На пьяцца ди Спанья царила точно такая же невообразимая давка. Ступеней знаменитой лестницы практически не было видно – все они были заняты бесчисленными китайцами. Стоя в самом низу, Римма честно пыталась найти хоть мало-мальски сносный ракурс для снимка, но ничего не получалось – и свет не тот, и люди дико мешали, толкались и лезли в кадр.

Вдруг среди общего невообразимого шума площади послышался знакомый голос, выкрикивающий ее имя. Римма обернулась – и оцепенела на месте. Метрах в пятнадцати от нее, у основания фонарного столба стоял Ромоло, растерянно оглядываясь по сторонам. Затем он взобрался повыше, продолжая обшаривать взглядом толпу и не переставая во весь голос звать Римму. Несколько секунд она оторопело разглядывала его, а потом попыталась скрыться, но было поздно: Ромоло ее заметил и с ликующим воплем кинулся наперерез. Заступив дорогу, он с размаху бухнулся перед ней на колени и стал что-то говорить – горячо, бессвязно и страстно. Поначалу оторопелая Римма даже не разбирала слов, но, когда разобрала, обомлела: прямо посреди мигом заинтересовавшейся ими толпы восторженно улюлюкающих туристов и местных жителей Ромоло делал ей предложение. Так, как он умел: перемежая прозу стихами, сверкая глазами и с неистовой мольбой прижимая руки к груди. И все это громогласно, с невыносимым пафосом и театральностью, ежесекундно поглядывая на зрителей, словно ища их поддержки. Сбиваясь и чуть не захлебываясь в собственной горячности, Ромоло заверял ее в вечной любви, умоляя простить все прошлые и будущие грехи. Ведь они с Риммой просто созданы друг для друга! И она сама это понимает, раз до сих пор не уехала. Значит, тоже все еще любит его!

– Душа моя, я клянусь жизнью наших будущих детей, что никогда, никогда больше не причиню тебе ни капли горечи и обиды! Умоляю тебя, будь моей женой! – закончил он свою пылкую речь и протянул ей открытую бархатную коробочку, в которой лукаво поблескивало миленькое золотое колечко.

– Как… как ты меня нашел? – только и смогла выдавить из себя ошеломленная Римма.

– Ты сама указала мне путь! – воскликнул он, глядя на нее восторженными глазами. – Я увидел твою новую фотографию в соцсети, прочитал подпись и сразу же рванул сюда, чтобы перехватить.

Мысленно застонав – как можно было быть такой дурой и до сих пор не отписать его от всех своих блогов?! – Римма затравленно оглянулась по сторонам. Еще никогда в жизни она не была в центре такого чудовищного спектакля. Между тем, публика, окружавшая «счастливую влюбленную пару», была вне себя от восторга. Со всех сторон неслись рукоплесканья и свист вперемешку с одобрительными выкриками: «Соглашайся, красотка!» Отчаянно желая, чтобы этот дикий балаган как можно скорей прекратился, Римма принялась, запинаясь через каждое слово, мямлить, что завтра должна ехать домой, что в Москве ее ждут дела… То, что на самом деле она уезжала не завтра, а через несколько дней, совершенно никого не касалось.

Ромоло восторженно закивал, соглашаясь:

– Конечно же, мое сердце, я отлично тебя понимаю. Поезжай скорее! Чем быстрее ты закончишь свои дела, тем скорее мы навсегда будем вместе!

Толпа, между тем, продолжала неистовствовать. Машинально взяв кольцо вместе с коробочкой и сжав в кулаке, Римма покраснела до корней волос, испытывая острейшее желание немедленно провалиться сквозь землю. Кто все эти люди? Почему они себя так ведут? Может быть, они думают, что они с Ромоло профессиональные актеры, нанятые туристическим департаментом, и разыгрывают сценку а-ля Romantic Italian Style, чтобы позабавить приезжих? Ходят же по Диснейленду многочисленные Белоснежки, Золушки и Рапунцели рука об руку со своими Прекрасными Принцами…

Всучив ей кольцо, Ромоло немедленно встал с колен и с видом победителя взял ее за руку. Публика разразилась новой порцией аплодисментов и тут же потребовала, чтобы влюбленные поцеловались. Просияв, Ромоло обнял ее окаменевшие плечи и, на глазах десятков людей, поцеловал, нежно и трепетно, совсем как раньше. Толпа вокруг радостно заревела. Какая-то женщина вытолкнула чуть не под ноги Римме двух очаровательных девчушек-близняшек в нарядных платьицах и, без конца повторяя sposa, che bella sposa![2] принялась фотографировать детей на фоне «влюбленной пары». Это стало последней каплей. Оттолкнув Ромоло, Римма бросилась прочь. Улыбающиеся люди расступались, давая ей дорогу. Их шутки и смех еще долго звенели у нее в ушах, даже когда злополучная площадь со своей дурацкой лестницей осталась далеко-далеко позади.

В Анцио Римма возвращалась в полном смятении и только чудом не попала ни в какую в аварию. Настроение было испорчено безвозвратно. Всю дорогу она перебирала в уме события этого бестолкового дня, как чудесно он начался – и как неприятно закончился! Бестактная выходка Ромоло шокировала до глубины души, а ведь сам он явно считал ее удачной и остроумной. Небось, думает теперь, что дело в шляпе: никуда его «невеста» не денется. Смазливый, самоуверенный идиот!

Дома, едва увидев подругу, Римма тут же рассказала ей о сегодняшнем происшествии. Посмотрев на кольцо, Светлана скорчила презрительную гримаску, а слушая, и веселилась, и одновременно возмущалась:

– Боже, какой он все-таки идиот! – то и дело восклицала она. – Неужели он всерьез думает, что ты вернешься к нему, в это его жалкое кафе? После того как ты застала его чуть ли трахающимся с другой женщиной! Да кто он такой, чтобы позволять себе подобные вещи, а потом надеяться на прощение!

– Интересно, в какой по счету раз он разыгрывает такой спектакль? – покачала головой Римма.

– Вот я тоже об этом подумала, – Светлана искоса взглянула на Римму. – Но в кои веки решила придержать язык за зубами, чтоб тебя не обидеть.

– Да чего уж там! – махнула Римма рукой. – Валяй, жги. Не стесняйся.

Оставшись одна в гостевой спальне, которая еще пару дней должна была называться ее комнатой, Римма не удержалась и все-таки примерила кольцо. Оно оказалось мало. То ли Ромоло видел избранницу в своем воображении более тонкой и изящной, чем она была на самом деле, то ли… Додумывать эту мысль Римма не стала, просто вернула кольцо в коробочку и отложила на прикроватный столик.

Последнее утро накануне отъезда она посвятила сборам. Откуда-то взялась целая куча вещей, которые никак не хотели укладываться, так что пришлось даже смотаться в центр Анцио и купить в дополнение к ее и без того немаленькому чемодану вместительную дорожную сумку, которая тоже вскоре оказалась забита под завязку. Кроме многочисленных, приобретенных за время жизни здесь, обновок, разных сувениров и вкусностей (нельзя же не привезти из Италии сыр, вино или пармскую ветчину!) Римма накупила еще подарков для Ульяны, ее дочки Вики, Егора и нескольких подруг. Покончив, наконец, с укладкой багажа, она решила в последний раз погулять по окрестностям, но уже через полчаса отказалась от своей затеи – день выдался слишком жарким. Лучше она посидит в тени где-нибудь в саду.

Заглянув в гараж, Римма убедилась, что хозяева уже вернулись. Где-то в глубине дома хлопнула дверь, затем другая, послышались отдаленные голоса – видимо, кто-то из супругов включил телевизор. Ничего удивительного, они и собирались сегодня быть пораньше, съездив только на рынок. Рикардо уже давно хвастался, что знает отличный рецепт запеченных на гриле маринованных свиных ребрышек. Вот, наконец, и нашелся подходящий повод угостить ими гостью – последний вечер перед отъездом.