Лен немного помолчал.

– Выглядит совершенно разумно, – сказал он. – Конечно, все это ужасно, и мне правда жаль, что тебе пришлось столько испытать, но я понимаю. Хотя должен спросить: почему ты сейчас говоришь мне об этом?

– Потому. Я не могу сказать никому другому. В этом-то и дело. – Реджи хотелось, чтобы Лен понял это, чтобы до него на самом деле дошло, что она имеет в виду. – Ты – единственный человек, которому мне хотелось поведать свои поганые мелкие секреты. Я была не права, когда не сказала тебе, что моя мать нашлась. Теперь я это понимаю, и мне очень, очень жаль.

– Все нормально, – сказал он.

– Нет, не нормально. Я переживаю, что сделала тебе больно. Ты – мой единственный настоящий друг, Лен. Самый близкий человек на свете. Я не собираюсь делать вид, будто знаю, как определить наши отношения, но могу обещать, что всегда буду готова жить с тобой. Я люблю тебя, Лен. Своей жалкой, мелкой любовью, но я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – сказал он.

– Не могу представить, что потеряю тебя, – сказала она и закусила губу.

– Знаю, – отозвался он. – Я тоже не могу представить себя без тебя.

Они немного помолчали.

– В новостях сказали, что Нептун вернулся и что они нашли еще одну руку.

– Он забрал мою старинную подругу Тару. Моя тетя наняла ее как сиделку для ухода за мамой. Думаю, Тара что-то обнаружила, стала копать в разных местах и подошла слишком близко.

– Боже! – произнес Лен. – Думаю, мне нужно приехать. Я могу собраться за десять минут и выйти за дверь…

– Нет, – быстро перебила Реджи, глядя на пропитанное кровью бумажное полотенце. – То есть спасибо, но… нет. Не надо. Я не смогу вынести такое столкновение между своей прошлой и нынешней жизнью. И в любом случае ты ничего не сможешь поделать. Я правда в полном порядке.

– Судя по голосу, это не совсем так. – Его голос был хрипловатым и сочувственным, и Реджи вдруг захотелось оказаться в его объятиях.

– Здесь приходится нелегко, – призналась она.

Лен что-то пробормотал, соглашаясь с ней. Потом его голос зазвучал громче:

– Ты всю жизнь убегала от этого места и от всего, что там случилось.

– Но теперь я здесь, в самой гуще событий. В некотором смысле я чувствую себя так, будто никуда не уезжала. Или так, словно я шагнула назад во времени и вернулась в детство. – Она расковыряла порез на большом пальце, который открылся и начал кровоточить.

– Как это ни мучительно, я знаю, что это полезно для тебя, – сказал Лен. – Ты встретишься со своими демонами, но в итоге станешь сильнее.

Реджи вздохнула.

– Кстати, о демонах: сегодня я собираюсь встретиться со старым сукиным сыном, которого зовут Бо Бэрр. Он ухаживал за моей мамой, когда она училась в средней школе. Раньше он был автомобильным дилером и продавал «форды». Он скользкий, как угорь, настоящий мешок с дерьмом.

– Почему ты собираешься нанести ему визит?

– Потому что он был одним из последних людей, которые видели мою маму перед ее исчезновением. Нам удалось связать его с автомобилем, на котором уехала моя мама за день до пропажи. Я видела это своими глазами. Если он что-то знает, мы выясним это.

– Мы?

– Чарли подвезет меня к нему. Бо Бэрр – это его дядя.

– Минутку, тот самый Чарли? Предмет неразделенной подростковой влюбленности?

Реджи снова вздохнула. Возможно, она слишком много рассказала Лену о своем прошлом.

– Это было в другой жизни. Нам было по тринадцать лет. Теперь он скучный растолстевший мужик, который начинает лысеть и торгует недвижимостью. Но он так же сильно хочет найти Тару, как и я.

– Это полная лажа, Реджи. Ты серьезно разъезжаешь по городу в поисках серийного убийцы?

– Я буду осторожна, – сказала Реджи. – Послушай, Чарли может приехать в любую минуту. Мне нужно идти. Позвоню попозже, ладно?

– Обещаешь? – спросил он. – Потому что, если ты не позвонишь, я приеду туда.

– Обещаю, – ответила Реджи и отключилась, прежде чем он успел сказать что-либо еще.

– Где Лорен? – Реджи спустилась на кухню, где обнаружила Джорджа, который мыл посуду. Его одежда была мятой, глаза припухли и покраснели. Он выглядел так, словно не спал несколько дней.

– Она пошла прилечь. Твоя подруга ушла?

Реджи кивнула.

Джордж вынул затычку из раковины, и мыльная вода с журчанием устремилась в слив.

– Твоя тетя невысокого мнения о ней. Боюсь, Лорен отталкивает ее чувство стиля. Вся эта чернота, кружева и английские булавки.

Реджи пожала плечами.

– По крайней мере у Тары есть чувство стиля.

Она оставила невысказанным продолжение своих мыслей: «Не то что у Лорен с ее старым и вонючим рыбацким жилетом». Ей не хотелось ранить чувства Джорджа – он явно одобрял рыбацкий жилет, может быть, даже находил его привлекательным. Она похвалила себя за то, что вовремя остановилась. От мысли о том, что у Джорджа и Лорен есть тайная связь, Реджи начинало подташнивать.

Джордж улыбнулся.

– Вы нашли что-нибудь интересное на чердаке?

Он испытующе посмотрел на нее, и на долю секунды ей показалось, что ему все известно о бритвах и порезах. Ногу дергало от боли, и Реджи опасалась, что кровотечение возобновилось. Тара явно перестаралась. Теперь порез был накрыт марлевой подушечкой и заклеен бактерицидным пластырем, неприятно оттягивавшим зудящую кожу.

– Почти ничего, – ответила Реджи, глядя в сторону.

– Присядь-ка, – предложил Джордж и отодвинул стул от кухонного стола. Она уселась напротив него. Он долго смотрел на нее, потом поднял очки и потер лицо влажными, сморщенными от мыльной воды ладонями. Аккуратно вернув очки на место, он снова уставился на Реджи. Его глаза были большими и печальными.

– Реджи, твоя мама…

– Я знаю. Ее захватил Нептун, и полицейские нашли ее руку. Я знала еще до того, как узнала Лорен: когда услышала описание руки. Я даже ходила в полицию.

Глаза Джорджа за стеклами очков распахнулись еще сильнее.

– Вот как? Лорен знает?

Реджи покачала головой.

– Она убьет меня. Пожалуйста, не говори ей.

Джордж слабо улыбнулся.

– Значит, это будет наш секрет.

Они еще немного помолчали, шаркая ногами по полу. Реджи посмотрела вниз и увидела, что линолеум засыпан крошками.

– Реджи, – сказал Джордж. – Если тебе нужен кто-то, чтобы поговорить… о твоей маме… то есть…

– Спасибо, – сказала Реджи и встала, как будто куда-то спешила. Джордж вроде бы испытал облегчение от того, что она не собиралась немедленно воспользоваться его предложением.