когда-либо видел ее. На лице выжидательное нетерпение, словно она оценивает его реакцию или ждет, когда он отпустит какую-нибудь шуточку. А ему в кои-то веки нечего сказать.

С раздраженным видом она поворачивается на каблуках. Дверь оставляет открытой, что он решает расценить как приглашение. И вот так оказывается в комнате Маргарет Уэлти. В комнате девушки. Которая ему не сестра. И это выбивает его из равновесия сильнее, чем он готов признать.

Сама комната до ужаса неказиста. Вещей у Маргарет меньше, чем у него, а это кое-что значит, ведь ему принадлежит лишь гардероб с костюмами, заказанными по дешевому каталогу. Все здесь чистенькое и белое. Белые тюлевые шторы на окнах. Белые книжные полки над белым письменным столом. Белая кровать с четырьмя столбиками, разумеется, старательно заправленная. Уэсу вдруг нестерпимо хочется нарушить так любимый ею порядок. Хочется развернуть эти старательно заглаженные складки, смять верхнюю простыню, как галстук после долгого дня, хотя бы для того, чтобы позлить ее. Но тут он замечает ряд отполированных ружей на подставках над ее изголовьем и отказывается от недавних намерений.

Маргарет присаживается на край постели.

– Как себя чувствуешь?

Почему-то ему кажется, что спросить она хотела не об этом. Он безвольно падает на стул возле ее стола.

– Жутко, если от этого тебе легче. Спасибо за вчерашние заботы. Признаться, я помню их смутно, но надеюсь, я не слишком осрамился.

Состроив гримаску, она перекидывает волосы через плечо и начинает заплетать косу.

– Не больше обычного.

– Ну и что это значит? – кисло осведомляется он.

– Тебе что-то было нужно?

– А разве мне нужен повод, чтобы поговорить с тобой? Знаешь что: не отвечай. Я собираюсь в город, позвонить маме, и хотел узнать, не надо ли тебе чего-нибудь, раз уж я все равно иду туда. Или не хочешь ли ты тоже пойти.

– Конечно, – она перевязывает кончик косы. – Можем поехать верхом.

– Верхом… – скептически повторяет он.

– Тебе же надо за следующую неделю успеть научиться держаться в седле как полагается.

– Знаю, знаю. – Ему требуется вся сила воли, чтобы не клюнуть на эту наживку – «как полагается». Если начистоту, похоже, она хочет, чтобы он помучился. – А еще – проверить, действует ли зачарованный потник, так что это даже к лучшему. Кстати, мне нравится твой халат. Прямо в нем и поедешь?

– Нет. Если хочешь, надевай.

Неужели Маргарет Уэлти прямо-таки заигрывает с ним?

Пока он пытается прийти в себя, она одаряет его своей скрытной, редкой улыбкой. Слегка, самую малость самодовольный изгиб ее губ – и он сражен чуть ли не наповал.

– Встретимся внизу.

Целиком и полностью усмиренный Уэс берет седельный потник и плетется вниз, ждать ее. Когда она выходит из комнаты, она опять похожа на себя прежнюю: юбка до щиколоток, свитер с подвернутыми рукавами и заляпанные грязью ботинки.

Она ведет его из дома к загону, где подзывает Отблеска. Тот прибегает галопом, как преданный пес, и до полусмерти пугает Уэса, замедлив бег лишь в самый последний момент. Животина фыркает, косит гигантским карим глазом, явно не доверяя Уэсу так же, как сам Уэс не доверяет ей.

Маргарет накидывает Отблеску на голову недоуздок, привязывает повод к столбику ограды. Некоторое время она хлопочет вокруг коня, стряхивает пыль с его спины, застегивает ремни и пряжки седла. Закончив, хлопает Отблеска по шее и выжидательно оборачивается к Уэсу.

– Готов?

Нет.

– Ага. Как забраться?

Она подает Уэсу руку.

– Влезай на ограду и перекидывай ногу.

Ее рука, теплая и загрубелая от работы, помещается в его ладонь, как граммофонная иголка в бороздку пластинки. Уэс взбирается на ограду и перелезает на спину лошади. И оказывается гораздо выше, чем рассчитывал, – и в намного менее устойчивом положении, особенно из-за еле уловимого восходящего потока энергии от алхимизированного им седла. Тошнота обрушивается на него с новой силой, но, по крайней мере, теперь ему известно, что чары действуют.

– Я пойду пешком и поведу его, чтобы ты прочувствовал, что значит ехать верхом. – Маргарет отвязывает Отблеска и пристегивает к его недоуздку чумбур. – Как ты там, ничего?

Он вцепляется в поводья так, что белеют костяшки пальцев.

– Лучше не бывает.

С сомнением взглянув на него, она отпирает ворота и ведет Отблеска по дороге к Уикдону. Как только Уэс свыкается с ритмом конской походки, оказывается, что езда верхом удивительно успокаивает. Озаренные солнцем леса расстилаются вокруг них золотисто-коричневым узором. Он напоминает Уэсу Маргарет, яркую, как осень и земля. На полпути к городу она останавливает Отблеска.

– Сдвинься назад. Я устала идти.

– Ну ладно… – Едва он успевает подвинуться, как она плавно взмахивает на его место. Пока она усаживается, его вновь окатывает волна запахов лаванды и морской соли.

– Держись.

– За что?

– За меня.

Уэс обхватывает обеими руками ее талию. Она негромко цокает Отблеску, тот безнадежно вздыхает и трогается с места. С каждым его шагом Маргарет смещается назад, ближе к Уэсу, пока они не оказываются плотно прижатыми друг к другу, и от его дыхания взлетают выбившиеся из косы волосы возле ее ушей. Он чувствует, как перекатываются ее мышцы, ощущает каждое томительное движение ее бедер, прижатых к его телу.

Господи, будет ли ему когда-нибудь легче сидеть так близко к ней?

Она оглядывается через плечо. От золотистого света и оттого, что она смотрит на него ласково, ее глаза сияют оттенками темного сливочного масла и меда.

– Хочешь, поедем быстрее?

– Хорошо, – с легким головокружением отзывается он.

Она толкает Отблеска икрами. Словно они общаются на некоем тайном языке, Отблеск дергает ухом и переходит на тряскую рысь. Один шаг, другой, и Уэс вдруг понимает, что под ним пустота. Вскрикнув, он крепче цепляется за Маргарет, чтобы не свалиться.

Маргарет смеется, удерживая их обоих, восклицает: «Ну и ну!»

Впервые за все время он слышит ее смех – теплый, мягкий звук, который проникает ему в кровь, как вино. Отблеск замедляет шаг, укоризненно смотрит на них, а Уэс изучает солнечные блики на волосах Маргарет и остаток пути прикидывает, как бы снова рассмешить ее.

* * *

Маргарет привязывает коня на городской площади, ослабляет подпругу. Потом достает из кармана морковку, потому что она, конечно же, у нее всегда с собой, и предлагает Отблеску. Уэс с ужасом смотрит, как близко оказываются от ее кожи лошадиные зубы, каждый как плоская желтая плитка.

– Встретимся здесь, когда управишься, – она почесывает Отблеску загривок, потом отирает руки о куртку. – Хочу пройтись.

– Ладно, до встречи.

Она оставляет Уэса наедине с Отблеском, недовольно поглядывающим на него. Конский хвост мотается, отгоняя невидимых мух. Этой