Мы взяли под контроль волновавшийся Тырговиште и встали напротив господарского дворца Мирчи Великого, перед которым уже выстроились люди Дана, собравшего всего полторы тысячи воинов, многие из которых смотрели в землю. Валахи не хотели рубиться с валахами, и Влад вызвал Дана на поединок.

Исход боя был очевиден. Великолепный воин через двадцать мгновений зарубил убийцу наших отцов, и все было кончено. Я старался понять поведение подобных Дану людей, но это получалось у меня плохо. Дан мог добровольно отречься от престола, и, возможно, Влад сохранил бы ему жизнь, а мог с казной бежать хотя бы в Джурджу, что, в общем-то, было обычным делом для Данешти. Враг Влада не сделал ни того, ни другого и был зарублен на глазах всей Валахии. Позже, когда я уже хорошо знал многих правителей Европы, они сами в минуты откровенности говорили мне, что просто не могут отказаться от власти даже под угрозой смерти. Манипулирование судьбами многих сотен тысяч подданных для них нельзя было заменить ничем, и я был полностью согласен с Владом, говорившим, что с ними договариваться бесполезно.

Восьмилетнее отсутствие второго Дракона на Родине закончилось победным и бескровным возвращением, к которому мы все стремились со всей душой и которого, наконец, добились. Перед двадцатипятилетним Владом лежала Цара Ромынеяскэ, и он очень хотел сделать ее единой и счастливой. Во время поединка второго Дракона с Даном на синем небе Валахии из ниоткуда появились и застыли над Тырговиште даже не одна, а две кометы. Влад сказал, что даже небо поддерживает его труды, и очень обрадовался.

Казна Валахии была абсолютно пуста. Данешти украли в стране все, что можно и что нельзя. И в казначействе не было ни одного дуката, леи и даже бани. В Валахии налоги традиционно собирали перед Рождеством, и даже Дан не захотел нарушать этого правила для собственного обогащения, справедливо опасаясь народного возмущения. Все понимали, что Владу Дракуле при вступлении на престол понадобятся деньги, а чрезвычайный налог собирать он не будет, потому что начинать свое правление с грабежа может кто угодно, только не сын первого Дракона, не раз говоривший о народном счастье. Обычно оказавшиеся в подобной ситуации господари занимали деньги у собственных бояр, тем самым попадая к нам в полную зависимость. Возможно, поэтому Влад и вступил на престол в Тырговиште, так как у него все равно было одна дорога – за деньгами в верховный боярский совет.

Влад не пошел к боярам сдаваться на второй день своего правления. Мы просто забрали остававшиеся у нового господаря четыре бочонка золота, благополучно доставленные из Хуста в Тырговиште на наших надежных «Альбах», и приумноженный нами дар первого Дракона наполнил казну Валахии, позволив Владу принимать независимые решения в самом начале своего второго, настоящего правления. Многие бояре верховного боярского совета, не ожидавшие ничего подобного, были очень удивлены, но пока не испуганы.

22 августа 1456 года при огромном стечении народа, одобрении верховного боярского совета и митрополита Макария на главной площади кафедрального собора Тырговиште Влад III Дракула был объявлен господарем Валахии.

План процветания Валахии Влад написал и утвердил в своей голове еще в Хусте – создание единой Цара Ромынеяскэ, для чего необходимо помочь вернуться на трон в Сучаве его двоюродному брату Штефану, а также помочь вступить на престол Венгрии тринадцатилетнему сыну Яноша Хуньяди Матиашу Корвину, за что он отдаст ему Трансильванию, укротить своевольных бояр с помощью назначений наместников господаря во все области Валахии, уничтожить разбои, воровство, восстановить внутреннюю и внешнюю торговлю. Для отпора Османской империи и освобождения от протекторатов Венгрии и Польши нужно создать общенародное войско во главе с гвардией Влада, которое первым делом должно вернуть валашские крепости на Дунае, в годы междоусобиц захваченные Турцией.

Мы много говорили о том, как можно это сделать, и Влад сказал, что создать в наших условиях сильное государство возможно только под страхом ужасного наказания за совершенное преступление, и я не спорил с ним, потому что никогда не вмешивался открыто в принятие господарем политических решений.

На коронации Влад III Дракул от всего сердца сказал морю собравшихся людей, что сделает Валахию свободной и процветающей, а их – богатыми и счастливыми. Люди отнеслись к его словам доброжелательно, но спокойно. Мирча Великий и Влад Дракул были добрыми господарями, и хороших дел ждали от их внука и сына. Однако жизнь в разграбленной и атакуемой со всех сторон Валахии была опасной и тяжелой, и люди, пообещав Владу поддержку его добрым начинаниям, разошлись домой со словами «поживем – увидим».

Все задуманное Владом в Валахии надо было делать быстро и одновременно. Уже в ночь на 22 августа он попросил дать ему обзор о европейской инквизиции, ни минуты не сомневаясь, что он у меня есть. Я принес ему бумаги, но сказал, что страх и ужас – это зло, а для победы нужно еще и добро, поэтому Влад должен его найти и столкнуть со злом лбами – без этого успеха достичь невозможно. Влад улыбнулся и ответил, что совсем не собирается входить в историю извергом, и начал, не глядя на ночь и начинающийся торжественный день, читать мой обзор об инквизиции.

Эпоха крестовых походов на восток укрепила в умах европейских католиков мысль о богоугодности преследований врагов веры, которых обе стороны называли неверными, гяурами и еретиками. Слово «инквизиция» в Европе прозвучало в 1185 году, когда на Веронском соборе были определены точные правила преследования еретиков.

С начала XIII века созданная Ватиканом святая инквизиция, Inquisitio Naeretical Pravitatis, стала заниматься розыском, судом и наказанием людей, которых по разным причинам называли еретиками, по всей католической Европе. Под страхом отлучения от церкви светским правителям было предписано римскими папами содействовать деятельности епископам-инквизиторам, имевшим свой большой штат.

За триста лет своего существования инквизиция с помощью работавших в ней священников и монахов превратилась в орудие Сатаны, издевавшегося над всей католической Европой. В нашем нелегком XV столетии еретиком мог быть объявлен любой человек, не понравившийся инквизиторам, которые придумали следующие признаки определения еретиков, или людей, которых из жажды обогащения они хотели объявить еретиками, чтобы присвоить их имущество: неправильный взгляд на бога, обвинения в колдовстве, вызывание злых духов, раскольничество, укрытие еретиков, написание еретических трактатов, совершение поступков, которые инквизиторы захотят посчитать еретическими.

Инквизиторы судили обвиненных людей тайно и без суда. Они имели свои тюрьмы, которые были ужасны. В сырых подвалах в пять шагов длины и ширины мучились по шесть человек в каждом, и жаловаться им ни на что не разрешалось. Всякое проявление милосердия к узникам объявлялось соучастием в ереси.