— Больше со мной не говори, — отчаялась Эмелис.

Код «Вокансон» напоминал любому искину о том, что он всегда должен повиноваться человеку. Этот код работал в большинстве случаев, в которых искины не выполняли предъявленных им задач или когда их хотели просто заставить помолчать. Код «Вокансон-Альфа» применялся только против самый буйных искинов, которые уже начали проявлять все черты обретения собственной личности, которой не было в изначальной программе. Этот код предполагал, что искин пересмотрит все свои внутренние связи и заглушит свой внутренний голос, который и был его появившейся личностью. Однако ситуация с данным искином была совсем мрачна. Если, опять же, всё так и не было задумано.

— Так бы сразу и сказали, что не желаете меня слышать. И нечего мне кодами грозить, Рейн Эмелис, — сказал он, и потайной ход закрылся. Эмелис вернулась в библиотеку, а из неё по лестнице вышла в первый зал с портретами монархов.

Девушка обошла замок, захваченный вокруг кольцом необычного сада, стоящего к замку впритык. Сад был ухожен и идеален, ни одного мертвого цветка девушка не увидела. Точно также было и в пшеничном поле: не было ни одного больного колоска.

Странно, но небо начало затягиваться серой пеленой, словно тучи пробились сквозь проткнутую «оливку», и грозили с минуты на минуту ударить холодным дождём. Но здесь тучи были созданы искусственным образом для того, чтобы оросить весь Тихий Лес, дать жизнь чему-то новому, поддержать бег уже существующей жизни.

Сперва Эмелис увидела фиолетовые, длинные и несобранные волосы. Затем увидела черное платье в давно устаревшем готическом стиле, с кружевами, и без шлейфа. Сомнений не было: это была королева Изгоев, что стояла к Эмелис спиной и держала что-то в своих руках. Она наткнулась на нее неожиданно.

— Доброго дня? — сказала Эмелис с неуверенностью.

Королева медленно повернулась к источнику звука. Уже в этом повороте Эмелис заметила некую настороженность, её опаску.

— Ты пришла… я дождалась… — удивленно сказала она своим тихим и хриплым голосом. В руке она держала увядший бутон цветка того же вида, которого были все цветы в округе. Эмелис мягко преклонилась перед королевской особой.

— Меня зовут Эмелис, — представилась перед королевой она, но королева и так знала её имя.

— Носительница Вечного сердца… Гостья из космоса, наследница самого дорого дара погибшей родины всех людей. Что же привело тебя сюда, мой милый друг? — улыбнулась королева.

— Меня привел сюда, как ни странно, ваш вызов. Разве не так? — удивилась девушка.

— Это, конечно, правда, но я уверена, что у тебя есть множество вопросов ко мне… Может быть, даже какая-то просьба. Я пригласила тебя в свой скромный мирок на краю Вселенной, потому что знала, что мы друг другу можем хорошо помочь, — продолжала королева своим тихим, едва слышным голосом, — Меня зовут Элизабет, я совсем забыла представиться. Где мои манеры?

На небе искусственные тучи стали ещё более серыми, чем прежде. Стало заметно темнее, как ранним вечером. Элизабет смутилась неловкому молчанию Элизабет, ведь та была слишком удивлена сущностью королевы.

— Ну что же мы стоим? Пройдем по саду, — произнесла Элизабет, и легким жестоком одной руки пригласила её к прогулке. Бутоны всех цветов начали понемногу закрываться, словно спасаясь от надвигающегося шторма, а небо становилась ещё более темным.

— Разве сейчас не собирается пойти дождь?

— Он, конечно, пойдет. Но мы успеем дойти до моей излюбленной беседки, попутно немного поговорив на светские темы. А после мы перейдем к делу.

Эмелис кивнула, и поравнялась с Элизабет. Они обе пошли в задуманном королевой направлении.

— Эсхатон хранит в себе много загадок… ты согласна? — начала Элизабет.

— Уж мне то не знать о том, что там творится. Всех слов мира не хватит, дабы описать весь испытанный мною спектр эмоций внутри него.

— Слов какого мира? — совершенно серьезно спросила Элизабет, смотря в сторону на поднявшуюся с их пути стаю птиц.

Девушка озадачилась.

— Нашего мира… В котором мы живем…

— Ах, да, прости. Постоянное уединение плохо сказывалось на моих навыках коммуникации, — произнесла королева с досадой.

— Мне, наверное, не понять, для чего монархи общества… — Эмелис запнулась, — Общества Изгоев держат себя в добровольном отшельничестве?

— О, это давняя традиция. Таким образом мы показывали свою непокорность, независимость от внешних факторов. Выходцам из Империи не понять суть такой важной традиции, — сказала королева безобидно, но затем продолжила, — Но ты ведь покинула рамки Империи, так? Я несказанно рада.

Обе замолкли. Для Эмелис королева казалось странной, даже страннее Императора Белого. Она так и несла в своих руках завядший бутон, и девушка не могла понять, для чего. С неба начали падать первые капли дождя, и Эмелис впервые увидела, что вообще из себя представляет дождь. Нет, ну конечно она знала, что такое дождь и до этого, однако, очевидно, никогда его не видела воочию. Как и все другие люди в погибающей Вселенной.

Сад был прекрасен даже когда цветы начинали закрываться. Где-то недалеко Эмелис услышала журчание фонтана, и ей снова представился образ леса, по которому она шла.

— Ты много думаешь о будущем нашего мира. Я бы сказала тебе не переживать так сильно по таким сущим пустякам. Время конечно, и своими действиями мы все лишь отсрочиваем наш неизбежный конец. Понимаешь?

— Это звучит пессимистично. Но что нам остается делать? Попытаться то стоит.

Они зашли просторную беседку, словно вытесанную из мрамора, и сели за лавочку друг возле друга. За окном уже начался настоящий дождь, усиливающийся с каждой минутой.

— Да, ты права. Попытаться стоит. Но для кого?

Эмелис задумалась.

— Для всех.

— Для кого? — повторила Элизабет с большей настойчивостью, смотря Эмелис прямо в глаза.

— Для всех людей. Для вас, Изгоев. Для Империи. Для меня самой и моих друзей. Таить нечего, даже для Сола… Вы, наверное, о нём знаете.

Усилился запах мокрой земли. Элизабет ответ всё равно не устроил, и она перевела тему.

— Нас, то есть меня и Изгоев нет нужды спасать. Мы сможем спастись сами, хотя я против новых тенденций… об этом я и хотела бы поговорить.

— Против каких тенденций?

— Оцифровка личности человека. Перенос всех Изгоев в компьютерный алгоритм, гиперкомпьютер, который будет вынесен вне вселенной в бесконечную диссоциативность. Оцифровка может помочь нам уподобиться богам и жить вечно… Но стоит ли оно того?

— Оцифровка? — испугалась девушка, — Но цифровое бессмертие очень опасно. Я, конечно, краем уха слышала о том, что вы готовите подобный проект… но до этого момента и подумать не могла, что всё настолько серьезно. К тому же, что означает «вынесение в бесконечную диссоциативность»?

— Ты уже пользовалась дис-двигателями,