Они долго хранили старую потрепанную доску для игры. До тех пор, пока Крона не объявила о своем намерении поступать в академию и пойти по стопам Де-Лии.

Может, сегодня вечером Кроне стоит предложить Де-Лии сыграть партию. Возможно, Де-Лия нуждается в чем-нибудь легкомысленном, чтобы расслабиться и уравновесить все ужасы, с которыми они недавно столкнулись и с которыми им еще предстоит столкнуться.

– Все в порядке? – спросила Де-Лия, когда Крона уселась на лошадь.

Она ловко направила Аллиум вокруг другой лошади, чтобы осмотреть сестру. Наклонившись, она потянула за один из ремней на седле Кроны, чтобы убедиться, что пряжка надежно закреплена.

– Я готова, капитан, – ответила Крона.

Конюх распахнул ворота, и сестры галопом устремились по узким улочкам в самое сердце Лутадора.

* * *

Цветок лежал рядом со служебной дверью гнезда ночных бабочек.

Команда прибыла вместе. Трей спрыгнул с лошади, затем помог спешиться Де-Лии. Саша помогла Кроне. Ройу и Табита увели лошадей, чтобы привязать. Остальные двинулись к стражам Дозора.

– Есть свидетели? – спросила Де-Лия у старшего стража.

– Пойдемте, – ответил тот, жестом приглашая регуляторов следовать за ними. Команда двигалась слаженно – друг за другом, как хорошо подогнанный механизм: каждая деталь на своем месте, обеспечивая безотказную работу друг друга. Они работали как единая отлаженная машина, у каждого были сильные и слабые стороны, прикрытые навыками других. Де-Лия была хорошим руководителем и исключительным стрелком из пятизарядника. Саша – упорной: она могла уцепиться за малейший след, потянуть его как за ниточку и вытянуть целое дело. Ройу был сильнейшим фехтовальщиком. Табита обладала выносливостью для слежки. А Трей был верен и предан делу. Всегда. Столько, сколько Крона его знала.

Она все еще чувствовала себя виноватой из-за того, что засомневалась в нем. Сама же Крона, конечно, не имела равных себе в работе с масками.

Сейчас она была единственной в группе в маске, которую Трей привез для нее. Величина шесть, уровень два. Мадам Ка-Диана Имбала, которая, среди прочего, была декоратором дворцов. Она могла осмотреть комнату и сказать, что именно изменилось. Странная царапина или какая-нибудь вещица из серебра, которые явно выбивались из картины. Это была не самая любимая маска Кроны, поскольку она, как правило, в первую очередь замечала какие-то эстетические нарушения, иногда уводя ее внимание на месте преступления в сторону от важных вещей. Но она чувствовала, что сейчас преимущества этой маски перевесят ее недостатки.

Раскрашенные во все цвета радуги ночные бабочки – разного телосложения, пола и цвета кожи – высунулись из окон своего гнезда. Место преступления располагалось у трехэтажного здания со сдаваемыми внаем комнатами. Большинство обитателей не рассчитывали на работу в такую рань, а размазанные по мостовой кишки лишь подтверждали, что и вечером дела не пойдут.

Значительная часть жрецов и жриц любви выглядела равнодушной. Почему, сказать было трудно. Может, они просто привыкли к насилию в их районе, а, может, оцепенели под воздействием наркотиков, довольно часто принимаемых перед работой.

Большинство из тех, кого обуял ужас, спрятались внутри. Когда регуляторы шли мимо дверей к месту, где их ждали стражи Дневного дозора, до их слуха донеслись слабые рыдания. Стражи, опрашивающие местных жителей, опешили, когда к ним подошли регуляторы, инстинктивно отводя взгляды от безликих фигур. В конце концов, кто знает, что за магия используется под их доминирующей униформой? Кто знает, куда регуляторы смотрят и что действительно могут увидеть?

Табита с Де-Лией направились прямо к телу, чтобы убедиться, что это действительно цветок. Остальные разошлись веером, некоторые пошли к стражам Дозора, другие начали тщательный осмотр места преступления в поисках новых зацепок. Крона смотрела поверх трупа, чтобы Имбала могла сделать свою работу, но сначала она заметила группку из трех ночных бабочек – двух женщин и одного мужчины, – которые все вместе плакали, цепляясь друг за друга, будто они боялись исчезнуть в никуда, если бы хоть на мгновение ослабили хватку. Страж настойчиво задавал им вопросы, его терпение явно было на исходе.

Крона знала, как отличить охваченных паникой прохожих от тех, кто искренно горюет. Эти трое знали жертву.

Она медленно приблизилась к группке величественной черной фигурой. Но троица горюющих даже не обратила на нее внимания, и только плечи стража расправились, как будто с него сняли тяжелую ношу.

– Говорят, ее звали Эстер, – сказал он Кроне. – Но, если они не перестанут рыдать, я не добьюсь от них ничего полезного.

Он снова повернулся к троим.

– Если вы не можете прекратить это слезопролитие ради меня, то, может, госпоже регулятору повезет больше, и она сможет извлечь из вас информацию при помощи магии.

И, будто взмахнув воображаемой шляпой, словно он хотел пожелать удачи и был рад избавиться от них, он оставил Крону с рыдающими людьми, а сам отошел поговорить со своим начальником.

У двух женщин хватило здравого смысла, чтобы обеспокоиться присутствием регулятора, но мужчина явно горевал больше всех.

В настоящее время Крона не хотела изображать власть и силу. Такое воздействие было полезно при работе с чрезмерно своенравными, скользкими и послушными. Но с обезумевшими от горя людьми это не сработает. Она поняла это, пообщавшись с Фибраном Айендаром.

Вместо того чтобы требовать ответов на вопросы, Крона опустилась на колени, став вдвое ниже ростом, и обратилась к рыдающей троице с той нежностью, с которой она подходила к маленьким животным. При других обстоятельствах она могла бы и шлем снять, но маска Имбалы была вырезана в виде золотого паука, и разговаривать в ней навряд ли стало бы легче.

– Почему вы думаете, что это Эстер? – мягко спросила она.

Тело было разделано так сильно, что определить, кто это, с первого взгляда казалось невозможным.

– Вы видели, как кто-то напал на нее?

Знания Имбалы отметили их одежду, как крайне вульгарную. Крона изо всех сил старалась отбросить бесполезную информацию, выискивая что-нибудь более примечательное, но на этих троих не было никаких физических улик – ничего, что Имбала сочла бы необычным. Они казались ей просто неприличными.

Все трое плакали и плакали, отворачиваясь от нее.

Женщина, которая прижимала голову мужчины к своей груди, попыталась ответить, но сначала не смогла сдержать слез. Крона вынула из сумки черный платок и протянула его проститутке. Та с благодарностью приняла его и вздохнула поглубже. Крона терпеливо ждала, пока она подберет слова.

– Мы знаем, это она, потому что вчера вечером она не пришла домой. Она должна была быть дома, в постели.

Крона скрыла разочарование. Ничего не изменилось: никто не видел, как «расцвел» цветок.

– Может, Эстер пошла к кому-нибудь еще? Может, у нее есть клиент, с которым ей нравится бывать, или родственник, к которому она отправилась?