–Принес тебе попить, вдруг станет легче, и это всего лишь реакция организма на обезвоживание,– произнес профессор Кай, а затем вложил мою руку в свою и куда-то потянул.

Оказывается, юноша замыслил усадить меня на бревно, чтобы я не угодила еще в какую-нибудь неприятность. Помогая испить из фляги, Луций использовал всю присущую нежность, особенно, когда вытирал остатки воды с подбородка. Затем он коснулся недавних шрамов и ран от боя с кустарниками. Юноша причитал себе под нос, но на деле только гладил мои увечья, пытаясь излечить на ментальном уровне.

–А что, если я навсегда останусь такой? На противоядие от Кэсси не стоит рассчитывать! Именно она посоветовала произнести такое заклинание!– обеспокоенно спросила у Луция.

–Даже если у нее не выйдет, я сделаю все, чтобы исправить это,– заверил в ответ профессор Кай, издав смешок на сказанное мною.

Произнеся обещание, юноша не выпускал мою руку из своей, а второй поправлял волосы, сбившиеся от ветра.

–И снова спасешь меня? Сам говорил, что устал проворачивать подобное.

–Блэр, я всегда буду оберегать тебя, но, прошу, не придумывай лишнего. Мы не можем быть вместе,– будучи слепой, я словно кожей и всеми фибрами души ощущала, с каким трудом и усилием приходилось говорить Луцию.

Если бы я не утратила возможность видеть, то так и оставалась бы слепой, имея зрение. Луций намеренно пытался оттолкнуть меня, чтобы защитить или спасти, пока не знаю точно. Но он испытывал те же чувства, что и я, показывая с помощью заботы, а не слов.

Осознав это, я прозрела, фигурально выражаясь, а затем и в самом деле. Сначала увидела застывшую печаль на прекрасном лице возлюбленного, а затем запыхавшуюся Кассандру,

–Противоядие больше не нужно?– разочарованно спросила ведьма.

–Нет, все встало на свои места,– ответила я, ликуя от своей маленькой победы.

Исправительная школа была упразднена, и студенты снова посещали только магические уроки, радуясь безмятежной жизни. Филориум превратился в эталон процветающей Академии, обучающей творить добро. Юные маги щеголяли в разноцветных мантиях, со смехом что-то обсуждая, преподаватели тоже пребывали в приподнятом настроении. Казалось, всех обуяло это светлое чувство, дарящее надежду. Не чары ли это были? Наверное, нет, потому что, как в таком случае меня они обошли стороной?

Я не разделяла всеобщего счастья. Посматривала на лучащихся блаженством волшебников, сидя у фонтана, и размышляла о плохом предчувствии. Все выглядело слишком радужно и напоминало затишье перед бурей. Или дело в моем характере? Мне сложно принимать с благодарностью что-то хорошее, не думая, что за этим последуют какие-то беды ради сохранения жизненного равновесия. Нет бы радоваться со всеми, восхвалять небеса, что нашлись родители! Я же мусолила в голове мрачные мысли, не в силах даже выдавить улыбку.

–Ума не приложу, как тебе удалось заполучить писаного красавца Филориума с этим извечно угрюмым лицом,– раздались поддразнивания Блэр над ухом.

–На свое бы высокомерное сначала посмотрела,– бросила в ответ и, увидев улыбку подруги, впервые за сегодня тоже улыбнулась. Нас нисколько не трогали издевки друг друга. Наверное, в нашей дружбе было что-то ненормальное, но нас все устраивало,– как прошла тренировка с Луцием?

–Он по-прежнему неприступен, но его глаза словно говорят другое. Может, я сошла с ума и придумываю себе?

–Даже не знаю, что сказать. Мысли Луция стали для меня загадкой. Я пыталась с ним разговаривать, но он меня избегает.

–Я уже начала думать, что это какой-то способ охмурения: из тепла в холод.

–Вряд ли Луций стал бы таким заниматься,– усмехнулась я.

–Знаю, но я не могу принять то, что он стал ко мне равнодушен. Тем более, что чувствую иное, но он словно закрыл от меня сердце. Что мне делать, Кэсси?– удрученно вздохнула девушка.

–На этот счет у меня есть одна идея,– обнадежила я подругу и рассказала о любимом кролике Луция Хрустике.

Блэр загорелась, всей душой желая сделать Луцию что-то приятное. Я не узнавала эту девушку, которой раньше не было ни до кого дела, кроме себя самой. Сейчас она искренне хотела помочь человеку, что когда-то поверил в нее. Любовь преобразила подругу, сделала одновременно слабой и сильной, это контрастное сочетание превратило Блэр в девушку, с которой мне хотелось брать пример.

–Идем на травоведение?– позвала Блэр,– Мне так нравится, как ведет занятия твоя мама! Она не такая зануда, как ты.

Расплывшись в самодовольной улыбке от своей шутки, подруга потянула меня за руку, призывая подняться с бортика фонтана.

У мамы, действительно, был талант преподавания. Еще с детства я, как завороженная, слушала ее рассказы о растениях, с замиранием наблюдала за экспериментами с листьями и цветками. Она осуществляла настоящую ювелирную работы, отделяя самые мелкие лепестки при изготовлении снадобий или мазей. Я всегда восхищалась ее мастерством.

Сегодня на занятии Камелия обещала научить нас создавать духи. Она хотела, чтобы каждый изготовил аромат, предназначенный специально для него. Это от мамы я научилась игре «Узнай характер по трем любимым запахам», которую когда-то провела и Ирису. Он назвал инжир, росу и апельсины. Самоотверженный, деятельный, рассудительный. Этот человек вызывал у меня уважения, даже когда хотела его ненавидеть. Последний раз мы разговаривали, когда полуэльф по моей просьбе телепортировал меня обратно в Академию на следующий день после ссоры. Мне хотелось незамедлительно покинуть особняк, чтобы не встречаться с родителями Ириса, а он не стал уговаривать остаться. Но я была рада раннему возвращению, так смогла совершить вылазку с Блэр в ее замок и навестить бабушку.

–Тщательно измельчайте лепестки, а для игривости можете добавить эльфийской пыльцы,– давала указания мама.

Я думала, такое занятие заинтересует только девушек, но юноши тоже с воодушевлением работали с душистыми ингредиентами, желая сделать подарок для матерей, родственниц и возлюбленных. А кто-то и себе не отказал в удовольствии обзавестись туалетной водой.

После травоведения я задержалась в аудитории, чтобы поговорить с мамой. Мы старались больше проводить времени вместе, но большую часть дня мои родители заседали на тайных собраниях, видимо, строя новые планы по ликвидации злого умысла Нумибуса.

–Все в порядке, Пушистик?– обеспокоенно спросила Камелия.

–Да, я просто хотела спросить, не хотите ли вы съездить в Лесную долину? Бабушка будет счастлива,– сказала я.

–Очень хотим, милая,– лицо мамы стало печальным,– но сначала нужно разобраться с делами в Академии. Я не умею врать Белории, и она сразу догадается, что мы опять связались с опасностью. Лучше сейчас ее не волновать.

Слова Камелии были рассудительны, но я не могла представить, как можно не навестить дорогого человека, которого не видели так много лет. Но мои родители ставили героические цели на первое место, а уже потом личные узы. Как и Ирису, им была присуща самоотверженность.