И с ненавистью заглянула в его улыбающееся лицо. Силы не было. Сколько я ни тянула ее, сколько не пыталась, она утекала сквозь пальцы, уходила в красные браслеты на моих руках.

– Сошел, – с усмешкой согласился он, – сошел… Но теперь ты будешь сговорчивее, радость моя, – хмыкнул он и прижался к моим плотно сжатым губам.

Силы не было, но двигаться я все еще могла. А также кусаться и лягаться. Я приоткрыла губы, и эльф издал удовлетворенный вздох, а потом вцепилась зубами в его язык, скользнувший в мой рот. И оттолкнула его от себя изо всех сил. Кллариус отшатнулся.

– Дрянь! – удивленно бросил он, стирая ладонью кровь с губы. – Ничего, Ветряна, я умею убеждать, поверь мне. Если бы ты с самого начала вела себя правильно, нам не пришлось бы… принуждать тебя.

– И что вы собираетесь делать, лорд Эльвон? – презрительно спросила я. – Бить меня? Пытать? Что вы сможете сделать? Вам нужны мой Источник и я, чтобы обрести власть, не так ли? Седьмой страж из тринадцати, а вам так хочется быть первым! Первый страж Круга Света, звучит гораздо лучше! И целый Источник, который можно контролировать, Источник, охраняемый Чертой! Что может быть желанней?

Эльф расхохотался. Язык я ему все-таки прокусила, и в углу его рта запеклась кровь.

– Не подозревал в тебе такой прозорливости! – резко оборвав смех, произнес он.

А это и не прозорливость. Я и правда очень наивна… Глупая песчинка, попавшая в водоворот чужих игр и интриг.

– Так что вы собираетесь делать? – снова спросила я.

– Я собираюсь отдать тебе свою руку и сердце, ледышка, – вскинул брови эльф.

– Я никогда на это не соглашусь.

– Согласишься, – он улыбнулся, – конечно, согласишься. Есть много способов убеждения, кроме магии, и среди них – вполне традиционные. Такие, как ты, всегда очень трепетно относятся к своим близким, не так ли? И боятся за их жизни. Так что давай просто договоримся по-хорошему. Поверь, мне совсем не хочется применять к тебе силу. По-своему я тебе даже благодарен, ты так вовремя появилась. Мир на грани новой войны, твой Источник может иметь решающее значение в будущем противостоянии. Я искренне хотел, чтобы ты согласилась добровольно, не понимаю, чем я оказался для тебя не хорош. Но у меня нет времени на долгие ухаживания и ожидание. Уже нет… Завтра будет проведен обряд возле Белого Дерева, и ты станешь моей женой.

Я все еще сидела на полу, прислонившись к стене, а лорд Эльвон стоял, глядя на меня сверху. Его обережники со скучающим видом рассматривали стены.

Он присел на корточки рядом. И почему-то только сейчас стало страшно. Потому что, глядя в это красивое, почти совершенное лицо, я поняла, что все было иллюзией, игрой в человечность, которой эльф просто забавлялся. Я смотрела на него, как зачарованная: шелк светлых волос, лежащих на плечах, идеальные черты лица, удивительные глаза. И как насмешка – капля крови на губе. Словно соринка на мраморной статуе. Смех, улыбки, проявления чувств – все это было лишь игрой. За красивой оболочкой таился холодный расчет.

В моем мире все было просто и понятно, в моем мире не было существ, живущих несколько веков, скрывающих за красивыми улыбками неприглядную сущность. Не было магии, не было интриг. А в Подлунном Мире все оказалось не таким, каким виделось…

Эльф подцепил пальцем мой подбородок.

– Последний схит… – задумчиво протянул он. – Знаешь, Ветряна, а ведь схиты были самыми могущественными магами в мире. Перед их Силой отступала даже Изначальная Тьма, даже смерть. И в то же время – самыми слабыми созданиями на земле. Знаешь почему? Потому что все дети Бездны способны убивать. А схиты – нет. Это против их природы, против их сущности. Сила схитов – это сила жизни, они не способны убить никогда, даже для защиты, даже для спасения этого мира! Они могли принести смерть как избавление от мук, но никогда – отобрать жизнь намеренно… Поэтому они жили так уединенно и обособленно, поэтому никогда не общались с другими расами. Наверное, тебе тяжело, Ветряна? Тяжело жить в этом мире? Твоя душа корчится, глядя на жестокость и убийства, правда?

Он заглядывал мне в глаза с такой любознательностью, словно ему это было ужасно интересно. И кивнул своим мыслям, не дождавшись ответа. А потом протянул руку и коснулся моей щеки. Я от омерзения рванула в сторону. Пальцы Кллариуса ухватили лишь краешек моего платья, у самого горла, и ткань треснула, обнажая мою шею и ключицы. Лорд замер, уткнувшись взглядом в красно-черный рисунок.

– Что это? – спросил он.

Я не сочла нужным отвечать.

– Это печать Темного! – не сказал, а выплюнул эльф и вскочил, озираясь.

Почуяв опасность, обережники подобрались, встали кольцом вокруг своего господина. Арха заколола теплом, а потом проявилась, скользнула ящеркой мне на шею, покалывая кожу искрами огня.

– Это подарок, – тихо сказала я и позвала: – Рион, ты очень нужен мне… пожалуйста.

Мрак по углам комнаты сгустился, уплотнились безжизненные тени. Поползли по стенам, разрушая защиту этого дома, разрывая щиты и пространство.

Арххаррион шагнул из Тьмы, одним взглядом оценил обстановку. Чуть задержался, рассматривая меня, и его глаза неуловимо изменились. Но эта неуловимость носила такой страшный характер, что обережники инстинктивно попятились.

– Арххаррион таа Сель Кра, Правитель Хаоса, – эльф чуть склонил голову, – не ожидал… Чем обязан?

– Ветряна, выйди, – без эмоций попросил демон.

– Девушка – моя лаяна, Повелитель, – любезно сказал лорд Эльвон, – наш союз одобрен Императором и завтра будет скреплен у Источника. При всем уважении Империи и меня как Стража Света вы не имеете права вмешиваться…

– Ветряна, выйди, – так же ровно повторил Арххаррион.

Я осторожно поднялась, придерживая разорванную ткань у горла. По стеночке обошла стражников. Кажется, в этот момент Кллариус понял, что дело не закончится разговорами, потому что двинулся ко мне и протянул руку, пытаясь задержать.

Синий клинок вошел в его плечо с такой скоростью, что эльф даже не успел это осознать. Просто дернулся, изумленно рассматривая кровь, полившуюся из раны. Он не понимал, что все еще жив лишь потому, что Рион не хотел убивать при мне. В отличие от лорда Эльвона, который верил в свою неприкосновенность, защищенную Империей, я точно знала, что произойдет дальше. Обережники ощетинились мечами, задвигались, прикрывая своего господина.

Я скользнула за дверь и тут же оглохла. Арххаррион поставил вокруг меня полог тишины.

Несколько заторможенно я прошла через комнату и села в кресло, не спуская глаз с тяжелой дубовой двери. Звуков не было. Совсем. Были тонкие нити жизни, которые я видела и которые стремительно обрывались одна за другой. Быстро и почти одновременно, с промежутком короче промежутка между двумя ударами сердца… Я закрыла глаза, чтобы не видеть, желая не понимать и не чувствовать. А потом дверь открылась, и меня подхватили сильные руки. Сжали, прижимая к себе, исследуя мое тело и ища повреждения. Красные браслеты упали на ковер.