из боя и стал отходить. Это послужило сигналом для всего неприятельского флота. Сражение закончилось отступлением противника.

Морская баталия при острове Фидониси явилась первым боевым крещением Севастопольской эскадры – основной силы Черноморского флота. Успех русского флота в сражении был достигнут смелостью и отвагой черноморских моряков. «Я сам удивляюсь проворству и храбрости моих людей, – писал Ушаков. – Они стреляли в неприятельские корабли не часто и с такой сноровкой, что казалось, каждый учится стрелять по цели, снаравливая, чтоб не потерять свой выстрел».

До сражения при Фидониси многие турецкие адмиралы считали русских моряков неопытными и неспособными для боя в открытом море, но успех в этой морской битве свидетельствовал о подготовленности русского Черноморского флота к решению сложных боевых задач.

Сражение при Фидониси имело важные последствия. До сих пор турецкий флот господствовал на Черном море, не позволяя русским кораблям совершать дальние походы. Они плавали вдоль берегов, преимущественно между Керчью, Севастополем, Херсоном. После же сражения, когда вражеский флот впервые был вынужден отступить перед русской парусной эскадрой в открытом море, положение изменилось.

Около двух лет после сражения турецкий флот не предпринимал активных действий в Черном море. Однако в портах Османской державы началось усиленное строительство новых кораблей, в чем туркам активно помогали западные доброжелатели.

В сентябре 1788 г. отряд крейсерских судов под командованием Д.Н. Сенявина вышел в первый боевой поход к берегам Турции. Русские корабли пересекли все Черное море, достигли Синопа и прошли вдоль турецкого побережья, обстреливая приморские опорные пункты.

* * *

Успехи Черноморского флота позволили Г.А. Потемкину начать осаду Очакова. Она началась 1 июля 1788 г. и продолжалась до 6 декабря.

Очаков, наряду с Измаилом, был сильнейшей крепостью, считавшейся неприступной. А ее тем не менее надлежало взять.

Крепость, одной стороной упирающаяся в море, с трех других вздыбилась высоким валом, перед которым зиял одетый камнем семи с лишним метровой глубины ров. Пространство перед крепостью было, в свою очередь, окружено укрепленным 10 люнетами валом, перед которым располагалась линия рогаток. Многочисленные сады и виноградники, разбросанные с севера и запада от Очакова, не только несли аромат своего цветения в крепость, но и служили прекрасными укрытиями для турецких стрелков, которые не ленились обстреливать передовые посты русских. Внутри укрепления было множество каменных зданий и две мечети, а на самом краю Очаковского мыса притаилась еще одна небольшая крепость – Гасан-пашинский замок, обнесенный также валом и рогатками.

Главнокомандующий армией Г.А. Потемкин не хотел платить кровавой дани, которую непременно соберет приступ подобной твердыни, и поэтому надеялся взять крепость измором. Но турки держались стойко, и постепенно мудрая осторожность командующего начала оборачиваться пагубной медлительностью: русская армия была лишена простора и прикована к одному месту, начались болезни, возросла смертность среди солдат. Откладывать далее было некуда: или штурмовать, или уходить от крепости несолоно хлебавши.

Адмирал Гасан-паша осенью 1788 г. увел свои суда из Очакова и направился на ремонт в Константинополь. В ноябре флотилия казачьих лодок под командованием войскового атамана А. Головатого, прикрываемая кораблями Лиманской флотилии, совершила стремительный налет на остров Березань, расположенный перед Очаковом. Здесь также была расположена небольшая крепость. Парламентеры от начальника гарнизона сдали казакам ключи от крепости, более 20 орудий, 11 знамен, 150 бочек пороха, свыше тысячи ядер. Над крепостью взвился русский флаг.

Теперь Потемкин, наконец, смог решиться на штурм Очакова.

Согласно диспозиции, составленной начальником инженерных работ генералом Меллером, который за нее станет бароном, получит ордена Св. Андрея Первозванного и Св. Георгия 2‑й степени, и утвержденной Потемкиным, для производства приступа образовалось 6 отдельных колонн. В третьей из них – колонне генерал-майора князя Волконского – надлежало идти на штурм и подполковнику Ираклию Моркову.

Ему вместе с его боевыми товарищами – корпусом лифляндских егерей, батальоном и рабочими Херсонского пехотного полка – надлежало с началом атаки двинуться к ближайшим воротам ретраншемента, взять его и тут же выслать вправо и влево команды, дабы связать с флангов защитников укрепления, если они не отступят к крепости, и постараться их отрезать.

И вот наступило 6 декабря. В семь часов утра русские колонны пошли к крепости. Каждая из них действовала на пределе храбрости. Не отставала и третья.

Люди генерал-майора Волконского бегом достигнув рва ретраншемента, ни минуты не мешкали, а тут же начали спускаться в ров. Подполковник Морков, идя во главе колонны, лично прислонил к валу первую лестницу и первым взошел на укрепление. Лифляндские егеря следовали по пятам за своим начальником.

Турки ударили в ятаганы, и широкое лезвие османа скрестилось с молнией русского штыка. Егеря оттеснили противника. Волконский бросился с подкреплением на помощь к подполковнику, дабы одним мощным нажимом выбить турок, но был сражен пулей. Отнюдь не случайно, ибо значительно усилившиеся османы пошли, в свою очередь, вперед и начали вытеснять морковцев из ретраншемента.

Тогда сменивший Волконского полковник Юргенс, построив херсонцев развернутым фронтом перед неприятельским укреплением, повел тотальный огонь, заставивший осман сойти с вала.

Русские вновь вошли в ретраншемент, и егеря Моркова во главе с командиром вновь ударили в штыки. На этот раз – до полной победы. Счастливцы из числа защитников успели убежать, остальные легли тут же. Морков же впереди колонны бросился к стамбульским воротам Очакова, куда прямо перед ним вошла и вторая колонна…

Биография

Морков Ираклий Иванович

(2.11.1753—26.03.1828)

И.И. Морков воевал с турками в 1768—1774 гг., воевал и в 1787—1791 гг. – когда и прославился. За взятие Очакова Морков – теперь уже полковник и кавалер ордена Св. Георгия 4‑й степени – был отмечен кроме этого и золотой шпагой. Менее чем через два года Ираклий Иванович был пожалован секунд-майором лейб-гвардии Преображенского полка и уже лейб-гвардейцем отличился в этом же году при Измаиле. В реляции Екатерине II о взятии Измаила Потемкин скажет о Моркове, повторяя слова донесения Суворова: «В сем случае начальник 3‑й колонны изъявил новые опыты мужества, искусства и храбрости, примером его подчиненным служившие. Л.-гв. секунд-майор Морков с начала устроения на острове Сетала батарей командовал оными и во время беспрестанной почти канонады ни на малое время не отходил. Побуждаемый беспримерной ревностью к службе, он сам наводил пушки и не токмо наносил неприятелю великий вред в городе, но и множество потопил судов: во время же приступа, при высадке на берег войска и завладении неприятельскими батареями, учреждения его явили самого храброго и непобедимого офицера».

Измаил сделал Моркова помимо кавалера Св. Георгия III степени и бригадиром. Окончание же войны – генерал-майором, ибо именно ему была доверена почетная обязанность привезти в Петербург известие о