Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему Таранто? – встревожился Смук. – Планировалась Тирана.
– В Таранто база наших заокеанских друзей, надежнее было сделать промежуточную посадку там, чем в Тиране. Точка входа, которую мы откроем для твоего самолета, находится над албанской границей, самолет влетит сразу в Косово. Назад борт вернется через ту же точку, чтобы без сюрпризов над Сербией, и сразу уйдет на Цюрих, без дозаправки. Не беспокойся, у нас же уговор. Ты нам аэропорт, мы тебе самолет твоих швейцарских друзей. Без лишних вопросов и любопытных носов в грузовом отсеке. Верно?
Разговаривает со мной, как с сельским дурачком, подумал Смук.
– Приятно иметь с тобой дело, Робин.
– И ты не разочаруй меня… Саймон. Завтра важный день для нас обоих!
* * *
Бармин, Слащев, Небойша и Цветко встали на вахту на блокпостах. Остальных Бек собрал под навесом у пикапа. Шаталов и Маевский сдернули брезент с кузова.
Вера присвистнула.
– Богато.
Разгружали кузов и сразу делили содержимое по «темам» – Маевский откладывал в сторону все минно-саперное и заградительное, Бек инвентаризовал оружие. Из пикапа появились три миномета, станковый пулемет, несколько гранатометов, цинки с патронами, ящики с минами…
Их было десять – на двухкилометровое летное поле. Чтобы удержать его, потребовалось бы не менее двухсот человек. С бронетехникой и артиллерийским прикрытием. Из этого несоответствия и сформировался план: сосредоточиться на ключевых точках, а территорию отдавать постепенно, в обмен на силы атакующих.
– Большая часть периметра как на ладони, – сказал Бек собравшимся в «радиорубке». – Идеально было бы задействовать шесть снайперов. Но у нас их только два.
– И кто второй? – уточнил Шаталов.
– Мы с тобой по половинке.
Проскурина засмеялась:
– Так мы коллеги?
– Сложнее с блокпостами, – продолжил Бек. – Пятый можем оставить, вся дорога до него простреливается. А вот четвертый – не просматривается ни отсюда, ни откуда. Если там начнет сочиться, снайперским огнем не заткнем. Надо держать на месте, ногами.
– Я тогда пойду? – спросил Маевский. – Нужны двое в помощь.
Воислав и Илир закинули в кузов грузовика то, что Маевский отложил при выгрузке. На Шаталова, Бека и Проскурину легло остальное. Все понимали, что времени на подготовку к возвращению ОАК у них крайне мало.
* * *
У входа в кафану часовые млели на солнце, негромко травили байки. При виде Хашима посерьезнели, приняли озабоченный вид.
Внутри стоял приятный сумрак. Хашим подошел к Смуку, доложился:
– Ломбард закрыт, хозяин, похоже, в Призрен уехал. Жена не при делах. А пекарь жалуется, что денег нет, просит отсрочить. Взяли муки два мешка пока. Вместо процентов. Ну что ты морщишься? Он же свой, что я ему должен сделать?
– Да нет, – сказал Смук. – Просто надоела вся эта хозяйственная возня.
– Зачем звал?
– Возьми пару неприметных машин, съезди со своими в аэропорт. Куштрим, боюсь, опять по бабам отправился. Если бросил пост… Короче, проверьте, что все в порядке. Если Куштрим не в «Слатине», останешься там за старшего. Его люди перейдут под тебя. А этого Казанову – сразу ко мне.
Хашим зло улыбнулся. Куштрим со своими европейскими замашками, успехом у женщин, обольстительным внешним видом давно должен был огрести.
– С удовольствием, – сказал Хашим. – Спасибо, Фитим!
– Похоже, завтра ключевой день, – устало сказал Смук. – Так что – осторожность и бдительность. Иди.
* * *
– Из Румынии походом, – напевал себе под нос Маевский, –
Через дорогу протянулась тонкая стальная нить. Маевский плоскогубцами завязал на ее конце петлю, зацепил на спрятанный в кустах металлический крючок. Помощникам он раздал задания попроще, не приводящие к случайному подрыву. А сам работал размеренно, привычно, в удовольствие.
Минометную батарею на три ствола Бек решил развернуть за зданием АТБ. Притащили ящики с зарядами, сложили у стены, сбили крышки. Минометы черными глотками стволов нацелились в сторону солнца.
Проскурина, обойдя все постройки вокруг АТБ, выбрала для основной лежки стоящий рядом с поливальной машиной грузовик без колес, кузов которого долгое время служил для сбора крупного мусора. Над бортом торчали обрезки труб, картонные короба, мотки кабелей. Обрезками поролона и рубероида Вера выстелила себе удобное и укромное местечко, убедилась, что имеет свободный обзор на двести семьдесят градусов.
Воислав и Илир в перелеске у внешнего ограждения обильно поливали сухую траву и хвою бензином. Маевский дал им ориентиры, нарисовал на листке бумаги неочевидный узор, который должен был превратиться в мышеловку.
* * *
Бармин и Слащев, переодетые в футболки убитых часовых, сели в тенек у будки. Солнце понемногу опускалось к горизонту. От тишины и спокойствия становилось не по себе.
– Выпил Вася, выпил Вася… – пробормотал Слащев. – Не думал, что буду с мертвяков одежку снимать. Неприятно. Аж между лопаток холодок.
– А ты прочувствуй, что она тебе вместо бронежилета, – посоветовал Бармин. – Сразу теплее станет.
Словно почувствовал, что на них смотрят.
На обочине петляющей по виноградникам дороги стояла легковая «Ауди», за ней микроавтобус, полный оаковцев. Хашим опустил бинокль.
– Ну? Что там? – поинтересовался Энвер.
– Не пойму. На ближнем посту – куштримовские увальни. А на базе – тихо, ни одной рожи на улице. Спят, что ли?
– У Куштрима все так.
– Двигай на «Ауди» туда, проверь дальний пост. Связь по телефону, рацию не трогай.
Энвер прыгнул в машину. Хашим сел в микроавтобус на переднее сиденье. Где эта сволочь Куштрим? Хотелось въехать в аэропорт, выстроить куштримовских ублюдков, убедиться в отсутствии их старшего и объявить, кто теперь надо всеми хозяин. Но звериное чутье подсказывало не торопиться.
Зазвонил сотовый.
– Хашим, – взволнованно сказал Энвер, – здесь заминировано. Знак стоит. Разве Куштрим должен был?..