерной зимы. Тогда всем растениям и деревьям было худо без солнечного света. Теперь целые леса стояли, задрав голые ветви вверх, к небесам, у которых так и не допросились света. Город, огибавший озеро с левой стороны, тоже омертвел. Люди, жившие за счет транзита грузов и туристов из Москвы в Ярославль и Ростов Великий, давно покинули эти места, а дома и храмы быстро пришли в упадок. И только озеро имело прежний, нетронутый вид: голубая, очень прозрачная вода и легкая рябь от ветра.

– Ничего интересного, – сообщила Макаренко, откладывая винтовку. – Все те же две головы мелькают среди бойниц. Но это лишь одна стена, на четырех их будет в четыре раза больше. Итого, восемь… Маловато, конечно, но мы не знаем обстановки внутри монастыря.

– Можно? – кивнул Прохоров на винтовку. Сова пожала плечами, мол, давай. – Только регулировку не трогай.

– Хорошо-хорошо, – улыбнулся мужчина. Ему нравилась прямолинейность девушки. Чем-то она Сашку напоминала. Такая же напористая и целеустремленная? Ну а как еще выжить в современном мире? Будешь плакать и жаловаться на жизнь – мигом подомнут.

Прохоров осторожно взял снайперскую винтовку. Тяжелая. Черный ствол обмотан маскирующей бело-серой тряпкой. Как и оптический прицел, этот-то подальше видит, не то, что тот огрызок от «Кедра». Михаил положил цевье на алюминиевый леер «гнезда», – левая рука не могла долго удерживать оружие, – а правой, держась за рукоятку, притянул приклад к плечу. Окуляр оказался прямо у глаза, осталось только приложиться к его мягкой резиновой окружности, что мужчина и сделал.

Стена монастыря словно подскочила к Прохорову, так сильно увеличивал оптический прицел. Даже видна была красная кирпичная кладка, где побелка и штукатурка отвалились. Михаил легко повел винтовку в сторону и быстро оглядел высокую стену до правого угла, потом так же медленно повел налево, осматривая внимательно бойницы. Вот мелькнула голова. Первый. В центре стена переходила то ли в маленькую часовенку, то ли в веранду, на которой никого не было, но ее обзорная площадка еще на метр поднималась над стеной. Если уж на стену-то не попадешь, то и на нее тем более. Михаил повел дальше: опять мелькнула голова. Сова права: на стене всего двое.

Стена закончилась, и Прохорову стала видна другая – с воротами и надвратной церковью, только из-за острого угла обзора в бойницы не заглянешь. Но внезапно ворота открылись, оттуда выбежали двое мужиков и понеслись куда-то к дороге, у которой стояли несколько домов. Мужчина вернулся к воротам – вдруг кто еще выйдет. И пару минут таращился на высокие деревянные, обитые железом ворота, пока из них не выскочил мальчишка. Прохоров чуть не подпрыгнул на месте, но сдержался: учитывая, что они с Совой сидели, зацепившись за леера, ничего хорошего не получилось бы. Он мог просто свалиться на землю, проскользнув меж леерами.

– Там Андрей! – Михаил все-таки не удержался от возгласа. Он наблюдал, как его сын идет вдоль стены к крутому склону холма, а потом быстро-быстро семенит по нему вниз, оступается и катится кубарем дальше. – Господи! Только б ничего не поломал!

– Что там происходит? – поинтересовалась Софья. Она уже хотела забрать оружие у Прохорова, но он отдал сам, когда Андрей скрылся в кустах у подножия холма.

– Короче, ворота открылись, побежали куда-то мужики, а потом… Мой сын вышел, представляешь? Он крался вдоль стены и скатился по холму вниз!

– Отлично! И что теперь?

– Он будет искать меня, – уверенно сказал мужчина, поднимаясь. – Мне надо быть там, на перекрестке.

– Так остальные дети еще там, – Макаренко показала на далекий монастырь. – А нам надо разведать обстановку, чтобы их спасти.

– Софья, – Михаил опустился и посмотрел на девушку. – Ты что, не понимаешь? Он вырвался из этого монастыря! И кто, как не он, может знать, что там происходит? А? Нам просто необходимо с ним встретиться! Он расскажет больше, чем мы с тобой отсюда увидим.

Макаренко кивнула, она признала, что Прохоров прав. Его сын действительно может оказаться ключиком к этому замку на холме.

– Тогда пойдем! – решительно сказала девушка.

К вечеру потеплело еще на несколько градусов. Растаявший за день снег наполнил воздух влагой, и землю укутал промозглый туман. Сова уже третий раз поправляла вязаную шапку, чтобы максимально закрыть шею от холодного конденсата. Капли влаги собирались на коже, и Макаренко часто вытирала лицо, отрываясь от основного занятия. Девушке нужно было вырубить на скорую руку лестницу в холме, чтобы подняться к стене монастыря. И сейчас Софья орудовала саперной лопаткой. Вертикальный удар вниз, чтобы воткнуть лопату, потом столь же резкий – от себя, чтобы отхватить кусок земли, подрезанный ранее. Два движения – и ступенька для одной ноги готова, еще два удара, чуть левее – и для другой стопы тоже. И так – весь путь до стены. Два глухих, еле слышимых удара – земля заглушала звук – и Сова ближе к цели на одну ступеньку. Осталось чуть-чуть.

Они встретили детей на том перекрестке, с которого лось унес Михаила «покататься» на своих рогах. Софью это сначала насмешило, но потом она представила, каково было мужчине висеть на рогах животного во время этих скачек. Далеко не забавно ожидать каждую секунду смерти от копыт или рогов животного.

А Андрей, сын Прохорова, действительно оказался ценным источником информации, как и ожидал Михаил. Оказалось, что там, внутри, какой-то пацан по имени Руслан дал детям ценную мысль: осматриваться и запоминать все, что видят. Ведь эти сведения могут когда-нибудь пригодиться. Вот черт! Сообразительный! Макаренко дала бы ему медаль в пример всем, но, увы, сама медалей не имела. Но зато девушка решила взять над мальчиком шефство, когда время позволит. Из таких получаются отличные шпионы.