жизни это заставить Айсмена подумать, что она сомневается в нём. Конечно всякой женщине приятно увидеть и самой поспособствовать возвышению мужа, получить повод задрать носик перед подругами, почувствовать себя женой большого начальника... но очень вовремя посетившая её мысль о том, как мало высоко поднявшийся Айсмен сможет уделять внимания семье действует на неё как ушат ледяной воды. Не такого, совсем не такого она хочет для себя и детей.

Неожиданное событие бесповоротно прерывает спокойную трапезу почтенного семейства — пришедшее на личный амулет старейшины сообщение мигом разбивает царившее в его душе хорошее настроение на мелкие-колючие осколки! Побледневший и оскалившийся Айсмен напряжённо прислушивается к транслируемому амулетом сообщению, не замечая, как изогнувшиеся подобно звериным когтям пальцы рвут-перекручивают оказавшуюся в них стальную ложку, как тревожно-непонимающе переглядываются мигом прервавшие всяческие разговоры родные, как застыли и подобрались прислуживающие за столом слуги из личных заготовок. Дослушав сообщение, неумолимо-грозно поднимается, щелчком отбросив бесполезные стальные обрывки...

- Коготь в устье Малины взяли в осаду большие силы токк. Как передали в сообщении — многие сотни людоедов, - напряжённо-рубленными фразами варвар информирует обеспокоенную семью. - За стенами нашли убежище свыше трёх сотен напуганных до усрачки ламутов, в основном баб и детей. Пытавшихся задержать людоедов мужиков похоже уже сожрали. Комендант не сомневается, с таким численным перевесом токк обязательно пойдут на штурм... потому и устроил общую рассылку с просьбой помочь ко всем, кто способен! -

- Ты пойдёшь... - тихим и вроде как бесстрастным голосом не спрашивает, констатирует Салириэль, инстинктивно прижимая к себе подхваченную на руки дочку. И тут же лихорадочно возражает, опередив вполне ожидаемый ответ: - Отсюда туда добираться несколько дней, два как минимум — тебе всё равно не успеть! -

- Это если верхами и взяв с собой заготовок, - рассудительно возражает ей Айсмен, - а если ломанусь ШАГОМ, то дотопаю за несколько часов. - Отрицательно покачал головой, встретив просительный взгляд жены и, почти извиняясь, но с легко ощутимыми стальными нотками в голосе как припечатал: - Надо помочь... соседи как-никак... и вообще стыдно мне как старейшине остаться в стороне. -

Вздохнувшей и внутренне сжавшейся женщине ничего не остаётся, как только смириться с волей мужа, успокоить детей и в меру сил помочь ему подготовиться к путешествию. Она волнуется (ну ещё бы ей не волноваться!), однако умело прячет страх ради детей и занятого сборами мужа. В отличие от старых игроков клана Салириэль не обладает таким опытом походов и битв, в ней нет свойственной ветеранам клана свирепой готовности хищника, тем не менее как жена воина она хорошо понимает, что такое долг, а как непосредственная участница похода против армии демонов прекрасно знает, что такое бой, кровавая схватка, о возможностях Айсмена как бойца тоже имеет достаточно полное представление (в какой-то степени данное знание снижает-разбавляет её страх за него).

Ну а сам Айсмен... в предвкушении! Его сердце поёт, а по мышцам растекается приятная волна, что ни говори, но для такого как он куда милей огненная година битв, чем время мирной жизни, и даже искренняя-горячая любовь к семье, жене, детям тут ничего не в силах изменить. Полностью сосредоточившийся на задаче, привычно-легко переключивший разум на вполне определённую волну ледяной эльф готовится к стремительному броску и жаркой схватке, одновременно просчитывает и сравнивает разные варианты наиболее оптимального маршрута, пытается спрогнозировать любые сложности в пути и в бою...

- Хуррги и Рык — безусловно: уберу в ничто, чтобы не тормозили в пути, а когда придёт время драчки, освобожу. Вуки... оставлю здесь — если людоеды с какого-то бодуна выдумали бегать такими толпами, то оставлять Сару с детьми на одних заготовок слишком рискованно, - размышляет варвар, не то чтобы лихорадочно, но в очень бодром темпе перебирая бижу и снаряжение. - Фейри, выпускники, артельщики, гладиаторы и охотники тоже если что помогут, но снежный великан это гарантия — сколько бы людоедов сюда не припёрлось, Вуки порвёт их и не подавится! А все остальные помогут заготовкам добить тех, кто уцелеет. -

Айсмен искренне сожалеет, что ххургов нельзя посадить на коней и использовать как всадников, как невеликую числом, но очень опасную кавалерию. Да сожалеет — за большие деньги приобретённые им некогда смески жеребца-маунта и нескольких златогривых кобыл обладают массой достоинств, они мощны, выносливы, прекрасно выучены ходить по лесам и крутым склонам... к сожалению им всё равно не угнаться за использующим ШАГ игроком, даже если подкрепить их естественные возможности бафами и алхимией. Если бы предстоящий бросок нужно было совершить по каменной дороге или грунтовке, Айсмен ещё мог бы заколебаться, но по тайге и горам — без вариантов, он не хочет ни за грош погубить столь исключительных коней. Тем более жаль, что великолепные, способные нести специальные конские доспехи скакуны могли бы очень пригодиться непосредственно в схватке против начисто лишённого кавалерии врага, особенно если вспомнить, как ловко много тренировавшиеся в верховой езде ххурги навострились орудовать кистенями-топорами и своими составными пиками с седла, метать дротики и костяные ''бумеранги'' на полном скаку.

*

Любой маунт лошадиной природы это настоящая золотая жила для своего игрока — смески маунтов и кобыл разных пород пользуются устойчивым спросом как очень выносливые, сильные, здоровые и плодовитые, зачастую исключительно умные-красивые кони, способные составить конкуренцию даже чистокровным златогривам наиболее удачных кровных линий. Рождённых от маунтов жеребят никогда не используют как рабочих или грузовых лошадей, приобретают исключительно под седло и на развод.

*

- Эх жаль не удастся поглядеть, как людоеды будут дохнуть под копытами, - досадливо кривит губы Айсмен, наполовину выдвигая лезвие Беляка из ножен и касаясь мерцающей полосы клинка лбом, тем самым одновременно приветствуя и отдавая дань уважения верному товарищу. Хищно улыбается, всей душой ощущая пронизавшую Беляка судорогу-истому кровожадного предвкушения, а затем ловко-привычно приспосабливает ножны для последующего закрепления за спиной. - Вроде бы столкнувшиеся с токк багровые и соскакивающие говорили, что те не теряются при натиске кавалерии и используют нечто вроде специальной тактики против конных бойцов — было бы интересно самому посмотреть! - Отвлекающим жужжанием мелькает мысль: - Непонятно только, где они такому научились... и против кого используют? - Переживая укол раздражения, искренне посетовал: - Как всё же мы мало знаем про них... - Не доверяя никому столь интимное дело, варвар ловко-тщательно закрепляет на сбруе гранаты и метательные ножи, забирает из рук жены