– Ради святой Пятерки, – выдохнула она. – Как такое может быть? Ведь магия всегда принадлежит кому-то. Она регулируется. Измеряется. Оценивается. Она – чья-то собственность.

– Нельзя владеть человеком, – сказал он сухо.

– Так же, как нельзя зарядить человека магией? – зло прошипела она в ответ.

Он в ужасе покачал головой. И стоял так, будто хотел физически дистанцироваться от этой мысли и – от нее.

Он оставил ее цепляться за воздух. Ей нужно было ухватиться за что-то – что угодно, и одна ее рука потянулась к горлу, а другая – к блузке.

Все разваливалось.

Все выходило из-под контроля.

Ей просто хотелось, чтобы все это исчезло, будто никогда не происходило.

– Если я есть то, что ты говоришь, то… Мы это исправим, – быстро сказала она, ухватившись за идею. – Мы смогли это вынуть, мы сможем вставить это на место. Вернуть в маску …

– Как мы сделали с эхом? – мрачно спросил он. – Все это время мы играем с силами, которых не понимаем.

– Я должна вернуть маску через час. Как я пойду туда с таким лицом? Как я встречусь с этим человеком?

– Ты пойдешь, потому что должна пойти. Давай решать по одной задаче за раз, хорошо? Мы осуществим наш план по лжеаренде в том виде, в каком мы его придумали. А потом разберемся… с этим. А то навалилось слишком много всего и сразу.

– Я не знаю. Не знаю. Не думаю, что смогу…

Его лицо исказилось, отразив внутренние страдания – ведь он тоже переживал из-за нее. Он подошел к ней, опустился на колени и нежно взял ее лицо в ладони.

Его ладони были мягкими, сильными. Утешающими.

– Ты сможешь сделать это, – настойчиво произнес он низким бархатным голосом. – Потому что ты не одна. Я здесь. Рядом с тобой. И ты сможешь сделать это.

– Мы сможем сделать это, – поправила она, пытаясь заставить сердце биться помедленнее, а тело успокоиться.

– Мы сможем сделать это, – согласился он.

* * *

Мелани понесла маску Белладино обратно в магазин, а Себастьян пошел добавлять ингредиенты в суп, как и планировалось. Снаружи ей пришлось взять себя в руки. Она наклонилась, уперлась руками в бедра, чтобы глотнуть воздуха и подавить тошноту. Шляпу натянула низко на глаза, но метка под ней пульсировала.

Ты сможешь, напомнила она себе.

Она сосредоточилась на задаче, сузила радиус обзора, выпрямилась и вошла в лавку. Глаза хозяина были тусклыми, взгляд пустым. Он не узнал ее. Прошло всего несколько дней, но она была такой невзрачной и незаметной, что он просто забыл про нее.

Это хорошо.

– Чем могу вам помочь? – спросил он.

– Я пришла вернуть вот это, – сказала она, вынимая маску из своей холщовой сумки.

Она поблагодарила его, заверила, что получила все, что ей было нужно, и постаралась не задерживать дыхание, когда он взял маску – она почти сбросила ее с рук, будто она могла испачкать ее, если бы подержала еще мгновение.

– Это царапина, – сразу же сказал он.

– Прошу прощения, я нечаянно, – трясущимися фигурами она вытащила дополнительную минуту из сумочки. – Хватит…?

– Хватит, – он вырвал у нее время.

На нее нахлынуло облегчение, когда он отложил Белладино в сторону и занялся чем-то другим, полностью игнорируя ее.

Их план может сработать. Они смогут справиться.

* * *

Мелани почувствовала себя лучше, когда они с Себастьяном последовали за лавочником в закусочную. Они смотрели, с каким аппетитом он ест, неприлично облизывает свою миску и направляется назад в лавку подпрыгивающей походкой.

Себастьян и Мелани последовали за ним, убедившись, что он зашел в лавку и закрыл дверь, затем расположились на уличной скамейке, чтобы подождать, пока лекарство не начнет действовать.

Прошло два часа. Им пришлось ждать так долго, чтобы он точно впал в глубокий сон, когда они войдут.

– Пора? – без конца спрашивал Себастьян. За последние несколько дней он суетился гораздо сильнее – сильнее, чем, когда они переживали из-за собственных печальных обстоятельств, в которые попали, сильнее, чем, когда он объяснял, что эхо Белладино говорило ее губами, сильнее, чем, когда она показала ему метку.

– Еще несколько минут, – сказала Мелани. – Мы должны быть уверены, что он крепко спит. Если мы войдем в магазин, а он будет просто сонным, он нас вспомнит.

После того как Себастьян спросил еще несколько раз, проявляя нетерпение, как маленький ребенок, нуждающийся во внимании, она сдалась.

– Хорошо. Надеюсь, он уже уснул.

Они решительно перешли улицу, Мелани шла впереди. Ее ботинки на толстом каблуке стучали по брусчатке, подчеркивая ее решимость. По улице шли люди. Кто-то просто прогуливался взад-вперед, кто-то ужасно спешил, и никто не обращал внимания на молодых мужчину и женщину, направляющихся ко входу в лавку масок.

Зазвонил дверной колокольчик, изо всех сил стараясь предупредить владельца о посетителе. Но в этот раз колокольчик был бессилен – хозяин лавки лежал в полной отключке на прилавке, так ужасающе храпя, что Мелани сразу представила себе хрюкающих бородавочников.

Она вошла внутрь, и Себастьян проследовал за ней. В нос ей сразу ударил запах обработанного дерева и краски. Утром она этого не заметила, погруженная в себя и собственные проблемы. Теперь она внимательно рассматривала стены и маски, которые были на них развешаны.

Очень много масок – точно, как в тот день, когда она впервые увидела их. Казалось, это было давно, хотя прошла всего неделя. Но если в первый раз она была очарована и, возможно, немного напугана, то теперь у нее в голове возникла путаница… Лица и изображения на масках, казалось, выпрыгивали вперед и отскакивали назад, образуя волну на стенах, как толстый слой разноцветных насекомых. Они пульсировали магией – она не могла видеть ее, но чувствовала. Не знания – но эха. Эха – в масках, как в ловушках – в замешательстве, бдительные и чуткие, даже без носителей масок. Они извивались в своих панцирях, как черви в трупе.

А, может, все это просто сидело у нее в голове.

Лоб горел.

Однако одна маска оставалась неподвижной. Не мертвой, а пустой, как шкурка, которую сбросили во время линьки. Она все еще лежала именно там, где, как она видела, он положил ее утром – в стороне, пока еще не своем месте на стене.

Зеленая древесная лягушка, запутавшаяся в переплетенных виноградных лозах, и маленькие птички, акцентировавшие внимание на резьбе – блестящая краска придавала маске реальности – изображение казалось живым. Маска Белладино оставалась красивой, несмотря на то что с ней сделали.

Опустив голову, она поспешила мимо остальных странных изображений, чтобы проверить, как там владелец лавки. Сразу же включились знания и опыт Белладино. Дыхание мужчины было сильным, о чем свидетельствовал его храп. Она прижала пальцы к пульсу на шее, отметила здоровый ритм, затем приоткрыла одно из век, осмотрев зрачок и радужную оболочку глаза. В склере часто проявляется слишком много желтой желчи, но она не заметила признаков дисбаланса.