которыми долины, полные свежей зеленью, красивыми садами, величественными остроконечными тополями. Богатые татары, населяющие эти долины, выбирают красивые деревья с широко раскинувшимися ветвями и посреди этой древесной чащи строят красивые беседки.

Яркие пестрые цвета этих воздушных висячих павильонов придают им необыкновенно привлекательный вид для взора путешественника. <…> В этом городе, как и во всех других, где мы останавливались в продолжении нашего пути, для императрицы был приготовлен покойный, красивый и просторный дом.

В Симферополе мы пробыли только один день (26 мая). Оттуда мы направились в Карасу-базар, который у греков назывался Маврон-Кастрон. Этот город в широкой долине на берегу реки Карасу был один из значительнейших в Тавриде. Мы могли только любоваться прекрасным его местоположением: в нем не было замечательных зданий или древних развалин. Дома, как все татарские дома, неправильно построены, низки и лишены всякой соразмерности. До завоевания город этот так же, как и Симферополь, принадлежал калга-султану. Крымские горы, которые начинаются от берегов Салгира, не образуют стройной гряды до самого Карасу-базара. Но от этого города они цепью идут с одной стороны к Бахчисараю, а с другой до Старого Крыма. Если природа в этих местах не представляла августейшим путешественникам предметов, достойных их любопытства, то неутомимая деятельность князя Потемкина дополнила этот недостаток.

Кроме прекрасной широкой дороги, которую он пробил и выровнял трудами своих солдат, он с их же помощью развел на берегу Карасу обширный английский сад и посреди его выстроил изящнейший дворец… Когда вечером Екатерина вышла из дворца, чтобы насладиться прохладною тенью, свежестью воды и запахом цветов, между тем как солнце скрывалось за темными долинами, все пригорки на десять верст кругом вспыхнули тремя рядами разноцветных огней. Посреди этого горящего круга возвышалась конусообразная гора, на которой яркими чертами блистал вензель императрицы. Из вершины горы вспыхнул прекрасный феерверк, завершенный взрывом трехсот тысяч ракет. На следующий день после этого праздника, пышность которого, кажется, расшевелила гордых и равнодушных мусульман, Екатерина, сделав смотр огромного корпуса войск, уехала в сопровождении обычных своих татарских телохранителей через горы в направлении к Судаку. На пути мы проехали через греческое поселение Топли и татарскую деревню Елбузи.

Судак довольно изрядная пристань для судов. Город в 55 верстах от Карасу-базара выстроен на высокой и одинокой скале близ моря. Скала с трех сторон окружена горами и весьма глубокими пропастями; вид этот понравился мне своим разнообразием и величавостью.

Судакский виноград почитается лучшим в Крыму; он разросся по долине почти на 12 верст. Плодовитые лозы растут вместе со множеством фруктовых деревьев и таким образом составляют естественный сад, который приятно поражает взор, особенно противоположностью своей с окрестными высокими горами, шумящими водопадами и мрачными рощами. Мы продолжали путь по берегу Тавриды и прибыли в Старый Крым, в 20 верстах от Судака и стольких же от Феодосии. Старый Крым, известный с VI века, в XIII веке стал значительным городом по торговле. Торговля эта упала с нашествием татар; однако же некоторые из их ханов имели здесь свое местопребывание. Греки называли его Каркой, а татары – Эски-Крымом, то есть старой крепостью. Императрица дала ему наименование Левкополя. Мы проехали по обширной долине, окруженной горами, привлекающими внимание разнообразием своих уступов и извилин. Между ними есть высокая гора, с которой видно Черное и Азовское моря и Сиваш. Мы останавливались недолго и в несколько часов достигли стен или, лучше сказать, развалин несчастной и знаменитой Феодосии. Она носила это благозвучное имя во времена своего величия.

Татары, пораженные ее великолепием, назвали ее Керим-Стамбули, то есть Крымским Константинополем. Со времени ее разрушения ее звали Каффою. Екатерина возвратила ей древнее название, но, вероятно, без намерения возвратить ей прежнее величие. Когда Екатерина сделалась владетельницею Крыма, сохранились только остатки этого знаменитого города. Мы нашли в нем едва 2000 жителей, бродящих среди развалин храмов, дворцов, пышных зданий; здесь царствовало безмолвие разрушения. При взгляде на эту мрачную картину, столь противоположную с волшебными созданиями, доселе поражавшими взоры императрицы, она не могла удержать порывы грусти. Казалось, сама судьба хотела в конце этой торжественной поездки умерить восторг ее грустным видом этих красноречивых свидетелей человеческой превратности и разрушения, которому должны подвергнуться цветущие города и которого не избегнут величайшие государства.

Чтобы рассеять впечатление, произведенное этими развалинами и этою пустынею, мы проехали по Керченскому полуострову. Императрица прежде намеревалась обогнуть его по берегу в направлении к северу, чтобы увидеть Арабат, Мариуполь, Таганрог, Черкасск, главный город донских казаков, и наконец Азов. Но осеннее время, вредный береговой климат и важность дел, призывавших ее в столицу, заставили ее переменить это намерение. Итак, Феодосия была пределом нашего огромного путешествия».

Русско-турецкая война 1787—1791 гг.

Известия о поездке Екатерины стали последней каплей для османских политиков. Не смирившаяся с потерей Крымского ханства и Георгиевским трактатом, подталкиваемая враждебными России европейскими державами, Турция решила нанести удар Российской империи и восстановить свои позиции на севере.

Русскому послу в Константинополе Я.И. Булгакову в начале августа 1787 г. был предъявлен ультиматум, в котором турецкое правительство требовало вернуть Крым и пересмотреть ранее заключенные договоры между Россией и Турцией. Когда посол отверг эти требования, он был брошен в подземелье Семибашенного замка в Константинополе. Подобный шаг Порты означал объявление войны России. Это произошло 13 августа 1787 г.

Главной целью Турции в войне являлось возвращение Крыма и других потерянных земель в Северном Причерноморье и на Кавказе. Турецкое командование располагало армией примерно в 200 тысяч человек и мощным флотом.

В целом внешнеполитическая ситуация не благоприятствовала России. Почти год спустя после начала этой войны, в 1788 г. Швеция, давно планировавшая получить реванш за поражение в Северной войне, низведшей ее на положение второстепенной державы, развернула военные действия против России. Открытую враждебность к России в ходе всей Русско-турецкой войны проявляли, помимо Франции, для которой подобная позиция являлась традиционной, Англия и Пруссия. На стороне России, правда, выступала на этот раз Австрия, но она, выдвинув свои войска на границу с Турцией, первоначально никакой военной активности и не думала проявлять.

Со стороны России военно-политическое руководство войной в этот раз было организовано иначе, чем в войну 1768—1774 гг. Г.А. Потемкин, с самого начала войны фактически осуществлявший общее руководство сухопутными и морскими силами, выделенными против Порты (а в 1789 г. и формально принявший на себя главнокомандование), был почти свободен от опеки из столицы. Это огромное преимущество для полководца давало возможность реализовать стратегические замыслы самого смелого характера. Но использования этих широких возможностей на деле во