ТЕМПЕРАТУРА КОНТРОЛИРУЕТСЯ.

ЗАКРЫВАЙТЕ ДВЕРЬ.

Симкинс толкнул смятые двери и почувствовал на лицепрохладу. «Плевое дело», — улыбнулся он. Тепловые метки в помещениях сконтролируемой средой горели ярким пламенем, и Симкинс уже заметил впереди, напоручне, сияющее алое пятно.

— Бегите, все равно никуда не денетесь, —прошептал он.

Продвигаясь вместе с оперативниками по лабиринту книжныхстеллажей, Симкинс понял, что само устройство игрового поля не оставляетпротивникам шанса: агентам даже не обязательно включать приборы ночноговидения. Да, лабиринт мог послужить беглецам хорошим укрытием, однакоосветительная система Библиотеки конгресса была оборудована датчиками движения,и путь, которым бежали Лэнгдон и Беллами, сиял, точно подиум. Вдаль уходилаузкая полоска света.

Агенты сорвали очки и бросились по петляющему световомуследу. Вскоре Симкинс заметил мерцающие лампочки.

«Уже близко».

Спереди доносились чьи-то шаги и тяжелое дыхание.

— Вижу объект! — завопил он.

Высокий и худой Архитектор Капитолия, похоже, бежалпоследним. Пробираясь через бесконечные стеллажи, он едва переставлял ноги изадыхался.

«Бесполезно, старик».

— Стойте, мистер Беллами! — крикнул Симкинс.

Беллами бежал дальше, резко сворачивая и петляя междустеллажей. С каждым поворотом у него над головой загорался свет.

— Взять его! — скомандовал Симкинс.

Один оперативник поднял винтовку несмертельного поражения ивыстрелил. Снаряд, запущенный в Беллами и обмотавшийся вокруг его ног, агентыЦРУ прозвали «веселой змейкой», хотя ничего веселого в ней не было. Веществовременного поражения, разработанное Национальной лабораторией Сандия,представляло собой нить липкого полиуретана, который при соприкосновении сцелью затвердевал, создавая вокруг коленей беглеца твердую пластиковую паутину:все равно что сунуть палку в колеса едущего велосипеда. Беллами как подрезали:он рухнул вперед и проехал футов десять по гладкому полу, активировав ещенесколько ламп над головой.

— Я займусь Беллами! — крикнул Симкинс. — Всеза Лэнгдоном, он где-то… — Оперативники удивленно замерли на месте:впереди стояла кромешная тьма, лампы не горели. Очевидно, кроме Беллами, здесьникого не было.

«Как же так?»

Архитектор все еще лежал на животе, тяжело дыша. Ноги емусковала твердая пластмасса. Симкинс пинком перевернул старика на спину.

— Где он?!

Из разбитой губы Беллами текла кровь.

— Кто?

Командир поставил ногу на безупречный шелковый галстукАрхитектора и слегка надавил.

— Не надо испытывать мое терпение, мистер Беллами.

Роберт Лэнгдон подумал, что выглядит как труп.

Он лежал на спине, сложив руки на груди, в полной темноте —и в самом тесном из замкнутых пространств. Хотя Кэтрин лежала где-то рядом, втом же положении, Лэнгдон ее не видел. Он крепко зажмурился.

Тут было тесно.

Очень тесно.

Минуту назад, в тот миг, когда двери читального заларухнули, Лэнгдон и Кэтрин залезли вслед за Беллами в восьмиугольный шкаф,спустились по лестнице и попали в неожиданное место.

Лэнгдон сразу понял, где они.

«В самом сердце библиотечной циркуляционной системы».

Из комнаты, напоминавшей зал выдачи багажа небольшогоаэропорта, выходило множество транспортерных лент. Поскольку Библиотекаконгресса состояла из трех корпусов, книги, запрашиваемые посетителямичитального зала, нередко приходилось перевозить на довольно большие расстоянияпо специальной системе подземных туннелей.

Беллами прошел к стальной двери, вставил свою карточку иввел пин-код. За дверью было темно, но как только она отворилась, у входавспыхнуло несколько ламп.

Лэнгдон увидел то, что доводилось видеть немногим.

«Запасники Библиотеки конгресса».

План Беллами уже не казался таким безрассудным.

«Где еще прятаться, как не в огромном лабиринте?»

Однако Архитектор не пригласил их внутрь. Вместо этого онподпер дверь книгой и повернулся к Кэтрин и Лэнгдону.

— Я надеялся, у нас будет больше времени и я успею всеобъяснить. — Он протянул Лэнгдону свою карточку. — Она вампонадобится.

— Вы с нами не идете?

Беллами покачал головой.

— Мы должны разделиться, иначе вы отсюда не выберетесь.Самое главное — чтобы пирамида и навершие попали в надежные руки.

Лэнгдон не понял, куда собрался Беллами: кроме двери взапасники здесь была только одна, ведущая в читальный зал.

— Но куда вы пойдете?

— Заманю их в поглубже в запасники, — ответилБеллами. — Другого выхода нет.

Не успел Лэнгдон спросить, куда же тогда отправятся они сКэтрин, как Архитектор снял большой ящик с одной из транспортерных лент.

— Ложитесь, руками ничего не трогайте.

Профессор потрясенно уставился на Беллами.

«Вы шутите!»

Через несколько футов лента исчезала в стене: черный проемвместил бы ящик с книгами, но не более. Лэнгдон с тоской посмотрел на книжныестеллажи.

— Даже не думайте, — отрезал Архитектор. —Там датчики движения, спрятаться невозможно.

— Тепловая метка! — раздался сверху чей-тоголос. — Сходимся!

По всей видимости, Кэтрин этого хватило: она мигом забраласьна ленту и скрестила руки на груди, точно мумия в саркофаге. Ее голова былавсего в паре футов от проема.

Лэнгдон оцепенел.

— Роберт, если не можете сделать этого ради меня,сделайте ради Питера.

Голоса сверху приближались.

Профессор точно во сне подошел к транспортерной ленте.Сначала он положил на нее портфель, затем забрался сам, положив голову у ногКэтрин. Жесткая резиновая лента холодила спину. Лэнгдон уставился в потолок,чувствуя себя пациентом перед магнито-резонансной томографией.

— Не выключайте телефон, — сказал емуБеллами. — Скоро вам позвонят… и предложат помощь. Этому человеку можнодоверять.

«Позвонят?»