Мальдивов. Я курю в сторонке, потеряв счет сигаретам, и глотаю сладкий Джек Дэниелс как лекарство от не желающей затягиваться душевной раны. Витающий вокруг веселый водоворот праздника оставляет меня безучастной. В черепной коробке колышется, перебивая Фаррелла Уильямса старая мелодия из «Служебного романа» «Со мною нет кого-то, мне грустно от чего-то…» Полина пытается вытащить меня танцевать, губастый Марк, заинтригованный моей хмурой непохожестью на развеселившихся девиц, задает какие-то неважные, на половину размазанные громкой музыкой вопросы. Я протискиваюсь сквозь толпу в туалет и, устало плюхнувшись на унитаз, набираю номер Франсуа. «Ответь мне, черт бы тебя побрал! Принципиальный садист!» Как же я ненавижу его! Как ненавижу эти спокойные бесконечно длинные гудки, отдающие безразличием! Сегодня ровно неделя с того отвратительного дня, когда этот олух, пораженный в самое сердце снарядом Жаниных откровений, ушел, собрав свои нехитрые монатки. А я тупо смотрела ему вслед, уверенная, что этот обиженный выкрутас не заняется больше, чем на сутки.

Я возвращаюсь на белый диван и, отхлебнув щедрую порцию виски, выбиваю из пачки очередную сигарету. Вот и развеялась, называется! Наша тусовка медленно переползает из Белого Дома на Плас де Лис, а оттуда по ступенькам в Кав Дю Руа. В этот час (на моих Картье полтретьего ночи) пробраться в клуб для обычного смертного миссия практически невыполнимая. Не будучи близким другом (а лучше родственником) охранника и не раскошелившись на ВИП столик (от 900 евро), вы никогда не пересечете заветный барьер, будь на вас надеты хоть слитки золота. Говорят, что однажды в какой-то особо жирный сезон разборчивый секьюрити посчитал коротышку Тома Круза недостойным билетика в прекрасный мир ночной жизни Сан Тропе. Нашей компании везет больше, чем голливудскому герою, громила на входе узнает в обутых в белые кроссовки туристах заядлых транжир, обоготивших заведение уже не на одну сотню тысячь евро, и с угрюмой ухмылкой гремлина пропускает нас вовнутрь. Разноцветные селедки загружаются за предусмотрительно зарезервированные столики и жадно хлопают толстыми рыбьми губищами в ожидании дополнительной порции игристого топлива. Мне не хочется больше пить, алкоголь булькает уже где-то совсем высоко в горле, предвещая скорое извержение. Поддавшись на общий азарт, я, сбросив с ног 15-сантиметровые босоножки Диор, неуверенно забираюсь на диван и начинаю раскачиваться в унисон с захмелевшими куклами. «Are you reeeeeaaaady? » вопит во все горло темнокожий диджей. Пьяная толпа разражается в ответ одобрительным рыком. Я готова к очередному летнему хиту, который, вырвавшись из колонок, вот-вот обрушится на беззаботные головы отдыхающих. А вот к картине, транслируемой моему затуманенному взору яркой вспышкой рампы, явно нет. В пяти метрах от меня из темноты выныривает танцующий мужской силуэт, подозрительно напоминающий мне пропавшего супруга. Под первые звуки « I am addicted to you» зал окутывает розово-лиловый туман. Передо мной возникает пурпурное лицо Франсуа с крошечными капельками пота на лбу и широченной улыбкой абсолютно счастливого человека. Наши глаза встречаются, пробравшись сквозь лабиринт вскинутых вверх в экстазе рук. Вопреки моим ожиданиям, гулящий муж не перестает лыбиться, а наоборот растягивает рот еще щире, почти достав уголками до ушей. Потом он, не отводя взгляда, сгребает в объятия вихляющуюся рядом блондинку и сливается с ней в проникновенном поцелуе. Приглядевшись, я обнаруживаю, что их за столиком четверо – мой беглый суженный и три светловолосые конфетки (точная копия тех, что выплясывают справа от меня), которые льнут к нему всеми своими выдающимися частями тела, подобно медведю, чешещему зудящую спину о ствол сосны. Франсуа пышет гордостью, как будто он сам сколотил из обломков раскуроженного вышеупомянутым медведем дерева эту звездную тройку Буратин. Что же, его поведение вполне логично. Если все одинаково продажны, то какой смысл ограничивать себя одной среднестатестической блондинкой Бальзаковского возраста, когда финансы позволяют тебе обзавестись целой гроздью свежачков. По той же логике мне следует сейчас радостно присоединиться к честной компании, расцеловать прожигателя жизни и его зажигалок, и предложить разделить с ними ложе. Полина поступила бы именно так.

Я продираюсь сквозь плотные людские ряды, оцарапав локти чьими-то агрессивными стразами и облившись липким коктейлем. Клуб выплевывает меня наружу босую, заляпанную, с набухшими от слез красными глазами. Войско жаждущих попасть в эпицентр веселья за час сильно расплодилось. Обильно накрашенные девушки, чей макияж уже успел слегка поплыть на жаре, взирают на меня с нескрываемой завистью. Я плетусь по ступенькам наверх на террасу Библоса. Адрес виллы американцев я естественно не помню. Сидеть и ждать, пока у них сядет батарейка, и они соизволят выкатиться из клуба тоже не вариант. Высокомерный клерк на ресепшене черезвычайно напоминающий разъевшегося гуся при виде меня морщит клюв, но узрев мою безлимитную кредитку сразу добреет и каким-то чудом обнаруживает для меня пустующий люкс. А прошу доставить мне пластинку Долипрана, баночку Лекзомила, туалетные пренадлежности и приличную сменку на утро. Я надеюсь, что две дольки снотворного в комплекте с таблеткой обезболиевающего избавят меня от мытарств по потерянной любви. Химия оправдывает мои ожидания.

Глава 23

Рецедив

Запоздалое утро начинается с дополнительной порции Долипрана и щедрого слоя крема Ла Прери, которую мне любезно (за двойную цену) доставил служащий отеля. Кривая морщина под левым глазом обзавелась сестрой близняшкой. Винить в ее появлении кроме собственной глупости некого. Давно пора завязывать с этими саморазрушительными загулами. Надо взять в руки свое размякшее от надуманных эмоций тело, встряхнуть его как следует, выскрести из головы всю ненужную шелуху, развестись с Франсуа и заняться, наконец, каким-нибудь полезным делом. В отсутствии брачного контракта мне полагается при разводе половина его состояния. 75 000 000 евро это сумма, которая способна быстро и эффективно залечить любые сердечные травмы.

Я спускаюсь на завтрак, мечтая о кровавом стейке и маринованных огурцах. Вместо стейка мне в коридоре попадается объект моих душевных терзаний. Похоже, что судьба-злодейка специально выплевывает на моем пути этот габаритный булыжник, стоит мне выбрать правильный путь и сделать пару первых неуверенных шажков.

– Привет, – демонстрирует ряд белых зубов вчерашний заядлый танцор.

На сей раз он один, без свиты блондинок, которые наверно еще дрыхнут в номере, утомленные разнообразными телодвижениями.

– Привет, – бормочу я, не определившись до конца с линией поведения.

Он делает шаг вперед и оказывается недозволительно близко. Недозволительно для чужого, уже ненужного и неинтересного мне мужчины, с которым меня ничего не связывает, кроме предстоящего дележа имущества. Куда ты несешься, бестолковое сердце? Остановись сейчас же, вернись и встань в строй! От Франсуа доносится легкий запах табака, смешанный с каким-то новым, неизвестным мне парфюмом. Его губы стремительно приближаются к моим. Эта