выпрямил вторую и уперся спиной в стену.

— Что ты здесь делаешь? Уже глубокая ночь, — мягко поинтересовалась, чувствуя, что мужчине требуется отдых.

Сейчас он не выглядел грозно, скорее ранимо. Захотелось провести ладонью по его голове и пригладить растрепавшиеся локоны.

— Терзает что-то, а что понять не могу, — он задрал голову и взглянул на меня. — Где куртка, что я тебе дал?

— Да, я не вернула, — спохватившись, обернулась на кровать, его вещь была где-то там. — Сейчас подожди, найду.

— Нет, огонек, — выдохнул он, — не нужно возвращать. Лучше надень ее. Прохладно.

Я вопросительно взглянула на его обнаженный торс.

— Я мужчина, — он правильно распознал мой намек, — мне не холодно.

— Всем холодно, Хэйл.

— Нет, моя лера... Нет. — на его губах обозначилась печальная усмешка. — Почему ты не спишь?

— Кошмар, — шепнула нехотя.

— Что тебя терзает? — на его лбу залегла хмурая складка.

Я колебалась. Рассказать? Еще никому и ни разу я не открывала двери в душу. Не сознавалась в страхах. Но сейчас...

Сейчас мне хотелось выплеснуть свою боль.

Так почему бы и нет...Глава 21

— Огонь, Хэйл. — Мой голос походил на шелест ветра, такой же тихий и неразборчивый. — Я вижу свой дом. В нем погибает моя семья... родная. Все повторяется раз за разом. Отец непробудно пьет, мать все ворчит и распекает. Братья... Последнее, что они хотели — жить честным трудом. Урвать чужое, ограбить, избить. Сыновья арендатора, а вели себя так, словно на большой дороге выросли. Впрочем, именно этому их и учил отец. Льям и Виям — они стали нашими палачами...

Я умолкла, возвращаясь в далекое прошлое. Стыдно. Что он подумает обо мне сейчас? Наверное, разочаруется, но лучше уж рассказать самой о том, кто я есть, чем он узнает потом и не от меня. И как бы тяжело мне сейчас ни было я продолжила.

— Ты называешь меня лерой, Хэйл, но это не так.... Совсем не так. Мне стыдно за то, кем я была рождена. Столько лет прошло, меня называют орой, а я все пытаюсь в кошмарах вырваться из кольца пламени и покинуть родной дом. Да... вырваться из этого круга. Я слышу лай своего пса. Это он спас меня тогда. Мой Токи... И телега... Каждый раз сердце сжимается от ужаса. А что если папа не придет? Что если Ульви и мама не появятся в нашем внутреннем дворе? Вдруг они проедут мимо... Оставят. Не заметят. Никогда никому не рассказывала об этом. И не знаю, зачем говорю сейчас. Не лера я, генерал, совсем не лера.

Замолчав, я уставилась в сторону сада. Огонь от уличных масляных фонарей причудливо отражался в лужах. Цветочный запах усиливался. Моя ночная сорочка совсем не грела, а между тем луна склонялась к горизонту. Глубокая ночь на дворе, нашла я время для откровений. Чем дольше продолжалось молчание, тем тяжелее становилось на душе. Нужно было все же держать рот на замке.

— Я рад, что ты доверилась мне настолько, Айла, что распахнула свою душу. А говоришь ты это, чтобы стало легче, — Хэйл поднял руку и поймал мою ладонь. Сжал и пригладил большим пальцем запястье. Так легко и невыносимо нежно. — Разве ты не знала, огонек, вместе уже не так страшно. Тебе снится прошлое? То, что случилось с тобой когда-то?

Он не поднимал голову и не смотрел на меня. Откинувшись на каменную стену, дракон прикрыл глаза. Из его рта вырвалось облачко пара. Замерз. И пусть не обманывает, что ему не холодно. Вдруг захотелось прижаться к нему и согреть. Укутать в самое теплое одеяло, уложить в постель и пригладить длинные чуть вьющиеся волосы. Сейчас генерал совсем не походил на сурового вояку.

Все больше на взлохмаченного босого мальчишку. Потерянного и невыносимо одинокого.

Притянув к себе мою ладонь, он коснулся губами костяшек пальцев. Я не отпрянула и не выдернула руку.

Нет.

— Ты молчишь, огонек, — выдохнул мужчина. — Это твое прошлое?

— Да, — прошептала, наслаждаясь его ненавязчивой лаской. Мне понравилось ощущение моей ладони в его. То тепло, что от нее исходило. Улыбнувшись, я уставилась на лужицы на террасе, по ним тарабанили мелкие капельки дождя, образуя пузыри. — Там на пороге горящего дома меня бросил мужчина. Отец того, кто назвал меня избранной. Единственной. Мы хотели сбежать из дому. Но...

Я вздохнула, не найдя в себе силы продолжить. Столько лет молчать об этом. Слова просто застревали в горле.

Зачем? Зачем я ворошу прошлое? Дую на красные угольки, разжигая пламя отчаянья и боли в душе. Для чего?

Чтобы наконец-то отпустить? Может быть.

— Рассказывай, Айла, — дракон прижался щекой к моей руке. — Сегодня такая ночь, что лучше говорить. Когда я слышу твой голос, мне становится легче. Ты не представляешь, какое это счастье — чувствовать тепло твоей руки. Оно греет, — он как большой кот потерся о мое запястье. — Что случилось с тобой тогда, моя девочка? Расскажи мне о демонах, что терзают тебя во снах.

— Их много, Хэйл, — тихо пробормотала я. — Родной отец. Монстр. Он догнал нас, в пьяном угаре убил того, кто был мне дорог. Толкнул... А после... Мы возвращались домой, папа избил меня, все обещал высечь, но у забора нас встретили разбойники. Гости, которых так ждали братья... Дождались... Они убили всех, подожгли дом, чтобы скрыть свои следы.

— Но ты выжила! — Он притянул меня ближе к себе и обнял, уткнувшись лбом в бедро.

Нужно было оттолкнуть, напомнить о том, что мы практически раздеты, что ночь на дворе. Что это неприлично, но вместо этого я шепотом продолжила свой совсем невеселый рассказ.

— Выжила, Хэйл. Как ни странно, но один из бандитов пощадил. И такое бывает. Он склонился надо мной и сказал, что не детоубийца. Приказал сползти с крыльца, как только они уедут, но я не смогла. Сил не хватило. Так и лежала, надеясь на какое-то чудо... Я слышала лошадей, к дому прискакал тот, кто теперь преследует меня во снах. Он сорвал с моей руки браслет и бросил умирать. Отец моего избранного. Его слова... Я запомнила их на всю жизнь. Такая, как я, позор для дракона.

— Нет! — неожиданно грубо рявкнул Хэйл. — Такая, как ты, — счастье. Браслет?! Кто-то когда-то надел на твою руку