— Блядь, всё-таки ловушка! — прорычал я, закидывая андроида на плечо.

Из десятков контейнеров начали синхронно выезжать некие механизмы на гусеничном ходу около двух метров в высоту. Я хорошо разглядел их механические манипуляторы с оружием. Охранные роботы молча поворачивались в нашу сторону.

— В укрытие! — приказал я.

Мы рванули за ближайший контейнер. Сварог на бегу открыл огонь из термитного пулемёта — светящиеся снаряды накрыли двух роботов перед нами.

Термит отлично справлялся с металлической бронёй, прожигая её насквозь и озаряя пространство вокруг яркими белыми искрами. Однако роботов оказалось слишком много. По нам открыли ответный огонь как раз в тот момент, когда мы забежали за укрытие — треск десятков попаданий сотряс контейнер.

К счастью, стальные стенки оказались прочны — снаряды их не пробивали, отдаваясь звонким рикошетом.

Сварог встал с пулемётом у края, отстреливаясь от наступавшего противника. Никта без команды заняла противоположную позицию. В их меткости и боевой слаженности я не сомневался, поэтому позволил себе сильно не спешить.

Аккуратно положив андроида на пол, я посмотрел ей в переливавшиеся всеми цветами глаза, неотрывно глядевшие в одну точку куда-то сквозь меня. Автономную боевую платформу сильно трясло, а её зубы стучали.

— Прелесть? — позвал я. — Ты меня слышишь?

Андроид никак на меня не отреагировала. Очевидно, воздействие поля на сей раз оказалось значительно выше, чем во время нашего путешествия сквозь Заслон.

— Почему электромагнитное поле не действует на этих роботов так же, как на тебя? — вдруг задался я вопросом, удерживая боевую платформу на руках.

— Вероятно, в их корпус встроен какой-то защитный модуль, — вместо андроида ответила Никта, отстреливаясь от противника.

— Нужно срочно найти источник поля и вырубить его! — сказал я. — Никта, занимай высоту и прикрывай. Сварог, защищай Прелесть. Я отвлеку противника на себя.

— Принято.

Никта активировала реактивные ботинки и стремительно ушла вверх, приземлившись прямо на контейнер.

Я поднялся на ноги и сразу начал разбег, активировав «способность» — время вокруг меня вновь замедлилось. Выбежав из-за контейнера, я отчётливо разглядел около тридцати единиц роботизированных противников, направлявшихся на гусеницах в нашу сторону. Лишь два искорёженных термитными снарядами робота стояли неподвижно. Остальные, даже получив повреждения, продолжали наступать, щедро поливая пулями наше укрытие из передних манипуляторов.

Снайперский выстрел Никты пробил голову одному из роботов, но тот словно этого не заметил и продолжил движение. Стало очевидно, что центральный процессор у них помещался не в голове. Однако я чётко разглядел чёрные щели узких окуляров в том месте, где у людей располагались глаза.

Я перевёл Локи-М2 в автоматический режим и расчертил ближайшего ко мне робота тремя очередями — пробивной силы модифицированных штурмовых винтовок оказалось вполне достаточно, чтобы без проблем отделить голову и манипуляторы с оружием от стального корпуса.

Оставшись без верхних конечностей, робот резко остановился и закрутился на месте. Ещё несколькими короткими очередями я проделал ту же процедуру над ещё двумя противниками.

Оценив уровень угрозы, роботизированные враги начали все как по команде разворачиваться на меня. Я забежал за укрытие стоявшего впереди контейнера, когда пять лазерных лучей ударились в стену за моей спиной.

Выждав несколько мгновений, я активировал реактивные ботинки на четырёхметровый прыжок и унёсся прямо под потолок.

Перед моим взором открылось всё поле боя: Никта со снайперской винтовкой в руках перемещалась по контейнеру, производя выстрел за выстрелом, метко выбивая роботам «глаза». Едва роботы повернулись на меня, Сварог вышел из-за укрытия и устроил им термитный ад — ближайшие к нему противники заискрились и буквально таяли на глазах, превращаясь в груды оплавленного металла.

Оставшиеся в строю роботы направились за мной, обстреливая контейнер пулями и лазерами. Но они явно не ожидали, что я так быстро окажусь сверху. Прямо на лету я открыл огонь по их конечностям.

Локи-М2 отлично справлялся с задачей — механические манипуляторы и головы сыпались на пол. Мы зажали противника с трёх сторон, и с каждой секундой боеспособных роботов становилось всё меньше.

Приземлившись на контейнер, я решил немного поэкспериментировать и выстрелил одному из роботов в грудь ровно по центру — это не возымело никакого эффекта. Затем я прицелился в то место, где у людей обычно находилось сердце — после попадания противник мгновенно остановился и затих.

Я отошёл назад и деактивировал «способность».

— Центральный процессор у них на месте сердца, — сообщил я своей команде. — Там броня самая толстая, но наши пушки её прошивают.

— Принято, — одновременно ответили Никта и Сварог.

«Кевин Грот сделал нам отличный подгон, — подумал я, вновь активировав «способность». — Без новых игрушек с ними пришлось бы возиться куда дольше».

Перескочив на соседний контейнер, я начал наблюдать за действиями своих товарищей.

Сварог не любил жалеть патроны. Ему не помешало бы пройти ту же школу, что и оригинальный состав Омикрон. Однако у меня язык бы не повернулся сказать, что его действия не приносили положительного результата.

Словно сам бог войны, здоровяк яростно уничтожал противника, войдя в боевой раж и совершенно явно наслаждаясь процессом. Он значительно уступал мне в меткости и скорости, но компенсировал это богатым опытом и отчаянной отвагой.

Никта стреляла крайне точно — каждая её пуля ложилась ровно в цель. Она обращалась со снайперской винтовкой почти так же мастерски, как моя Лилит.

Моё сердце сжалось от подобных мыслей. Я старательно пытался отвлечься от тоски по своей жене и просто не думать о ней, но порой это становилось выше моих сил. Я не знал человека более надёжного и преданного, чем ледяная королева. И отдал бы практически всё, лишь бы именно она прикрывала меня в этом бою, а не какая-то прибившаяся к нам соплячка с донельзя извращённой натурой.

Впрочем, справедливости ради стоило признать, что в экстремальных ситуациях Никта до сих пор более чем оправдывала мои ожидания. Так что жаловаться на отсутствие у неё должной квалификации не приходилось. Просто сама мысль о том, чтобы заменить кем-то Лилит, казалась мне кощунственной.

Возможно, именно поэтому для меня казались неприемлемыми любые взаимоотношения с черноокой чаровницей, выходившие за рамки дружеских? А мужская солидарность со Сварогом тут вовсе ни при чём? Ведь здоровяк уже ясно дал понять, что не собирался строить с Никтой серьёзных отношений и не особо против, если я буду с ней развлекаться.

Так в чём же дело?

Я наблюдал за слаженной работой Никты и не мог остановить приступ накатившей рефлексии.

Неужели в глубине души я просто боялся к ней привязаться? Так же, как в своё время сильно привязался к Ангел, Лилит, Бестии. В принципе, я вполне