Весь 1455 год мы охраняли Трансильванию, учили воинов в восстановленной школе тайной стражи, а Влад и я смогли найти сторонников в высшем боярском совете Валахии, о чем я расскажу позднее.

Легат папы францисканский монах Джованни ди Капистрано собирал в Трансильвании добровольцев в крестовый поход, и такие же легаты Ватикана делали то же самое в Буде, Вене, Праге и Кракове. В крестоносцы отбирали только католиков, и все православные добровольцы шли к Владу, из которых мы формировали отряды для защиты Трансильвании, а лучших и достойных этого мы с господарем отбирали в нашу валашскую тысячу, которая к Рождеству удвоилась. Учеба новых воинов, среди которых были только румыны, шла полным ходом, и дым в наших тренировочных лагерях стоял коромыслом. Школу «Витязи Дракулы» прошли больше половины воинов, ушедших с нами из Тырговиште в 1448 году. В начале 1456 года второй Дракон располагал сильным войском в две тысячи великолепных бойцов, с которыми можно было возвращать трон Мирчи Великого, но Влад не спешил, понимая, что это время вот-вот придет. В начале 1456 года на Европу двинулось новое войско османов во главе с Мехмедом. На этот раз оно атаковало венгерское королевство.

Полторы сотни тысяч акынджи, сипахов и янычар двигались от Эдирне через Пловдив, Софию и подходили к Крагуевацу, готовясь форсировать Саву, а потом Дунай. Мехмед, понимая, что время врываться на огромные польские земли через Карпаты и непокорных ему румын еще не пришло, хотел сначала завоевать северную Сербию, укротить неукротимую Албанию, Черногорию, Боснию, затем захватить Венгрию и Австрию, после чего войти в центральную Европу и покончить с Ватиканом. Лавры Чингисхана и Тамерлана грезились ему, наверно, днем и ночью, но Влад и я были абсолютно уверены, что они не достанутся ему никогда.

Моя группа тайной стражи, быстро завоевавшая сильные позиции в Стамбуле, постоянно направляла в Сигишоару все последние новости из столицы Османской империи. Мы с Владом уже не один раз обсуждали, стоит ли убивать Мехмеда II, как это сделал удивительный ассасин Хасан ас-Саббах с великими сельджуками. Я напомнил Владу о том, что после убийства султана Мурада сербским героем Милошем Обиличем в битве на Косовом Поле в агрессивной политике Османской Порты ничего не изменилось, но князь Трансильвании ответил, что гибель Баязида в железной клетке закончилась двадцатилетней борьбой за власть его сыновей, во время которой Мирча Великий значительно усилил Валахию, которую не атаковали хотя бы от Дуная. Я возразил, что после смерти его деда зараза междоусобицы перебралась из Эдирне в Тырговиште. Мы не пришли с другом к одному мнению, но я запросил у моих мастеров план дворца, который спешно построили для Мехмеда Завоевателя в бывшем Константинополе.

В 1453 году, едва смыв кровь с улиц Константинополя, на площади древнего Форума Тавра был построен Эски-Сераль, в котором Мехмед II жил, пока строился его любимый дворец.

Топ-Капу, ставший главной резиденцией султана, был выстроен на старом Акрополе Константинополя. Дворец состоял из нескольких зданий, соединенных между собой галереями-мобейнами, вокруг которых возвышались тройные стены с двумя башнями. С их смотровых площадок открывался удивительный вид на Босфор, Золотой Рог, Пропонтиду и горы Вифинии.

Дворец Мехмеда был построен на холме, на котором сохранили огромные кипарисы. Его главные ворота Баб-и-Хумаюн располагались у бывшего храма Святой Софии, уже переделанной в мечеть.

Войдя в эти ворота, гости, среди которых, конечно, были мои мастера, шли сначала на большую площадь в окружении кипарисов, а затем по главной алее проходили до второй внутренней стены, ворота в которую охраняли две конические башни.

Эти ворота вели во двор, засаженный кипарисами, направо от них располагались дворцовые кухни, налево находилось здание с большими решетчатыми окнами, в котором расположился прямо под квадратной башней Зал Дивана Османской империи.

От Дивана шла галерея с колоннами к стенам и воротам третьего дворца, по которой имели право проезда только Мехмед II и его визири. За последними стенами располагались дворец султана, его личные покои, Тронный зал приемов, с великолепными изразцами, расписными стеклами и камином, султанские сокровищница, с решеткой за дверью, и библиотека, в которой были собраны уцелевшие после 1453 года византийские манускрипты и рукописи. За дворцом были разбиты сады-террасы с беседками, павильонами, бассейнами и фонтанами.

Весь Стамбул быстро застраивался большими турецкими домами-конаками, несколько из которых принадлежали, конечно, тайной страже господаря Влада.

Традиционный турецкий канак состоял из двух помещений под одной крышей. Двухэтажные мужской селямлик и женский харем соединялись высоко поднятой галереей. Хозяева всегда жили на втором этаже, куда вели особые лестницы. Внизу была кухня, помещения для слуг и хозяйства. В доме делались в два ряда большие окна, балконы, выступы, его венчала высокая крыша, напоминавшая шатер кочевника-тюрка, с трубами от каминов и печей особой формы.

Вокруг дома располагался окруженный стенами большой булыжный двор, куда к селямлику и харему вели отдельные ворота. Во дворе находились цистерна с водой, кухня, сараи, конюшня и баня.

В доме главный зал окружали одинаковые комнаты, в которых вдоль окон возле стен располагались длинные софы, ниши для зеркал, этажерки для одежды, шкафы, жаровни. Полы были прикрыты коврами, на которых хозяева ели на подушках с вносимых небольших низеньких столиков и спали на полу, на выносимых из шкафов матрацах. Зимой дом отапливался каминами и жаровнями-мангалами, окна защищались двойными рамами и ставнями, а летом от зноя его спасала нависающая крыша с балконами. Из двора канака отдельная калитка вела в сад, в котором располагался бассейн-хавуз.

Прорыть подкоп из какого-то канака в Топ-Капу, да еще в покои султана, было нереально, как и устроить покушение на Мехмеда в самом дворце. Я сказал Владу, что убить Завоевателя можно будет намного легче в походе, с чем он без спора согласился, добавив, что сделать это надо будет только во время его нашествия на Цара Ромынеяскэ. Я не спорил. Тайная стража должна обеспечивать действия своего господаря и никогда не давать ему впрямую политические советы, поскольку при этом очень легко ошибиться.

От Крагуеваца Мехмед II с войском в конце весны подошел к сербскому Белому Городу, который мадьяры называли Нандорфехервар. Крепость была осаждена, и пушки османов начали день и ночь пробивать в ее стенах и башнях проломы. Хуньяди с дворянским войском, в которое опять пришлось забрать все гарнизоны из Прикарпатья и Трансильвании, вышел из Буды на юг спасать Нандорфехервар и успел сделать это в самое время. На следующий день после его прихода крепость была окружена османами полностью.

Главный капитан венгерского королевства опять оставил Влада беречь его северо-восточные, а теперь и юго-восточные границы. На огромной территории Трансильвании и Карпат остались только наши две тысячи валахов, которые должны были сохранить здесь мир и покой. Впрочем, в этом году Краков вел себя довольно спокойно, все взоры были прикованы к драме Белого Города, с падением которого османам открывалась прямая дорога на Дунайскую равнину. По приказу Влада обе Альбы с двумя сотнями воинов успели уйти по Ольту на Дунай и встали в устье Тисы, прикрывая ее и Великую реку от возможного прорыва турецкой галерной эскадры, чьи корабли в огромном количестве столпились у Белого Города. Четырем сотням османских судов противостояли сто восемьдесят венгерских кораблей.