«…Возле испытательного сектора сейчас находится модель пехотных доспехов, полностью функциональная. Она прошла модернизацию, час назад мы закончили все необходимые тесты, загрузили программное обеспечение. Так как грузовой транспорт ушел с основной партией образцов, то скафандр отправить я не успел. Советую им воспользоваться…»

От голоса Кероша-6, зазвучавшего в мозгу, Лимсея чуть было не хватил сердечный удар. Он так резко оглянулся, что едва не свернул себе шею. И только увидев неподвижные тела саламандр на полу, ни на миллиметр не изменивших своего положения, запоздало сообразил, что это всего лишь запись. «Лазутчик» записывал все, что видел и слышал сам Лимсей, и ставил «якоря» в тех моментах, где Лимсей отмечал нечто важное для себя. Вот сейчас запись и сработала, чтобы задать нужное направление его спутанным мыслям.

Прима-майор позволил себе лишь маленькую передышку – прислонился на несколько секунд плечом к бронестеклу испытательного зала, вдоль которого шел коридор. Озноб усилился, все тело болело, словно его непрерывно избивали в течении суток, обожженное лицо пылало, а в ослепший глаз какая-то настырная сволочь загоняла гвозди, один за другим. От таких мучительных, сводящих с ума ощущений хотелось просто упасть и сдохнуть, а еще дико хотелось закричать, чтобы дать разрядку накопившемуся напряжению, выплеснуть свой гнев и свою боль на этот паршивый несовершенный мир. Он держался лишь на усилии воли, вернее сказать – на каких-то крошечных огрызках воли, таявших с каждой минутой, и уступавших место накатывавшему безумию.

Он должен отсюда выбраться, иначе все, абсолютно все, что он уже сделал для достижения своей цели, было сделано зря. А так не годится. Большая часть его жизни и так прошла впустую, и теперь ничто и никто его не остановит, чтобы добиться успеха. Иначе вся эта дорога по трупам напрасна, а он не просто обыкновенный неудачник, а неудачник законченный. Нет, этому не бывать.

Так, где это дурацкий скафандр?

Оттолкнувшись от бронепластика, Лимсей шагнул сквозь услужливо отъехавшую дверь в следующий сектор лаборатории, окинул помещение мутным взглядом. Дождался, когда лоцман откорректирует картинку, увеличит четкость и детализацию.

Возле выхода, словно неотвратимое возмездие, его дожидалась высоченная громоздкая фигура в пехотном скафандре. А у него не было оружия, чтобы проложить себе путь…

Мгновение дикой паники…

Лимсей судорожно глотнул воздуха, словно рыба, выброшенная на песок, запоздало сообразив, что это всего лишь пустой скафандр, который он и ищет. А сообразив, дико выматерился. Спотыкаясь на каждом шагу и приволакивая ноги, он добрался до скафандра, активировал панель управления в подмышечной области. Нагрудная секция, передние бронепластины ног и лицевая панель шлема с мягким жужжание сервомоторов откинулись на выдвижных креплениях, словно панцирь вскрытого консервным ножом краба, открывая доступ. Лимсей торопливо повернулся спиной, воткнул руки в отверстия рукавов, и обессилено рухнул в нутро скафандра. Откинул голову на эластичную подкладку шлема, подождал, когда оживший манипулятор интерфейса подключится к лоцману и соединит его нервную систему с нейросистемой скафандра, и отдал первую команду:

«Штатный режим».

Пластины шлема, груди и ног мягко встали на место, герметизируя скафандр.

Переход нередко в первые мгновения вызывает дискомфорт и дезориентацию. Особенно для тех, кто подобную процедуру проходит редко, или вообще впервые, как Лимсей. До этого момента он не предполагал, что ему придется ощутить себя в шкуре пехотинца или пилота боевого робота – переход, или погружение, для тех и других выглядит почти одинаково.

Восприятие изменяется разительно, и поэтому требуется какое-то время, чтобы мозг адаптировался к новому «телу» и иной системе ориентации, чувств, приема информации.

Боль… Она все еще мешала, но система жизнеобеспечения боевых доспехов не дремала – докторская утилита лоцмана скинула параметры состояния подопечного в информационный центр. Почти в ту же секунду последовало несколько уколов – шею, спину, бедра. А затем все стало волшебно – запасы боевых медикаментов скафандра были полными. Боль ушла, растворилась, исчезла. И вместо избитого, изношенного тела у Лимсея вдруг возникло тело полутонного великана, готового повиноваться каждой его мысли.

Через несколько секунд, показавшихся вечностью – так ускорилось восприятие, система внутренней диагностики выдала данные основных параметров роботизированной оболочки. Система жизнеобеспечения – норма. Визуальная и информационная поддержка – норма. Двигательные функции и вооружение – норма.

Лимсей неоднократно слышал от пилотов, что сила любого, даже самого легкого робота всегда впечатляет, особенно когда этот робот становится твоим телом. Пехотный скафандр, конечно, это не полноценный боевой робот, которым можно управлять дистанционно и заставлять действовать самостоятельно даже без пилота, без человека внутри скафандр – ничто. Просто роботизированная оболочка. Но когда твой вес всего через несколько секунд увеличивается в несколько раз, а сила удесятеряется, это впечатляет не на шутку. Шок. Восторг. Упоение неизведанной ранее мощью. «Рэкс-500». Тяжелобронированный скафандр повышенной защиты в два с половиной метра высотой и весом в пятьсот килограмм, способен выдержать ракетный удар средней силы. Разработан для ведения боевых действий как на поверхности планет, так и в условиях полного вакуума. Оснащен экзоскелетом с мускульными усилителями, позволяющими бойцам носить тяжелое вооружение. Экипирован тяжелым плазмоганом системы «Жар» и ракетометом «Плохиш», установленным на правом плече. Несмотря на внешне глухую броню без каких-либо визуальных устройств, в пехотных скафандрах использовалась такая же видеосистема, что и в боевых роботах – «взгляд бога». По всей поверхности брони рассредоточены тысячи микроскопических нанолинз, визуальные данные стекаются прямиком в мозг человека, соединенного с искусственным интеллектом машины в одно целое. Система универсальна – даже при очень сильных повреждениях поверхности корпуса всегда останутся уцелевшие участки с десятками и сотнями действующих «глаз», а компьютерная реконструкция с легкостью восстановит полноценный внешний обзор. И сейчас обзор для прима-майора был таков, словно у него вдруг полностью восстановилось зрение, и не просто восстановилось, а значительно, качественно усилилось.

Волшебно.

Лимсей понятия не имел, что именно призраки изменили во внутренней начинке скафандра, профессия не обязывала его касаться таких нюансов ни сейчас, ни раньше. Плевать. Главное, чтобы «Рэкс» помог ему отсюда выбраться. И нужно постараться этот «образец» сохранить, над его начинкой будет кому поколдовать впоследствии, выяснить характер модификаций. Ведь его можно выгодно продать. Отличный трофей из Лабы.

Настроение стремительно улучшилось, мир перестал казаться скроенным лишь из черных красок. У него даже мелькнула мысль, что он чересчур жестоко поступил с саламандрами, которые предоставили ему такой царский подарок. Мысль мелькнула и позорно бежала, устыдившись своей слабости. К черту. Время для сожалений давно прошло. Он убьет любого, кто встанет у него на пути, ему нечего терять после всего, что уже наворотил.