не окажется под защитой брата. Охрана пусть образует живой коридор, а я отсюда подстрахую.

Карета остановилась, и к нам, постучавшись, заглянул Гаврила Силантьевич. Позади с важным видом красовался Егорка, залихватски заломив картуз на макушке. Ух, и барчук!

– Лизонька, – мужчина утер скупую слезу, – какая же ты красавица выросла. Как же рад, что счастье свое нашла, словами не передать.

– Это у них семейное пускаться в слезы по каждому поводу? – проворчала баронесса и сама промокнула платочком уголки глаз. – Ну, что там? Сколько еще ждать?

– Так, готово почти, – Гаврила улыбнулся и протянул дочери амулет, – вот, господа Полозьевы велели передать с глубоким поклоном и пожеланиями долгой жизни.

Успел-таки, Ромка защиту сделать! – засуетились вдвоем с Мирьям, надежно закрепляя подарок с внутренней стороны лифа свадебного наряда. К сожалению, иного места для подвески с камнем не нашлось. Нежную шейку Елизаветы уже украшало колье.

Первой из кареты выбралась Мусечка, грозно осматриваясь по сторонам, затем настал черед невесты. Ее появление встретили восторженным «Ах!», волной прокатившимся по рядам. Вообще-то, жених должен ожидать избранницу в храме, но Игнат не удержался и выбежал навстречу. Лиза поначалу оробела, стушевалась от чрезмерного внимания. Я заметила, как дрожат пальчики в ажурных перчатках, впившиеся в предплечье отца как в спасительный круг. Может, виной тому легкий морозец, пощипывающий щеки? Что-то подсказывало, это не так.

Братец как увидел Лизу, так пропал. Алим и Ванька подсказывали Игнату, что говорить и делать. Он повторял машинально, а сам поедал невесту та-аким взглядом, что снег под ногами плавился.

Наконец, новобрачные скрылись за воротами храма, и можно было спокойно выдохнуть. Внутри им ничего не угрожало.

Хоть бы одним глазочком посмотреть на церемонию! Но, увы, записывающие кристаллы не работали, заклинание «слух» не нашло даже узенькой щелочки, чтобы проникнуть внутрь. Так и просидела в ожидании, пока в храме светочей совершалось таинство брака. Зато увидела сияние, которым озарилось здание во время ритуала. Значит, бог принял этот союз. В этом даже не сомневалась.

Под раздавшийся на колокольне переливчатый звон колоколов двери распахнулись, являя на пороге счастливую пару молодоженов. От Лизы с шальной улыбкой на припухших губах глаз не отвести. Девушка и без того привлекала внимание, а тут будто светилась изнутри, щедро делясь с окружающими счастьем. Парочка ступила на дорогу, и на них дождем посыпались лепестки роз, рис и монетки.

Проскочив через вереницу выкрикивающих поздравления зевак, Игнат с Лизой добрались до кареты. Обернулись, чтобы помахать на прощание тем знакомым, что затесались среди толпы. Под единогласное «Горько!» братец поцеловал жену так, что у нее дыхание перехватило.

Ну вот, теперь не оторвать друг от друга. Деликатно покашляла, напоминая, что время не терпит.

– Ммм-идем м-уже, –  промычал мужчина, не разрывая поцелуя, наощупь отыскал ручку на дверце и распахнул, подсадив Лизу на ступеньку.

– Букет, – шепотом напомнила о милой традиции.

В поместье мало незамужних девушек, а тут сам бог велел осчастливить кого-нибудь. Елизавета в волнении перехватила цветы обеими руками, помахала букетиком толпе и, развернувшись спиной, кинула наугад. В рядах зевак случилось помешательство, чем кучер и воспользовался, пришпорив лошадок. Выбравшись с площади перед храмом, карета снизила ход, поджидая почетный эскорт. Как только охрана взяла нас в кольцо, покатили к поместью, плотно занавесив шторки на окнах.

– Пора! – взяла новобрачных за руки и активировала «троп», перемещаясь к источнику Каменной пади.

– А-ах! – Лиза пошатнулась на выходе и едва не упала, не подхвати ее вовремя Игнат.

Очень даже символичное появление у пары получилось. Будто бы супруг молодую жену через порог перенес.

– Добро пожаловать в семью, – подбодрила заробевшую девушку.

Игнат осторожно опустил драгоценную ношу на пол, давая время осмотреться. Брат заметно волновался, как примут Лизу предки. А у меня, глядя на этих двоих, не возникало сомнений, что они предназначены друг другу.

– Идем, – протянула руку невестке, – времени мало. Ничего не бойся, я не позволю причинить вред. Игнат тоже не даст в обиду, будь уверена.

В источник я ступила первой, укрывая девушку родовым щитом. Неодаренный человек не переживет контакта с концентрированной силой, но под присмотром и защитой старшего мага в роду это безопасно. Игнат будто чувствовал угрозу, крепко обнял жену и настороженно оглядывался по сторонам. Духи предков уже слетелись, обступив чашу и пристально изучая избранницу брата.

Александр Закарьевич долго вглядывался в лица молодоженов, изучал, читая мысли, души. Наконец, степенно кивнул, признавая выбор правнука.

– Достойна! – прошелестело в воздухе, и у меня от сердца отлегло. А то уже собиралась пропесочить родственничков, если посмеют придираться.

– Красавица, – улыбнулась Елена, младшая жена Александра.

– И правнука всем сердцем любит, – с облегчением признала старшая – тезка новобрачной. – Хорошей матерью детям станет, раз приемную дочь приняла, как родную. Хочу передать подарок, который в день свадьбы получила сама. Но ты должна спросить, готова ли Елизавета его принять, – женщина печально улыбнулась и посмотрела на мужа так, будто прощалась навсегда.

– Подарок? – и почему мне почудился подвох? – Какой?

– Сосуд души, – Елизавета выступила вперед, сложила ладони ковшиком и протянула мне.

– Что это значит? Зачем? – поразилась, когда фигура первой жены Александра Закарьевича стала бледнеть, а пустота в ладонях сгущаться, вбирая призрачное тело.

Едва успела подхватить сияющий цветок, в который превратилась Елизавета. Вопросы отпали, когда ощутила концентрацию чистой энергии в руках. Это пример безграничной любви к супругу и самопожертвования ради сохранения рода. Такое уже случалось, когда в живых оставался последний представитель и требовалось во что бы то ни стало сберечь потомство. Беременная неодаренная супруга – уязвимое звено, которое следовало защищать в первую очередь. Сосуд становился личным ангелом-хранителем и оберегал в случае смертельной опасности. Вот только энергия души не безгранична, и со временем иссякала. Подвох в этом имелся, как без него? Спасенная жила отмеренный судьбой срок, но после смерти уже ее душа заполняла опустошенный сосуд, чтобы однажды точно также пожертвовать собой.

Вот ведь умники! – возмутилась искренне. – А предупредить? А меня спросить? А у Лизы поинтересоваться, согласна ли на такой размен? Впрочем, невестка как раз из той же породы, что и прабабка Игната. И я не вправе отвергать помощь, которая и в самом деле однажды сбережет Лизе жизнь.

– Нина, что-то не так? – брат услышал, что с кем-то общаюсь, и всполошился. – Они не признали ее? Не желают принять?

– Нет, все в порядке, – поспешила успокоить, – признали, посчитали достойной и даже преподнесли бесценный дар. Примешь ли его? – обратилась к Лизе и вкратце пояснила, что таит в себе подарок.

– Не примет! – ответил за обоих Игнат. – Я сумею защитить жену. Ты ведь поможешь?

– Конечно! Ты