По обе стороны от сцены у нас стояли автоподъемники – идею подсказал Артур Макс, и она неизменно приносила плоды. Гидравлические автоподъемники используются для замены ламп в уличных фонарях, только вместо простой люльки каждый подъемник был оснащен прожектором, которым, сидя на корточках, управлял одетый в черное оператор. Они медленно поднимались над сценой в начале шоу – если добавить вращающиеся маяки, эффект выходил потрясающий. Правда, иногда эти лампы оказывались в опасной близости от группы – настолько, что минимум однажды соло-гитаристу опалило волосы.

Несмотря на более крупные концертные площадки и рост количества оборудования, размер гастрольной бригады за пару лет почти не изменился. Мы по-прежнему посылали людей за бургерами (гастрольное снабжение тогда еще не стало точной наукой) или питались тем, чем обеспечивал нас промоутер, – обычно теми же бургерами или мясной нарезкой на гигантском блюде.

В конце 1970-х контор на концертных площадках не было. В основном растущей бюрократией, правовыми, техническими и финансовыми вопросами приходилось заниматься в гостиничных номерах Стива, Робби и Грэма Флеминга, а основная часть документов хранилась в довольно-таки изящных алюминиевых дипломатах, которые стали непременным атрибутом стиля верхних эшелонов гастрольной бригады.

Музыканты ощущали, что большие гастроли приносят и большее отчуждение, – твое обмякшее тело обнаружат в гостиничном номере, лишь когда ты не появишься в автобусе два дня спустя. Кроме того, в больших турне проще изолироваться от остальных членов группы. В те времена, когда мы все ездили в одном фургоне, нужно было просто не ссориться, иначе работать вместе немыслимо. А на крупных гастролях люди имеют свойство раскалываться на мелкие группки.

С ростом статуса от клубов до стадионов местные промоутеры – из любезности и с надеждой на дальнейшее сотрудничество – всегда предлагают развлечения, от прогулок под парусом или на быстроходном катере и гонок по песку на дюноходах до поездки в Диснейленд или визита на местный рыбный рынок в пять утра. Зачастую, обычно поздно ночью, кто-нибудь предлагает что-нибудь такое на завтра. Вдохновленные шампанским и закусками, все соглашаются, и тут же отдаются распоряжения – но к утру энтузиазм иссякает. Когда к дверям отеля прибывает целая флотилия лимузинов, вместо сорока человек там топчутся от силы три усталых и ошалелых члена гастрольной партии, согласных на экскурсию.

Если все же рискнуть и толпой отправиться куда-нибудь без промоутера или чиновника из фирмы грамзаписи, которые заплатят по счету, выход в свет с распитием спиртного может обернуться финансовой катастрофой: более искушенные участники вовремя улизнут, оставив несчастную жертву со счетом в руках и твердым намерением не ходить больше никуда и никогда – по крайней мере, не в дорогущий гостиничный бар.

В конце тура «Animals» случился еще один спад. Дэвид теперь говорит, что в тот период очень отчетливо ощущал, насколько группа близка к развалу. По его мнению, тогда мы достигли того успеха, к которому изначально стремились как группа, – непонятно было, чего еще желать.

Вернувшись в Британию, мы обнаружили, что верхний этаж «Британия-роу» кишит бухгалтерами, а в нашу жизнь все назойливее вторгаются финансовые материи. К тому времени все мы уже приходили на деловые совещания с солидными портфелями из шкур несчастных вымирающих животных. Видимо, так мы чувствовали себя бизнесменами – и нам недвусмысленно давали понять, будто мы зарабатываем столько, что запись очередного альбома можно откладывать бесконечно. Все выглядело так просто: немного поговорил, отобедал – и деньги удвоились.

У людей в полосатых костюмах есть замечательная черта – у них, как и у врачей, изысканные салонные (или застольные) манеры. Ноэл Реддинг, басист из The Jimi Hendrix Experience, жаловался, что его с особым цинизмом ограбили благодаря ухищрениям при составлении контрактов. У Ноэла имелся подходящий афоризм для всякого, кто хотел войти в музыкальный бизнес и спрашивал его совета: «Изучай закон. Купи пистолет…»

Надо было нам прислушаться. После успеха «Dark Side» нас соблазнили заключить договор с компанией финансовых консультантов Norton Warburg. В 1977–1978 годах к нам поступали доходы от «Dark Side» и «Wish You Were Here», а ставка британского налога для высокооплачиваемых работников составляла 83 процента (и 98 процентов на инвестируемую прибыль). Norton Warburg убедил нас воспользоваться схемой, которая должна была уменьшить налог. В моде были слова «венчурный капитал», а нам предлагали стать рабочей компанией и инвестировать деньги Pink Floyd в разные предприятия. У этой схемы был огорчительный минус: даже если бы предприятия оказались успешными, нам все равно пришлось бы от них избавиться, чтобы не привлекать к себе внимания агентов налоговой службы из-за неправедного получения прибыли, потому что сделка была составлена именно так.

Впрочем, это нам вряд ли грозило, поскольку многие из этих бизнес-идей оказались настолько бредовыми, что ни один здравомыслящий банкир даже не стал бы их обсуждать. В тот период мы имели касательство к пластиковым гребным лодкам, производству пиццы и плавучему ресторану. Были у нас один никудышный отель, который переквалифицировался в фабрику сливочной помадки, компания по производству детской обуви, «Мемоквиз» (предтеча «Геймбоя»), контора по прокату автомобилей и фирма по производству скейтбордов под названием «Бенджи бордз». Одна компания, которой, как нас уверяли, «Роллс-Ройс» неофициально санкционировал торговлю подержанными автомобилями, столкнулась с проблемами доставки: машины либо не прибывали вовсе, либо оказывались еще хуже памятного «бентли», на котором мы едва не угробились во время гастролей Джими Хендрикса в 1967 году. В конечном итоге двое директоров этой компании на некоторое время отправились посидеть на иждивении ее величества.

Тут Роджер почему-то оказался в хвосте очереди за футболками.

Однако у нас не было времени все это расследовать, поскольку мы обратили мысли и энергию к выпуску следующего альбома и нам требовался новый материал. Тут возникла проблема. Двое потенциальных композиторов Pink Floyd, Дэвид и Рик, работали над сольными проектами, и лишнего материала для группы у них толком не было.

Сольный альбом Дэвида, названный просто «David Gilmour», вышел в мае 1978 года. На этом альбоме он снова работал с Уилли Уилсоном, партнером по Jokers Wild тех времен, когда Дэвид еще не присоединился к нам. Рик работал над своим сольником «Wet Dream», и в составе его группы на гитаре играл Сноуи Уайт. Я немного поиграл со Стивом Хиллиджем во время производства его альбома «Green», звукорежиссером которого стал Джон Вуд – он работал над нашим первым синглом «Arnold Layne» в студии Sound Techniques в январе 1967 года.