Клавишные партии, однако, еще только предстояло записать. Чтобы успеть к назначенной дате выхода альбома, Рик должен был сократить свой летний отпуск – другого выхода не было. Ранее мы договорились записываться всю весну и начало лета, а затем отдохнуть. Партии ударных мы записали быстро, и у меня проблем не было. Но, узнав от Стива, что клавишные придется записывать в летние каникулы, Рик категорически отказался. Это известие передали Роджеру, и он пришел в ярость. Роджер считал, что тянет колоссальный объем работы, а Рик не желает и пальцем шевельнуть, чтобы помочь.

Ситуацию усугубило то, что Рик хотел стать продюсером «The Wall» (как будто у нас их и без него было мало), и Роджер сказал, что это можно, если Рик готов вносить существенный вклад. Увы, вклад Рика состоял в том, чтобы просто торчать на сессиях в роли «продюсера» и не делать ничего. Боба это тоже не устраивало – он считал, что у этого бульона и так слишком много поваров, поэтому Рика от продюсерских обязанностей освободили. Боб тем не менее вызвался помочь ему с клавишными партиями, но Роджера постоянно не удовлетворяло исполнение Рика.

В конце концов ниточка, которая лет пятнадцать связывала Рика и Роджера, порвалась, и Рик пал. Довольный Стив путешествовал в Америку на «Куин Элизабет 2», когда Роджер позвонил ему и велел удалить Рика из группы к прибытию Роджера в Лос-Анджелес, где должен был микшироваться альбом. Рик, заявил Роджер, может остаться платным исполнителем на шоу «The Wall», но после этого он больше не будет членом группы. А если нет, Роджер угрожал покончить со всем предприятием. Смахивал он при этом на безумца, который целится себе в голову из пистолета.

Но Рик не развязал войну – он уступил, причем, может статься, с облегчением. Я думаю, тут сыграли роль многие факторы. Рика отстранили от продюсерских обязанностей, ему даже при участии Боба не давались клавишные партии, которые удовлетворили бы Роджера, а вдобавок его брак с Джульетт терпел крах, и, как и все мы, он тревожился о финансовых последствиях, которые ждали нас, если мы не закончим альбом. Как выяснилось впоследствии, уход был Рику на руку: как оплачиваемый исполнитель на «The Wall», из всех нас только он зарабатывал на живых шоу. Мы трое лишь делили убытки…

Я по-прежнему не в состоянии нормально описать некоторые события того периода. Роджер тогда, пожалуй, оставался моим ближайшим другом, и нам приятно было общаться. Однако наша дружба становилась все напряженнее по мере того, как Роджер силился преобразовать вроде бы демократическую группу в коллектив с одним лидером.

После окончания записи все операции были перенесены в Лос-Анджелес для фазы микширования. Оркестровку сочинил композитор и аранжировщик Майкл Кеймен, и он же выступал дирижером. Привлек его Боб Эзрин, и Майкл записал аранжировки на студиях CBS в Нью-Йорке, а с группой встретился только под конец. На автостоянке возле компании Producer’s Workshop в Лос-Анджелесе, где шло микширование, мы записали различные эффекты, включая визг шин для композиции «Run Like Hell» – тогда Фил Тейлор на бешеной скорости носился кругами по автостоянке в фургоне «форд-ЛТД», а внутри во всю глотку орал Роджер.

Тем временем в «Британия-роу» Ник Гриффитс получил длинный список других звуковых эффектов, которые его попросили собрать, – от хора персонала «Британия-роу», распевающего «Tear down the wall!»[29], до грохота, с которым бьются целые тележки фаянсовой посуды. Ради одного эффекта Ник целую неделю разъезжал по стране, записывая подрывы зданий. К его немалому разочарованию, компании по сносу уже так насобачились, что рушили громадные здания малыми объемами взрывчатки, заложенной в слабые точки, получалось не очень шумно, и записывать было нечего. В разгар этого процесса в два часа ночи по лондонскому времени ему позвонили из Штатов. На проводе были Роджер с Бобом, и Ник перепугался, что напортачил с эффектами. Однако Роджер с Бобом всего лишь хотели узнать, не сможет ли он записать, как двое-трое ребятишек трогательно распевают фрагмент из «Another Brick in the Wall». «Конечно», – сказал Ник, но тут же припомнил свой любимый альбом Тодда Рандгрена, где на каждом из стереоканалов пел целый зал. Ник предложил записать детский хор. Ладно, сказали ему, но трех ребятишек тоже запиши.

Во втором отделении мы играли перед стеной с «теневой», как она теперь называлась, группой. Слева направо: Сноуи Уайт, Дэвид, Уилли Уилсон, я, Роджер, Энди Баун, Питер Вуд.

Ник сбегал через дорогу от «Британия-роу» в местную школу, и учитель музыки Алан Реншоу откликнулся очень благожелательно. Ник набросал взаимовыгодную сделку: в обмен на запись школьного хора наша студия запишет школьный оркестр. Рабочую катушку с минусовкой и фотокопию текста привез курьер из Лос-Анджелеса. «Жестковато», – подумал Ник, читая текст ранним утром после бессонной ночи, проведенной в студии.

Джеральд Скарф (слева) и Марк Фишер оснащают «Мать», один из надувных персонажей «The Wall»; еще были надувные Судья, Учитель и, разумеется, свинья. Джерри позднее говорил, что ему не все удалось, и считал, что Судью можно было сделать гораздо радикальнее.

Дэвид – не только вокалист и гитарист, но и музыкальный руководитель шоу; фото Джилл Фурмановски.

Сцена в гостинице.

Бэк-вокалисты Джон Джойс, Джо Шемей, Стэн Фарбер и Джим Хас.

Он расставил микрофоны, записал, как планировалось, трех ребятишек, а затем пригласил всех остальных. Ник воодушевлял школьников, подпевая и прыгая по всей студии, и запись закончили в положенные сорок минут – детей отпустили из школы всего на один урок. Пленку быстро смикшировали, запаковали и отправили назад в Лос-Анджелес. Через несколько дней Роджер позвонил Нику и сказал, что запись ему понравилась, – а в следующий раз Ник услышал этот трек уже по радио.

По словам Ника Гриффитса, вслед за успехом сингла «разверзся ад». Пресса встала лагерем у порога студии, желая заклеймить очевидную эксплуатацию несчастных малолетних ангелочков бессовестными рок-звездами, но обнаружила, что мы находимся в 7000 миль от Лондона. Следуя инструкциям не разговаривать с журналистами, Ник пару раз вынужден был вылезать из здания через окно. В конечном итоге со школой заключили настоящий договор, по которому прибыль получала вся школа, поскольку запись проводили в учебное время.