Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем машина остановилась на стоянке у кафе. Гришка кинул быстрый взгляд по сторонам и увидел то, что ему было нужно: одинокий мужчина стоял у входа с незажженной сигаретой во рту. Мужика основательно штормило. Он ломал спички одну за другой в безуспешной попытке прикурить.
Гришка прошел мимо него, слегка задев плечом.
— Поаккуратней, молодой человек!
— Сходи в сортир проблюйся, алкаш! — огрызнулся Гришка.
— Может, обработать его? — деловито притормозил Чемодан.
— Пошли, — потянул его за рукав Гришка, — нечего время терять.
Действительно, задерживаться дольше на входе не было никакого смысла: все, что было нужно, он сказал связному. Остальное — через пяток минут в сортире.
* * *
Кабан, передав Григорию установку насчет Артура, тут же покинул офис.
— Ключи я тебе не оставляю, — сказал он, — светиться тебе незачем. Скучно станет — позвони Чемодану. Он тебе телок привезет. У него этого добра — завались!
— А я и не собираюсь никуда, — равнодушно ответил Парфен. — Мне бы наоборот — спокойно отлежаться, пока бочина до конца не заживет.
— Ну, тогда до вечера! — попрощался с ним Кабан. — Я постараюсь сам приехать. Но если что — Чемодана подошлю.
«Не доверяют они мне! — понял Григорий. — Боятся без присмотра оставлять!»
Первоочередной важности задачей для него было установить связь с Тарасовым. Но с конторского аппарата звонить не стоило — вдруг его захотят проверить? Попасться так глупо, когда половина испытаний позади и все идет на мази?! Нет уж, извините!
Он проводил взглядом из окна отъезжающего на своем «Шевроле» помощника Мирона и улегся на диван. Времени для размышлений было больше чем достаточно — Чемодан раньше восьми вечера приехать не должен был. А развлекаться Парфен не намеревался пока. Сначала нужно было показать себя в деле, потом уже корешиться поплотнее с братвой.
Парфен уже был не тот наивный молодой человек, который сидел в свое время против Кости и Гены Хвороста и таращил круглые от изумления глаза на ключи от синей «девятки», казавшейся ему пределом мечтаний. Он понимал, что за все на свете нужно платить свою цену. И с него немало потребуют. Халявы в этой жизни нет вовсе! Она осталась за порогом родительского дома. Также наряду с этим он четко сек, что он в этой бригаде — чужой человек, и тому же самому Кабану не с чего к нему хорошо относиться. Да, парился на нарах вместе с боссом. А теперь он Гришке часть бригады отдать должен. А что там дальше — неизвестно! Мало ли что еще Мирон удумать может!
Поэтому Парфен понимал, что Кабан подставит ему подножку при первом же удобном случае, да и пацаны наверняка будут коситься в его сторону. Появился тип неизвестно откуда — и сразу в «бугры»! Учитывая все это, он вырабатывал свой план действий. Ему кровь из носа нужно было до вечера связаться с Тарасовым и получить полную информацию по этому самому Артуру. Излишне говорить, что жизнь научила его кое-чему, и мочить людей направо и налево, как в начале своей «карьеры», он не собирался. Но судя по тому, что рассказал про этого Артура Кабан, другого выхода не было. Оставалось рассчитывать только на федералов. Возможно, они сумеют найти другой выход или хотя бы временно нейтрализовать этого самого Артура.
Час он лежал, безучастно таращась в телевизор. Затем резко встал. От быстрого движения чуть кольнуло в раненый бок. Он осмотрел все окна — закрыты решеткой. Да и телефон-автомат нигде не просматривался поблизости.
Решение на ум пришло довольно простое. Приоткрыв окно, Гришка покрутил головой и, обнаружив то, что ему надо, свистнул с улицы двух хлопцев лет семнадцати, которые курили на углу дома.
— Парни, десятку заработать хотите? — он показал парочке десятидолларовую купюру. Из тех денег, что одолжил у Кабана.
— А что надо? — сразу оживились те.
— Сотовый нужен, срочно позвонить, — коротко высказал свои условия Парфен.
— А что, в конторе телефона нет? — настороженно покосился на него один из киндеров-переростков.
— Если бы я мог позвонить, то позвонил бы! — отрезал Парфен.
Второй товарищ, видно, более сообразительный, сразу же дернул первого за рукав и тем самым прервал неродившийся новый вопрос.
— Мы сейчас! — пообещал он и быстренько отвел на десяток метров в сторонку своего дружка. Гришка не мог слышать, о чем те разговаривали, до него долетали только обрывки отдельных фраз. Судя по всему, более расторопный парнишка на что-то подбивал приятеля. На секунду он оставил его и подбежал к Григорию.
— Двадцатку дашь? — деловито поинтересовалось юное создание.
Парфен пересчитал в голове по курсу и предложил:
— Пятьсот рублей, парни. За один звонок этого за глаза хватит!
Те еще раз посовещались, только на сей раз гораздо быстрее. Григорий отчетливо расслышал, как шустрый убеждал друга:
— Да на пять минут возьмешь! Пятьсот рублей!.. Да ты что, совсем дурак?! Никто ничего не стырит!
— Эй, пацаны! — на всякий случай встрял Григорий. — Я при вас прямо звякну и сразу же трубу отдам. Просто у нас телефон сломался, а мне нужно до зарезу позвонить жене, сказать ей, что я в конторе остаюсь. Ревнивая она у меня.
— Мы через пять минут.
— Только, парни, — Григорий махнул рукой, подзывая их ближе. Сменив интонацию, он заговорщическим тоном принялся объяснять: — Если серебристая иномарка стоять во-он там будет, — показал рукой место, откуда отчалил кабановский «Шевроле», — не подходите ни за что! Значит, начальник мой приехал, а он мужик сердитый! Поняли?
Ребята одновременно кивнули головами и быстро убежали к дому напротив. Меньше чем через десять минут они вернулись, и еще через пять минут Гришка отдал им аппарат и пятисотенную банкноту.
* * *
Чемодан обратил внимание на странное выражение лица нового товарища и его теперешнего бригадира, когда они зашли в зал.
Вообще-то, этот парень у Витьки Чемодурова, по прозвищу Чемодан, сразу вызвал симпатию. За что он приглянулся, сам Виктор вряд ли смог бы сформулировать точно и обстоятельно.
Он чувствовал, что от Волдыря веяло той же статью и силой, что и от Мирона. Интуитивно угадывалось, что этот высокий парень, возрастом ненамного старше его самого, способен на поступок. Не просто по приказу шефа набить морду заартачившемуся барыге или шмальнуть втихаря какого-нибудь пузана на подъезде у дома. Сразу было видно, что Волдырь и сам делами
