Судя по виду, Вера не сопротивлялась и не проявляла какого-либо беспокойства.

Дик Бергстром, владелец кегельбана и давний друг Веры, сообщил, что, по словам Веры, она ожидала прибытия своего знакомого, который должен был забрать ее. В ожидании его приезда она стояла на улице и курила. Бергстрому не удалось разглядеть человека, сидевшего за рулем автомобиля. Позже в тот вечер, около 22.00, Вера появилась одна в баре «Взлетная полоса». Точно не известно, приехала ли она на своей зеленой машине «шевроле-вега», или кто-то подвез ее. На следующий день полиция обнаружила ее автомобиль на долговременной стоянке у аэропорта, но не нашла никаких свидетельств того, что Вера заходила в аэропорт или регистрировалась на рейс.

Она выпила несколько коктейлей в баре и поговорила с двумя-тремя знакомыми, которые подтвердили, что она пребывала в хорошем расположении духа. Она ушла одна около полуночи. Незадолго до выхода люди видели, как она разговаривает с усатым мужчиной в черном кожаном пиджаке и бейсбольной кепке «Янкис». Когда детектива Стюарта Бэрра спросили, представляет ли мужчина в черном кожаном пиджаке интерес для полиции, он ответил: «У нас есть основания полагать, что помимо убийцы этот человек был последним, кто видел Веру Дюфрен в живых».

Реджи проспала до полудня, преследуемая видением того, как она разыскивает свою мать и в конце концов оказывается в мотеле «У аэропорта». Комната была разнесена в пух и прах, но на кровати лежал пакет, завернутый в коричневую бумагу. Дрожащими пальцами Реджи открыла пакет. Внутри находилась деревянная шкатулка с этикеткой, набранной аккуратными буквами: «Второй шанс». Реджи осторожно приподняла крышку и раскрыла рот, чтобы закричать, но наружу не вышло ни звука. Перед ней лежала безжизненная миниатюрная куколка Веры, приколотая к полоске пенопласта вместе с несколькими тараканами.

– Дрянь! – взвизгнула Реджи и открыла глаза. По коже бегали мурашки. Реджи испытывала сильное желание порезать себя. Может быть, взять булавку…

Нет.

Реджи выбралась из постели и побрела по коридору, а потом по лестнице в одной футболке и тренировочных штанах. Она спустится на кухню, нальет себе соку и сделает вид, будто все в порядке. Будто ее мать не пропала, а может вернуться в любой момент. Будто она обычная девочка, не имеющая тайного желания резать себя бритвой и колоть булавкой.

У Реджи по-прежнему болела лодыжка, но теперь, когда она могла переносить вес на правую ногу, походка стала почти нормальной. Когда Реджи приблизилась к кухне, услышала голос Лорен, говорившей с кем-то. Она была рада, что Лорен уже встала. Реджи начала раздумывать о том, что предпринять, если ее тетя больше не выйдет из своей комнаты.

– Просто не могу поверить, – устало говорила Лорен. – Мне все кажется, тут какая-то ошибка…

– Отпечатки пальцев совпали, Лорен. И шрамы тоже. – Это Джордж. Его голос тоже был усталым и немного дрожал. – Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Я думал, это будет похоже на все предыдущие случаи…. Она пропадает на два-три дня, потом возвращается в ритме вальса, расточает улыбки и ведет себя так, как будто ничего не было.

Реджи встала на цыпочки и подошла ближе к двери.

– Это я виновата, – жалким голосом произнесла Лорен.

– Ты не должна винить себя, – сказал Джордж тихим, утешающим тоном. – Ты ничего не могла сделать.

– Если бы мы не поссорились…

– Она бы все равно ушла, – сказал Джордж. – Ты знаешь, какой была Вера. В смысле, какая она есть. Я имел в виду только это.

Реджи подошла к дверному проему и встала боком, чтобы заглянуть внутрь. Лорен сгорбилась на стуле, крепко держа кружку чая. Джордж стоял рядом, прижавшись к ней и положив руку ей на плечо.

– Наверное, это было неизбежно, – сказала Лорен и с усилием выпрямилась. Она провела рукой по волосам, которые находились в полном беспорядке, что было нехарактерно для нее. Ее глаза покраснели, щеки припухли. – Случилось что-то ужасное. Думаю, я все время знала об этом, предчувствовала это. Вера находилась на пути, который мог привести ее только к гибели. Когда умер отец, какая-то ее часть дала трещину и разбилась. Думаю, тогда я и потеряла ее. Может быть, раньше…

– Это ни к чему не приведет, – сказал Джордж, и его голос сорвался, когда он отодвинул свою чашку, едва не расплескав нетронутый чай. – Думаешь, я не делал то же самое? Я снова и снова проигрывал это у себя в голове, воображал всевозможные способы, которыми мы могли бы спасти ее. Но фантазии не приводят ни к чему хорошему, Лорен. Вера сделала свой выбор. И, может быть, этот выбор привел ее к тому, что произошло. А может быть, и нет. Может быть, это чистая случайность.

Лорен заплакала, но это были не деликатные дамские всхлипывания, а мучительные и долгие рыдания. Она прижалась головой к груди Джорджа и плакала. Джордж с пепельным лицом обнимал ее, его глаза увлажнились от слез. Потом он наклонился и поцеловал ее в макушку.

– Это кажется таким нечестным, – прошептал он Лорен в ухо. – Таким… нереальным.

Странное чувство овладело Реджи. Эти двое были не просто добрыми друзьями, утешавшими друг друга, – судя по языку жестов, здесь было замешано нечто гораздо большее. Она вспомнила, как слышала голос Джорджа в ту ночь, когда Лорен выгнала ее мать из дома, и все встало на свои места: он проводил ночь с Лорен. Должно быть, после прощания с ними он вернулся обратно, подождал, пока Реджи отправится в постель, а потом прошмыгнул в дом и поднялся к Лорен. Или, может быть, они были в гараже… там, на кожаном диване. Наверное, Вера имела в виду именно это, когда сказала, что знает о том, что творится в гараже. У Реджи свело живот от гнетущего раздражения, смешанного с отвращением.

Она помнила, как выглядела Лорен, когда Джордж подарил Вере резного лебедя. Реджи помнила ее взгляд.

Может быть, Лорен ревновала сестру к Джорджу? Реджи задумалась, могло ли это быть истинной причиной ее ссоры с Верой; Лорен не понравилось, как любовник смотрит на ее сестру. Но как далеко могла пойти Лорен ради того, чтобы защитить свои отношения с Джорджем, которым якобы угрожала Вера?

В свете своих новых открытий Реджи пристально посмотрела на тетю. В голове, как сигнал тревоги, бился один-единственный вопрос: какие еще здешние тайны остались недоступными для нее?

Лорен подняла голову, взглянула на Джорджа и сказала:

– Вчера ночью я не могла заснуть. Лежала в постели и представляла, что он мог сделать с ней…

– Я знаю, – отозвался Джордж, медленными кругами массировавший ей спину. – Не могу вынести этого ожидания, когда она лежит где-то там, связанная по рукам и ногам. Это лишь вопрос времени.

Реджи попятилась из кухни и поднялась по лестнице в носках, пропуская скрипучие ступеньки.

«Это лишь вопрос времени».

У Реджи заурчало в животе и пересохло во рту.